— Понравился, но пока не знаю, зачем он мне.
— Так бывает. — Отмахнулся Созидающий. — Одаренные не всегда сами понимают, почему делают некоторые вещи, иногда это происходит по наитию. Когда придет время, ты поймешь.
— Да? — Не скрываю своего сомнения.
— Не доверяешь моим словам? — Правая бровь Зан Кхема удивленно приподнялась.
— Отвык от разговоров с тобой. — Развел я руками. — Так как поездка?
— Скажем так, отход всех Творящих от обычных дел, мягко говоря, вызвал панические цунами.
— Но церкви устоят?
— Разумеется. — Кивнул Зан Кхем, отпивая чай. — Тем не менее, все далеко не так хорошо, как хотелось бы.
— Рассказывай.
— Везде бардак. Да, даже у нас, если начальство покидает свое место, то возникают, скажем так, эксцессы. Все это накладывается на изменение мировой энергетики. Да, никто еще не знает о близком Конце Света, но рвутся вековые энерголинии, потоки мировой праны меняют направление. И все это, разумеется, не проходит незамеченным.
— Паника? — Уточнил я.
— Близко к ней, да. Тем более, примерно неделю назад энергетический мир неплохо так тряхнуло. И это все усугубило. — Зан Кхем знакомым мне жестом потер пальцами переносицу.
— Да?
— А ты и не мог заметить, подобное прошло даже мимо Видящих, слишком был глобален масштаб.
— И что вызвало эту встряску. — Мне кажется, он недоговаривает, и поэтому уточняю.
— Думаю, это результат действия Творящих, Они явно что-то делают, правда, никому не понятно, что именно.
— Ты так говоришь, будто это что-то плохое.
— Предчувствие. — Пожал плечами Созидающий. — Предчувствие того, что то, что Они сделали, не пошло на пользу.
— О как! — Предчувствие сенса такого ранга — это то, к чему стоит прислушаться.
— Может мне показалось? — Зан Кхем пожал плечами, а затем зачем-то достал свой телефон и положил на чайный столик. — Ты хотя бы не паникуй.
— Раз ты просишь. — Улыбнулся я в ответ. — То не буду.
— Эх! — Настоятель Обители Знаний устало потянулся. — Было бы со всеми так легко, как с тобой, насколько бы моя жизнь была проще!
Договорив, он потянулся к шкатулке, стоящей рядом с заварочным чайником и открыл её. Внутри оказался довольно старый даже на вид свиток.
— Что это? — Спрашиваю, не скрывая любопытства.
— Свиток, поясняющий технику Проекции.
— И?
— Я так подумал, что тебе не помешает её освоить и применить на Метатроне. Специально сюда привез из центральной библиотеки.
— О! Похоже что-то новенькое! — Потер я руки.
— Но, пока отложим! — Зан Кхем вновь разлил чай. — Сперва рассказывай, что у тебя произошло за эти дни.
— Ты можешь помочь мне с регистрацией сенса?
— Могу, но зачем? — Спросил настоятель Обители Знаний.
Пришлось рассказать ему мои злоключения с Кенингом фон Рауном и возмутиться тем, что глава университетского госпиталя, кажется, всем рассказал, что у меня пробуждена Искра. Пока говорил, заметил, что Зан Кхем меня слушает вполуха. Вертит в руке телефон и словно витает где-то далеко.
— Ау! — Мне даже пришлось хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь его внимание.
— Да? — Встрепенулся сенс.
— Что с тобой? Даже чай не допил, так и оставил холодным.
— Да так, предчувствие нехорошее, — сказав это, Созидающий положил свой телефон на чайный столик. Едва он убрал руку, как его мобильник тихо завибрировал. Дрогнувшим пальцем Зан Кхем включил громкую связь:
— Доверяй своим чувствам, юный Зан Кхем. — Безмерно уставший голос едва доносится из динамика. Каждое слово Творящего словно сказано под пыткой. — Мы вновь ошиблись. В этот раз фатально. Три старых дурака. Вмешались. Поспешили. Проиграли. И… Все ускорилось многократно. Маэстро… У тебя месяц, чтобы открыть Дверь. Дальше… Дальше будет поздно. Наше время вышло. Прощайте.
Гудки разорвавшейся связи подобны отсчету часов Судного Дня.
Внезапная боль разрывает грудь. За ней еще один приступ. И еще!
Я пошатнулся, словно три пули ударили в мою Искру, но мне удалось устоять. А вот Зан Кхему досталось куда сильнее. Созидающий упал на камни и забился в конвульсиях. На миг мне показалось, что у сенса отказало сердце. Кинувшись к другу, я попытался помочь. Перевернул его на спину и, сняв перчатки Метатрона, принялся делать непрямой массаж сердца.
Раз.
Другой.
Третий.
На четвертый грудь Созидающего поднялась.
Не успел я обрадоваться, как меня толкнули в спину, затем в плечо. Пятеро монахов в оранжевых кашаях обступили своего настоятеля, оттесняя меня в сторону.
— Мы справимся. — Удерживая мое плечо, произнес бледный как мел помощник настоятеля, Одаренный уровня Видящего.
Ему тоже досталось и неслабо, он сам едва стоит на ногах, но, тем не менее, его голос вполне уверен.
— Настоятель выживет. — Я слышу слова Видящего, но не могу себя заставить отпустить руку друга. — Вы мешаете…
Последний довод пробился через мое шоковое состояние, и я расслабил ладонь. Но тут случилось неожиданное. Зан Кхем встрепенулся, вцепился в меня и, не открывая глаз, произнес:
— Изучи технику проекции!
Слова Созидающего прозвучали размеренно и уверенно, как у полностью здорового человека. Но едва он договорил, как сознание его покинуло, и он вновь обвис на руках монахов.
— Маэстро. — Сжал мою руку Видящий. — Пожалуйста. Мы знаем, что делать.
— Он выживет? — Мне трудно дается этот вопрос.
— Обширный инфаркт. Но кризис уже миновал. Дайте нам его спасти, не мешайте.
— Хорошо.
Отойдя в сторону, я сел на парапет и молча смотрел, как уносят бесчувственное тело моего друга.
“Наше время вышло” — Сказал Творящий. Не уточнив, что под “время вышло” он имел ввиду реальную смерть.
Три Столпа Силы покинули мир в один момент.
Невероятная встряска для мировой энергетики. Все Одаренные мира почувствовали этот удар: Чувствующие едва заметили, Созерцающих приложило немного сильнее, примерно, как меня, удар по Видящим был куда серьезнее. Но сильнее всех досталось самым могущественным — Созидающим.
Оставшись один на площадке для медитаций, просто сел на камни и остался сидеть. Я не мог себя заставить покинуть Обитель Знаний, пока не станет ясно, в каком же состоянии находится Зан Кхем. В любой другой ситуации то, что время до Конца Света стремительно сократилось с двух лет до всего одного месяца, повергло бы меня в шок и ступор. Но сейчас угроза Катаклизма мне казалось какой-то далекой и неправдоподобной. А вот критическое состояние друга и полная моя невозможность как-то ему помочь, вот это заставляло меня скрежетать зубами в едва сдерживаемой злости.
