Разумеется, я знал, что и здесь проводятся встречи глав государств. Политика — такая штука, которая живёт по своим законам, которые, видимо, мало отличаются от мира к миру. Различие в том, что если в моем родном мире встречи G-20 пиарились и широко освещались, то здесь они проходили в относительной “тишине”. Нет, никто не скрывал самого факта сбора глав государств. Но вокруг этого события не было привычного мне ажиотажа, воплей СМИ и демонстраций недовольного населения. Сухие выжимки в прессе по достигнутым результатам встречи — это, пожалуй, то немногое, что достигало в итоге ушей обычного обывателя.
Ещё большой разницей было то, что здесь встречи подобного рода проходили под патронажем клерикалов, а не светских властей. Что, с учётом во многом феодального устоя с его случаями многовековой вражды между родами некоторых правителей, было, видимо, оправданным шагом. Вообще в этом мире политика была куда как менее публичной, нежели я привык. Скорее всего это потому, что здесь нет демократии, даже в карикатурном понимании этого слова, а, следовательно, не было и необходимости опираться и формировать мнение большинства.
— Я не читал газет последние недели и не следил за новостями. — Сказал и понял, что мои слова прозвучали, как никому не нужное самооправдание.
Хорошо, что Зан Кхем прекрасно понимал моё состояние и не стал ничего говорить. Вместо этого он достал с нижней полки столика спиртовую горелку, после чего, выплеснув остатки холодного чая на клумбу, наполнил чайник водой и заваркой. Зажёг горелку и поставил чайник кипятиться.
Как же я изменился… В пяти шагах от меня лежит труп одного из могущественнейших людей мира… Которого я убил своими руками… На моих плечах лежит груз, словно у Атланта… А я думаю о том, хватит ли столь маленькой горелки, чтобы разогреть чайник. В психологии есть определение моему состоянию, но я сейчас забыл, как оно называется по-научному.
— Как твоя голова? — Когда чайник начал закипать, спросил я своего друга.
— Не так плохо, как могло быть. — Пожимает плечами сенс. — Не забывай, я всё же Созидающий и способен о себе позаботиться.
— Какой из меня к Тьме король… — Вырвалось у меня то, что вертелось в голове. Вместо ответа Зан Кхем просто поднял на меня взгляд и словно молча попросил меня не стесняться и продолжать. — Короли, правители — они должны думать о будущем. Должны понимать последствия своих действий или наоборот бездействия. Не бояться принимать сложные решения. Не откладывать их на “когда-нибудь потом” или “на завтра”. Я же… Я же просто человек. Обыватель. Абель был полностью прав. Если бы он не подтолкнул меня ценой своей жизни, я бы ничего в итоге не решил по Договору. Потому как мое мнение: “зачем что-то решать сейчас, когда мир вот-вот рухнет” — казалось мне полностью оправданным. — Мой взгляд останавливается на мёртвом теле инквизитора. — Если бы я был истинным королем, я бы не стал откладывать сложные решения в долгий ящик. Если бы… И он был бы сейчас жив. Кровь легата на моих руках… И не потому, что именно я его убил, а потому, что именно я создал ситуацию, в которой он погиб. И… Возможно был бы сейчас жив и Крикс.
— Ты слишком превозносишь королей. — Усмешка кривит губы Созидающего. — Они такие же люди, как все остальные, разве что куда более уверенные в своей непогрешимости и вечной правоте. Причём, эту правоту им даёт не то, что они умны или являются выдающимися личностями, а право наследования. — Сенс налил себе только что закипевший чай. — Что же касается Крикса, то он поставил свои принципы выше долга и чести, пошёл на прямое предательство. Это был только его выбор, не твой и ни чей другой. И с учётом природы ваших мечей, он убил себя по сути сам.
— Самое обидное. — Мой взгляд вновь падает на мёртвого инквизитора, и я поправлю сам себя — Точнее, нелепое. Я ведь о самой возможности не продлевать старый Договор, а заключить новый, с учётом появления рейгов, задумался очень давно. Задумался и выкинул эту мысль из головы. Выкинул, потому как не знал. Не понимал. Как выбрать того, кто будет говорить от имени Рыцарей Излома, потому как такие выборы всеобщего главы рейгов невозможны по природе нашей скрытности. И тем более даже не представлял, как собрать вместе королей оборотней и заставить себя слушать. И тем более, как донести до этих королей мысль о том, что старый Договор надо отменить и заменить Новым. Ведь с какой стороны не посмотри, Первый Договор им безусловно выгоден. А насколько я понял, новое соглашение возможно, только если на него согласятся все стороны. — С моих губ срывается тяжёлый выдох. — Так и не найдя даже намёка на решение этих проблем, я и выкинул из головы идею о Новом Договоре как неосуществимую.
— Вопрос, как всех собрать, мы решим. — Отпив глоток нового чая, Зан Кхем поморщился недовольно, но напиток не выплюнул, — а вот как заставить королей принять Новый Договор, тут я тебе не помощник.
— Думаю, что я смогу найти нужные слова.
— Настолько весомые, что заставят владык нашего мира согласиться на новые условия? — Словно подначивая меня, спрашивает Созидающий.
— Да. — У меня нет Озарения по этому поводу, но я много читал в прошлой жизни, и основные доводы у меня уже сформировались.
— И кто-то совсем недавно, вот только что буквально, говорил о неуверенности в себе. — Качает головой сенс, не скрывая улыбки.
Когда-то, как сейчас кажется безмерно давно, я, наблюдая за тем, как группа бойцов ругается из-за того, кому достанется последняя шоколадка, удивлялся. Ругались они на фоне сожжённого пять минут назад ими же шахид-мобиля, из разбитых окон которого свисали обгоревшие трупы. Наблюдал и не понимал, как можно быть настолько бесчувственными. И вот, прошло время, и я сам спокойно пью сок и веду беседу после того, как своими руками убил человека, и не постороннего, а того, кого знал довольно давно. Как же пластична человеческая психика, и как правы те, кто говорит, что человек в итоге способен привыкнуть ко всему.
— Профдеформация. — Произнёс я. — Видимо, она в какой-то мере коснулась и меня.
Так как Созидающий прекрасно видел направление моего взгляда, то он без труда понял ход моих мыслей и сказал:
— Душа черствеет, увы, это правда. Иначе нельзя. Те, кто не смог создать в себе умение привыкнуть ко всему, в итоге сгорают. Сгорают не буквально, а сжигают себя в попытках изменить неизменное. Я знал подобных людей, мало кто из них дожил даже до двадцати семи. Так что твоё спокойствие сейчас — продукт не твоего равнодушия, а результат эволюции человеческой психики.
— Спасибо, успокоил. — Мои губы трогает лёгкая улыбка.
— Старался. — Коротко поклонился Зан Кхем.
— Он же всё просчитал… — Прошептал я вслух свои мысли, не отводя взгляда от Абеля де Диаса. — Его слова о том, что он готов сегодня умереть, были не бравадой. И пистолеты у твоей головы были именно манифестацией, а не шантажом, как я это воспринял. Будь иначе, из-за моей ошибки ты был бы мёртв.
Созидающий на это никак не прореагировал, за что я ему был даже немного благодарен, он просто пил чай, словно не слышал моих слов.
