— Поясните.
— Вчера вы в реальном теле неосторожно приблизились к куратору Дома на Холме, сир. И он вас опознал, сир. Возможно по запаху, возможно как-то еще.
Что?!! Холод пронзил меня от макушки до пяток.
— Что? — Повторил я вслух сипло.
— Не переживайте, сир. Ваша тайна останется нераскрытой. — Улыбнулся вполне искренне и радостно Темный Адепт. — Но на будущее, постарайтесь быть внимательнее. Сир?
— Что. Вы. Сделали? — с трудом произношу. Каждое слово — словно неподъемный камень.
— Мистер Рок погиб. Случайно. Не справился с управлением автомобиля и слетел со скалы. Он всегда любил быструю езду. Чудовищная трагедия, большая потеря… — Сказав это, Легат позволил себе легкий зевок. — Не переживайте, сир, никто эту аварию не свяжет с вашей личностью. А так как то, что он узнал, он хотел предать лично наследнику, то его знания остались с ним навсегда и не покинули его уст. — Абель потянулся к чайнику и спросил совершенно буднично: — Чаю, сир?
Глава 18
В свое время, еще в прошлой жизни, я увлекался фантастикой, смотрел фильмы, запоем читал книги. Уже не вспомню, где и когда впервые натолкнулся на концепцию, согласно которой человек, проживший значительно дольше положенного природой, настолько изменялся психологически, что уже не имел права называться человеком в полном смысле этого слова. Ранее мне это казалось просто интересной философской идеей, игрой ума, не более. И вот сейчас напротив меня сидит её физическое воплощение. Проживший более двух с половиной веков могущественнейший из Темных Адептов, инквизитор, Легат Святого Престола, человек, почти утративший все людское.
Мне не страшно, меня переполняет холодная злость. Несколько секунд вполне серьезно рассматриваю вариант скользнуть в Излом и полоснуть Словом по его шее. Абель говорит, что не причинит мне вреда, что он мне друг. Возможно, он действиетльно так думает и искренне верит своим словам. Но это как раз тот случай, когда с такими друзьями и врагов не надо.
Как бы я не относился к личности Рока, как бы не считал его в чем-то противником, тем не менее, он, безусловно, заслужил мое уважение. Да, раскрытие моей реальной личности было бы сильным ударом, но я бы его пережил. Возможно, даже стало в чем-то легче, например, позволило бы мне стать открытым рейгом, что открывало дополнительные перспективы. Что совершенно точно, я бы ни за что не убил мистера Рока ради сохранения своего инкогнито.
Но меня не спросили.
Легат решил, что лучше меня знает, что мне пойдет на пользу. Решил и сделал.
Темная волна ярости поднялась откуда-то из самой глубины души. Сдерживать накатившую так внезапно жажду убивать было нелегко. Сжав зубы, я выдохнул и произнес:
— Аудиенция окончена, легат. — Мой голос был настолько холоден, словно эти слова принес ветер зимних монгольских степей.
— Сир? — Как мне показалось, искренне удивился Абель де Диас, но, тем не менее, поднялся с занимаемого места.
— Вы меня прекрасно услышали, легат. — Откинувшись на спинку стула, складываю руки на груди, смотря при этом прямо в глаза Темному адепту.
— Сир… — Не став играть со мной в гляделки, Абель глубоко поклонился, крутнулся на месте, словно какой-то мальчишка, и покинул кафе через главный вход.
Когда за ним закрылась дверь, я позволил себе расслабиться. Пальцы на руках дрожали, в горле пересохло. Меня буквально трясло. Трясло не от страха, а от остаточной злости. Проснувшийся официант долго извинялся передо мной, что уснул и не принес вовремя заказ. Бедный парень, видимо, принял мою едва скрываемую ярость, на свой счет. Встреча с легатом отбила у меня весь аппетит, но я из принципа съел все, что мне принесли, и покинул кафе, только допив последнюю каплю оплаченного мной чая. Выйдя на улицу, просто пошел куда глаза глядят.
События последних дней…
Ощущение, что кто-то выдернул пробку из рога изобилия, в котором долгое время копились неприятности и трагедии, и из этого рога нескончаемым потоком полилось мне прямо на темечко.
Когда взял себя в руки и более-менее успокоился, то обнаружил, что стою на набережной, до боли в руках схватившись за поручень парапета. Нет! Так нельзя! Я не могу себе позволить опять впасть в уныние и самосожаление… Только не сейчас!
Сегодня была запланирована очередная ночная тренировка РИЗВа. После случившегося с Зан Кхемом я думал её пропустить, спихнув обязанности тренера на Крикса. Но сейчас понял, что мне нельзя увиливать и вновь прятаться в свою скорлупу. До Конца Света остался всего месяц! И раз я не знаю, как найти эту Дверь и как предотвратить Катаклизм, то хотя бы должен прожить это время достойно.
Самому себе должен!
Скрежетнув зубами, чем напугал пару стоящих рядом детей, я развернулся и пошел в обратном направлении. Пока пешком пересекал почти четверть города, внимательно разглядывал каждую попадавшуюся на глаза дверь. Понимаю, что это было бессмысленное занятие, но что-то делать надо. К тому же, всегда существует вероятность события “а вдруг!”, и не стоит сбрасывать мою пробужденную Искру. Вообще, надо такие прогулки по столице ввести в привычку и проверить все двери на университетском острове. Понимаю, что это уже жест, близкий к отчаянию, но не сидеть же просто так, ничего не делая! В итоге, так и “гулял” до самого позднего вечера, что позволило взять себя в руки и полностью успокоиться.
Затем вернулся в тайную пещеру на побережье, где попробовал потренироваться в технике проекции на Метатроне. Как бы я сейчас не был зол на Легата Святого Престола, тем не менее, пренебрегать его уроком было бы кощунственно. Закономерно, ни с первого раза, ни с десятого у меня ничего не получилось. Но я никогда не отличался особой гениальностью в усвоении нового, скорее беря свое настойчивостью и упорством. Так и здесь, уверен, постепенно, малыми шагами, но освою. Не мог же Зан Кхем просто так внезапно выйти из комы, чтобы мне сказать что-то малозначимое! Незадолго до полуночи покинул пещеру и наведался в Обитель Знаний.
— Настоятель стабилен.
Услышав эти слова из уст “садовника”, я немного успокоился и в Скольжении побежал к центральной площади, не хотелось бы опоздать на тренировку. За квартал до конечной точки меня перехватил Добрыня.
Мы с ним мало говорили с момента гибели Бэнра. И не по моей вине. Добрыня винил себя в гибели друга куда сильнее, нежели я горевал о потере падавана. Я уже знал, что он не смог явиться на отражение Прорыва из-за того, что праздновал свой день рождение в окружении родни. Если бы он неожиданно для всех покинул тогда празднество, то его мгновенно бы разоблачили как рейга. По мне, вполне весомая причина пропустить один Прорыв, он тоже так тогда думал. Но когда узнал о смерти товарища, то начал упрекать себя, объясняя свою вину тем, что если бы он прикрывал спину Бэнра, то тот был бы жив. Я пытался снять с него это чувство вины, настаивая на том, что его друг погиб из-за меня, так как выполнял мой приказ. Но этот довод Добрыня не воспринимал никак, вообще. Его логика была простой: приказ мной был отдан не просто так, и Бэнр его выполнил. Защитил только инициированных Рыцарей Излома, для которых все было в новинку.
