— Лисса, ты не знаешь, о чём говоришь. И если где-то и есть такие мужчины, то это точно не Эр.
— А я разве говорю о ком-то конкретном? — деланно удивилась она. — Я просто рассказываю тебе о том, каких мужчин я терпеть не могу.
— Лисса, ты как всегда категорична, — глубокий грудной голос Вельмы раздался с другой стороны. — Типаж, который ты описала, встречается довольно редко. Гораздо чаще женщины сталкиваются с простым равнодушием. Например, когда мужчина не против получать удовольствие, вот только стоит ему выйти за дверь — ему становится всё равно, что происходит с той, с кем он провёл ночь. Зная об опасности, он не расщедрится на пару защитных амулетов. И если её обидели, то ему гораздо веселее с азартом искать виноватого и тешить своё самолюбие защитника, чем остаться с испуганной и расстроенной женщиной, утешая её. Он будет упиваться своим гневом, не обращая внимания на то, какие страдания это причиняет ей. Он поселит её под одной крышей с другими любовницами не чтобы обидеть, а просто потому, что ему всё равно, куда её селить. Он не даст ей денег просто потому, что ему всё равно, во что она одета и как она живёт. Он не подарит ей подарка и не принесёт корзинку ягод потому, что он выкидывает её из головы в тот момент, когда перестаёт на неё смотреть.
— Хватит! — рыкнул Ринар. Я почувствовала, как напряглось его тело и как задевают его их слова. В его голосе были угроза и ярость.
— Вельма, пожалуйста, продолжай. Как понять, что мужчина любит по-настоящему? — в ответ на мои слова мой спутник жёстко выдохнул и сжал луку седла до побелевших костяшек.
— Это очень просто, малышка. Если он любит по-настоящему, то ты это знаешь. Чувствуешь каждой клеточкой тела, видишь в каждом жесте, взгляде, улыбке. Такой мужчина не будет проводить время в компании трёх неодетых девиц, потому что его интересует только одна и только с ней ему хочется быть рядом. И если ты спрашиваешь себя «любит ли он меня?», то ответ нет. И если ты задаёшься вопросом «нужны ли мне эти отношения?», то ответ тоже нет. За отношения, которые тебе действительно нужны ты будешь бороться, в любви, которая действительно есть, не будешь сомневаться.
— Любовь, о которой вы говорите, не возникает в один момент, — голос Ринара был глухим от едва сдерживаемой ярости. — И иногда мужчине требуется время, чтобы её осознать. Иногда обстоятельства складываются так, что нет возможности остановиться и подумать, что происходит. И только потеряв свою возлюбленную, он понимает, насколько сильно ошибался и как слеп и глух был, — он сжал меня в горячих объятиях и прошептал на самое ухо так, чтобы слышала только я. — И тогда он готов на всё ради прощения.
— Кстати, о любви, — бас Аркая заставил меня вздрогнуть. — Я вот люблю рыжих. И рассудительных. А рыжих рассудительных предсказательниц просто обожаю и на руках готов носить. Ты это чувствуешь, Вельма?
— То, что я сейчас чувствую, к любви не имеет отношения, — подначила его северянка.
— А так? — он прижал её к себе ещё теснее, перехватил и поцеловал руку, которой она хотела дать ему затрещину.
— Кобель!
— Почему сразу кобель? Выходи за меня.
— Пфф! Чтобы дочь клана Южного берега связала судьбу с простым альмендрийцем?
— Я сложный. И богатый, кстати. И семью хочу, детей всяких.
— Детей всяких? — фыркнула провидица.
— Ну в смысле и мальчиков, и девочек, — нашёлся с ответом Аркай.
— Ты же боевой маг, охраняешь императора и всё такое.
— Я уйду на заслуженный отдых. И вообще, у императора характер говённый, рычит вечно на всех и придирается. А у меня, между прочим, тонкая душевная организация, я по ночам страдаю без женской ласки, — пробасил Аркай, скуксив грустную мину.
— Ты вырубаешься, как только голова касается подушки, и по ночам храпишь так, что земля вибрирует, — поддел его Эддар.
— Это от страданий. И вообще, спорим на тысячу золотых, Вельма, что ночь со мной будет лучшей в твоей жизни?
— На десять тысяч, — Вельма развернулась лицом к Аркаю и насмешливо изогнула бровь. — Или ты не так уж богат?
— Согласен, спорим на десять тысяч, — рассмеялся гигант.
— Но, Вельма, тебе же придётся с ним переспать, — я в шоке уставилась на подругу.
— Я восемь месяцев сидела взаперти и переспала бы с ним бесплатно, если бы он предложил. И не один раз. А десять тысяч — это всё-таки десять тысяч, — она смачно поцеловала переставшего смеяться Аркая и провела рукой по широкому плечу. — Скорее бы вечер.
Лисса с Эдом покатились со смеху, и даже Ринар хмыкнул мне в ухо. Я тоже не смогла сдержать улыбки. Остаток вечера мы провели, подтрунивая над Аркаем, а на ночлег встали на просторном берегу небольшой речки ещё засветло. Мы с подругами искупались под присмотром талиров и постирали вещи. Обратно шли, завёрнутые в простыни, и Вельма пожелала нам спокойной ночи, свернув в сторону временного жилища Аркая.
Минхатепка о чём-то крепко задумалась и едва не врезалась в нашу палатку, когда мы подошли.
— Ты знаешь, ведь Вельма права… Я вообще целый год вынужденный целибат соблюдала по вине Телиуса, варлачья его задница. Так что спокойной ночи, — она весело чмокнула меня в щёку и оставила в компании Мирта.
— И у кого ещё весенний гон, да, Мирт? — пробормотала я.
Я в одиночестве переоделась и отправилась к костру. Поужинав, достала гитару и спела. Пару раз, правда, пришлось прерваться из-за громких стонов, причём мужских, вызвавших дружный гогот собравшихся у костра и очень смутивших меня.
— Вельма, полегче с ним, он у нас хрупкий, — крикнул Хашшаль.
— Если сломаешь, то придётся как честной женщине на нём жениться, — добавил Сарлем.
— Женись, Вельма, он тебе детей родит таких же красивых и умных, как он! — не остался в стороне Даттон.
Под эти скабрезные шуточки я и ушла к себе. Уже у входа в палатку встретила кого? Естественно, Ринара собственной персоной.
— Алина, меня Эд выселил. Сказал, что им с Лиссой нужно обсудить несколько важных внешнеполитических вопросов. Можно я у тебя переночую? — и улыбнулся так беззаботно-обезоруживающе, что на секунду я потеряла дар речи от его наглости. Так и не найдя в своём словарном запасе эпитетов, достойных его наглости, я молча залепила ему такую пощёчину, что отбила руку.
Прижав пострадавшую конечность к груди, я поняла две вещи: во-первых, таких, как он, бить надо дрыном, во-вторых, уворачиваться он не стал нарочно, намеренно задержав свою руку, готовую поймать моё запястье.
— Стало легче?
— Исчезни!
Кажется, так он меня отбрил после нашего первого поцелуя? В палатку забиралась с колотящимся сердцем. Рука болела ужасно, даже предположить не могла, что бить кого-то может быть так больно. Засыпала в слезах.
Глава 14
Следующие три дня были похожи один на другой. Мы ехали, Лисса с Вельмой громко и с выражением рассуждали о мужской подлости, распущенности и недальновидности. Ринар бесился, Эддар светился, Аркай был задумчив и отвечал невпопад.
