Ефремов до крови прикусил губу, видя за изгибом железнодорожных путей, далеко впереди, где возвышались низкие станционные здания, несущийся на встречном направлении, с густым дымом из трубы, обычный «черновой» паровоз.
Знакомый по гражданской войне прием, когда навстречу бронепоезду враг пускал такой вот брандер, на который садилась пара отчаянных головушек – машинистов, надеясь, что выпрыгнут из будки в самую решающую и последнюю минуту. Раскочегарив котел до максимального пара, такой вот локомотив, в тендере которого могли установить бомбу из нескольких пудов динамита. Но делалось такое изредка – противоборствующим сторонам не хватало взрывчатки. Брандер направлялся на полном ходу на противника, который не мог маневрировать и уйти в сторону (рельсы на выбранном для контратаки участке не должны были иметь стрелки перевода на другой путь). Даже дав полный ход, бронепоезд никак не мог бы оторваться от противника – такова плата за блиндирование, возросшая масса состава обычно имела весовые ограничения по проходу по обычным мостам. Догнав «бепо» брандер его таранил, вызывая крушение стального исполина, утыканного пулеметами и пушками. Иногда, не дожидаясь встречного столкновения, экипаж в панике покидал «крепость на колесах», стараясь как можно дальше отбежать от обреченного на гибель бронепоезда.
- Второе башенное! Беглый огонь гранатами!
Передняя бронеплощадка стала ощутимо содрогаться – носовая и возвышенная над ней кормовая башня выплевывали снаряд за снарядом, стараясь либо сбить с путей атакующий паровоз, либо разрушить перед ним пути, вызвав преждевременную катастрофу. Но забубенным головушкам азербайджанцев пока явно фартило. Продираясь между разрывами локомотив, быстро приближался, дистанция стремительно сокращалась – вот полторы версты, одна, и уже половинка. Комбриг до хруста пальцев сжал кулаки, не отрывая глаз от броневой прорези. Командовать отступление поздно, да и незачем – во-первых; от брандера не удерешь; а во-вторых; стрельба на ходу по быстро двигающийся цели точностью не отличается. Зато шансы попасть во врага со стоящего на путях бронепоезда многократно возрастают.
- Есть! Твою мать!
Наводчик носового орудия или имел отличный глазомер со стальными нервами, либо ему улыбнулась удача. Снаряд попал в котел паровоза, который взорвался в клубах белого пара и черного дыма. Видимо, взрыв подбросил многотонную железную массу, и локомотив не только не вошел в поворот – его буквально вышвырнуло с насыпи под откос. Комбриг с облегчением выдохнул – хвала молодости со здоровым сердцем. Взяв в ладонь телефонную трубку, он громко произнес в мембрану:
- Комендорам носовой башни объявляю от себя благодарность за меткую стрельбу! Машинное, малый ход! На платформе! Осмотреть путь, нет ли на нем повреждений!
Ефремов пристально смотрел в прорезь, но видимых неисправностей не было видно. Вздохнул - не хватало еще самим с рельс сойти, вот будет совсем некстати. Стали видны позиции азербайджанского полка – оттуда застрочили пулеметы – попадания пуль, словно слабые удары молоточком. Все, бой начался, пока вроде все идет, как задумано:
- Десант за борт! Атаковать станцию! Дать два гудка! Бронеплощадкам открыть огонь по врагу!
«Третий интернационал» медленно продвигался к станции Ялама, высаженные стрелки уже рассыпались редкой цепью, охватывая позиции аскеров с фланга. Их поддерживали артиллерийским и пулеметным огнем сразу два красных бронепоезда – под густыми разрывами снарядов стало видно бегство азербайджанских солдат с поля боя…
- Скверно, очень скверно!
Вроде все удачно завершилось – станция Ялама взята штурмом, противник рассеялся, захвачены две гаубицы со снарядами и восемь пулеметов. И до нее вроде успехи – Самурский мост захватили практически без потерь, разогнав и частично пленив батальон пехоты. Затем пулеметным огнем выкосили целый эскадрон кавалерии, скорей всего жандармов, и вот еще одна яркая победа. Захвачена станция Худат, откуда аскеры в панике бежали, бросив десяток орудий и множество имущества с техническими средствами. Боя не произошло – судя по всему, красные бронепоезда навели дикого ужаса на мусаватских вояк. Да и потери минимальны – при взятии Яламы убиты шестеро и ранены восемь красноармейцев. Вот только среди погибшей полудюжины товарищей командир десантного отряда Немыкин. Старый и проверенный временем и боями товарищ пал за революцию, теперь надобно сделать так, чтобы местные буржуи, ханы и беки за его гибель собственной кровью хорошенько умылись…
- Что, гады, не нравится наша кухня?! Ты от кого решил удрать, княжеское отродье!
Азербайджанский бронепоезд боя не принял, выскочив навстречу, он тут же пошел на попятную и бодро устремился вперед… к себе в тыл. Дело в том, что во всех бронепоездах паровоз «запрягали» тендером к противнику, чтобы им прикрыть котел от возможных попаданий, и, чтобы в случае массированного вражеского обстрела, немедленно отступить на полном ходу. Потому скорость продвижения на врага была не слишком высока, а вот у вражеского бронепоезда она оказалась достаточной, чтобы скрыться от красного отряда «бепо». Грузинский князь Лордкипанидзе отличался здоровой предусмотрительностью и осторожностью – не рискнул драться с двумя пушками против четырех противников, каждый из которых был вдвое сильнее по числу орудийных стволов.
Но вот отчаянной храбрости и мужества у него явно не хватало – сам Ефремов постарался бы заблокировать путь, не пропустить врага дальше, выигрывая драгоценное время. И сражался бы до последнего снаряда, желая горького военного счастья – выбить хотя бы одного врага перед смертью. И как последнее желание – собственными руками взорвать бронепоезд, чтобы его искореженным остовом преградить путь противнику к столице. А у этих кишка тонка, сражается грузин не за родину, а за презренные деньги, которая советская власть сразу отменит, как только Красная армия вступит в Грузию, в чем Михаил Гаврилович Ефремов, молодой комбриг РККА не сомневался. Как и в том, что теперь его отряд на одном рывке к вечеру будет в самом Баку – серьезных преград в виде вражеской полевой артиллерии теперь на железной дороге не имелось…
Москва
председатель РВС республики
Троцкий
- Прикончим «белых» позже, тут придется подождать, батенька! Полячишки намного опаснее, они рвутся к Днепру, им нужен Киев! Данного развития событий мы допустить просто не можем, не имеем никакого права! Архивредным будет таковое для нашей советской власти! И подорвет доверие к реввоенсовету республики!
- Владимир Ильич, но Врангель не пойдет ни на какие соглашения…
- И что с того, Лев Давыдович?! Он заперся в Крыму, который мы сейчас взять не в силах?! Так это камера, изнутри закрытая, а мы ее снаружи еще прикроем, и дверь надежно подопрем, чтоб не вырвался наружу. Как в клетке бешеного зверя запирают?! Хотя, конечно, расстрелять такого требуется, но пока возможности нет. А так пусть посидит, на стенки побросается, прутья погрызет! Хи-хи… Позитивнее нужно думать, батенька, не так все у нас плохо, как только кажется на первый взгляд.
