— Наши сотрудники тоже занимаются этой проблемой — заметил
Максимов, — группа Матюшевского занимается непосредственно поисками исчезнувшей
девушки. Но ее поведение просто непредсказуемо.
— Я позвоню Артюхову, — решил Цапов.
Он пододвинул телефон, набрал номер генерала.
— Добрый вечер, — сказал Цапов, — хотя, по-моему, я должен
уже говорить «доброй ночи».
— Вот именно, — проворчал Артюхов, — наша история попала в
газеты и на телевидение. Сегодня рассказали про погибших офицеров милиции на
улице Ляпунова. Мне звонил министр, а ему сам премьер. Скандал получился
грандиозный.
Но, судя по всему, это только семечки. Если сообщение из
Баку подтвердится, у нас с тобой будет очень большой повод для головной боли.
— Я думаю, нам нужно сегодня вечером арестовать младшего
брата Махмудбекова и Михаила Жеребякина. Этими превентивными мерами мы можем
хоть как-то попытаться предотвратить конфликт.
— Как мы их арестуем? — спросил Артюхов. — Нужно еще
придумать причину.
Прокуратура не даст согласия на арест. А насчет Махмудбекова
вообще забудь.
Скажут, что в Москве опять начались преследования чеченцев.
— Хорошо, — решил Цапов, — я поеду к нему и заставлю его
меня ударить.
Или выстрелить в меня. В таком случае у нас будут основания
для его ареста.
— Не дури. Это не шутки, Цапов.
— А если они начнут бойню в городе, вот тогда-то нам с вами
будет не до шуток. Повторяю, нужно под любым предлогом немедленно арестовать
обоих. Я знаю, что говорю, товарищ генерал. Я работал с этими людьми три года.
Если кровь прольется, здесь начнется что-то непредставимое.
Он ощущал на себе взгляды сотрудников СБК. И ему было
стыдно. Но, с другой стороны, он понимал, что его непосредственный руководитель
прав.
— Это я знаю лучше тебя, — разозлился Артюхов, — но
разрешить тебе отправиться к Махмудбекову я не могу.
— Тогда я поеду без вашего разрешения. — Константин, —
крикнул Артюхов в трубку и, помолчав, завил:
— Не сходи с ума.
— Сегодня погибли двое наших людей, — напомнил Цапов — у них
были семьи. У одного еще и беременная жена. Ребенок никогда не увидит своего
отца.
Вы представляете, какие потери будет нести столичная
милиция, если мы их сейчас не остановим?
— Делай как знаешь, — вдруг тихо согласился Артюхов, —
Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Но сотрудников из нашего управления я тебе
не дам.
Просто не имею права.
— Я понял. Все равно спасибо.
Он положил трубку. Оглядел собравшихся.
— Рустам, — спросил он вдруг капитана Керимова, — помнишь,
как мы в самолете вдвоем дрались? Поедешь со мной еще раз?
— Почему он? — ревниво спросил Чумбуридзе. — С тобой может поехать
любой из нас.
— Нет, — возразил Цапов, — если будут проверять, то сумеют
выяснить, что мы с ним уже были на операции и давно знакомы. А если я поеду с
кем-то из вас, это будет похоже на обычную провокацию, и прокурор отпустит
арестованного через десять минут после того, как этого потребует адвокат.
— Вы не справитесь вдвоем, — заметил Матюшевский, — у обоих
лидеров мощная охрана.
— Постараемся, — усмехнулся Цапов, — но, если ваш автомобиль
вдруг случайно окажется рядом, я не буду возражать.
— Ах, генацвале, — засмеялся Чумбуридзе, — это другое дело.
— Готовим обе машины, — решил Максимов, — в первую —
Сабельников, Чумбуридзе, Шадыев, Двоеглазов. Во вторую — Матюшевский,
Айрапетян, Виноградова. И будьте осторожны, ребята. Сегодня ночью вам предстоит
сложная работа.
Глава 25
Она почувствовала, как он тяжело дышит ей в ухо. Это было
нестерпимо страшное и в то же время сладостно-приятное чувство когда он прижал
ее к себе, тиская грудь. Но уже через мгновение Ирада пришла в себя. Она
яростно обернулась, отталкивая хозяина квартиры, отбиваясь руками и ногами. Не
ожидавший подобного натиска, он смутился и отступил.
— За что? — удивленно спросил он.
Савелий действительно не понимал, в чем его вина. Он
встретил бездомную девушку в подъезде своего дома. Привел ее к себе, дал денег,
накормил. И собирался оставить на ночь, разумеется, предложив ей переспать с
ним. С его точки зрения все было нормально, и он не видел в своем поведении
ничего предосудительного. Но с точки зрения Ирады все обстояло совсем наоборот,
и он был грязным насильником, посягнувшим на ее честь.
— Ты с ума сошла? — растерялся художник. — Чего ты так
взбеленилась?
Но она уже не слышала его. Рыча от негодования, она плюнула
ему в лицо, выхватила деньги, которые он ей дал, швырнула их и бросилась к
дверям. Нужно быть восточной девушкой, чтобы понять степень оскорбления,
которое он непроизвольно нанес ей.
— Подожди, — закричал Савелий, когда она открыла дверь и
бросилась на лестницу, — подожди. Если я тебя обидел, то извини. Подожди,
говорят.
Но она уже бежала по ступенькам, не слушая его объяснений.
Он нанес ей слишком сильное оскорбление, чтобы она могла оставаться в этой
квартире еще хотя бы минуту. Но, с другой стороны, она подсознательно
чувствовала, что сама виновата. Она не имела права входить в квартиру к чужому
мужчине, не имела права с ним ужинать, разговаривать, звонить по его телефону.
Она выбежала из дома, взглянув на его номер и на название улицы. Теперь она
точно запомнит, где находится этот дом, чтобы потом прислать сюда деньги за
съеденный ужин.
Уже светало. Она вспомнила, что назначила встречу на пять
часов утра, и заторопилась к метро. Нужно будет успеть добраться до станции и
наконец-то встретить близких ей людей. Если там будут двое, которых она назвала
тете, тогда все в порядке и она выйдет к ним. Если опять приедет голубая
«Тойота», она уже знает, что ей делать. Она просто спрячется. Именно поэтому
она так торопилась, намереваясь оказаться у метро гораздо раньше назначенного
срока.
Она пришла за полчаса до назначенного времени. И бесцельно
слонялась вокруг, нетерпеливо ожидая, когда появится кто-нибудь. Ровно в пять
часов никого рядом со станцией метро не оказалось. Она терпеливо ждала. Но ни
голубой «Тойоты», ни вызванных ею людей там не оказалось. Она прождала до
половины шестого и подошла совсем близко к метро, решив, что, возможно, они
прячутся, выжидая, когда появится она. Но к ней никто не подошел. В шесть часов
утра она поняла, что никто не придет. Это ей было непонятно. Может, тетя что-то
напутала и не смогла правильно объяснить? Но ведь она продиктовала ей по
буквам. И если они не приехали, то либо им не правильно передали, либо не
передали вообще.
