Момент, когда нужно будет сбросить с себя остатки одежды, был неизбежен, но я оттягивала его как могла. Боролась одновременно со стеснительностью, чтобы суметь сделать это, и с невероятным по силе желанием подчиниться его приказу, чтобы не сделать этого слишком рано. Когда песня уже подходила к концу, я мотнула головой, позволяя тяжёлым прядям вырваться из ослабевшего пучка и свободно рассыпаться по спине.
Соскользнув с одной руки, ткань полностью оголила спину. Мягко развернувшись лицом к Эринару, я в танце перекинула туда оставшуюся часть волос.
В конце концов, всё самое сокровенное у меня спереди, и прикрывать будем именно стратегические места. На последних словах я стянула с себя халат и прижала его к груди перед собой. Технически я и разделась, и станцевала. Если император хотел поглазеть на меня голую, то пусть обломится. Да, бёдра открыты полностью, но они у меня красивые, смотрите, не жалко.
Мысленно убеждая себя, что на пляже я хожу куда более раздетой, я остановилась, глядя в глаза моему мучителю. Ритм затих, и комната погрузилась в безмолвие. Эринар смотрел на меня совершенно иначе, в его взгляде больше не было презрения или холодности, там были злость и чисто мужской интерес.
Видимо, не такая уж я и уродливая. Мне было интересно посмотреть на реакцию Эддара, но оторвать взгляд от Эринара означало бы показать слабость, поэтому я просто смотрела, гордо вздёрнув подбородок, стараясь не думать о том, что стою обнажённая среди нескольких десятков глядящих на меня мужчин.
— Обрежь волосы. — мой мучитель вынул из ножен небольшой кинжал и протянул мне рукояткой вперёд.
Мало тебе? Ну хорошо. Надеюсь, что у тебя есть время до завтра.
Прижав халат к груди, дрожащей рукой я взяла одну из прядок, демонстративно медленно отделила от неё один волос и обрезала самый кончик. Подошла к кушетке, аккуратно положила на край волосок, затем долго выбирала следующий волос, забраковала несколько, фыркнула, нашла тот, который нужно, и тоже обрезала кончик сантиметра полтора длинной. Ну а что? Полезно, чтобы не секлись.
Кстати, одеться уже можно? Приказ раздеться я выполнила, волосы обрезала, вон целых два. Я сделала попытку завернуться обратно в халат, но Эринар с ухмылкой пустил в него поток жидкого пламени, постаравшись превратить мою единственную одежду в пепел.
Не позволю! Моё! Одежда мне нужна!
Жидкое пламя вцепилось в ткань, возможно, от меня ожидали, что я откину от себя горящую тряпку, но я только упрямо прижала её к себе. Этот его чёртов огонь мне вреда не приносит, наоборот, наконец-то в проклятой лаборатории стало потеплее!
С удивлением осознав, насколько сильно у меня замёрзли ноги, я вытянула одну из них и подставила коленку под огонь. Моя маленькая попытка погреться не прошла мимо, и пламень стал расползаться по коже. Остатки халата окончательно в нём растворились. Я с изумлением обнаружила, что грудь, живот и бёдра покрыты тонкой огненной плёнкой.
Пока пламя ползло в мою сторону. Я отрешённо подумала, что оно не обжигающее, а просто горячее и такое ласково-приглашающее, что я даже сделала шажок навстречу. Если огонь мне не повредил, когда Эринар держал меня за руку, то почему я должна обжечься сейчас? Хоть согреюсь. И я сделала большой решительный шаг прямо в огненную лужу, разлитую между нами, глядя Эринару в лицо и наблюдая за тем, как его в очередной раз перекашивает.
Ох, как же тепло! Ты мой сладкий огонёк, иди ко мне, согрей и прикрой меня, мой хороший. Пламя расползлось по мне тонкой плёнкой, уже закрывая спину, император что-то крикнул, а Эддар попытался меня потушить. Вот дурак! Мы с пламенем резко ускорились навстречу друг другу, я села в горящую лужу, а оно доползло вверх до шеи.
— Эр, какого чёрта! Отзови! — видимо, на общем они говорят только со мной, и сейчас Эддар снова перешёл на аристократический.
— Не могу! Оно мне не подчиняется!
Я хотела сказать, что мы просто уже немного подружились, но решила, что давать пояснения ниже моего достоинства. Пламя тем временем расползлось по телу и ногам, и я почувствовала себя если не счастливой, то хотя бы согретой. Лужа на полу погасла, и я встала. А смысл на полу рассиживаться? Огонь тонкой плёнкой переливался на моём теле. Интересно, а можно в форме платья и балеток?
Тяжёлый огненный подол скользнул к щиколоткам, оставив на правой ноге умопомрачительный разрез от пола до бедра. В остальном платье было глухое, под горло, и очень обтягивающее, цвета горящей лавы.
— Это сделал ты? Я ощущаю это как артефакт. — Эддар рассматривал меня с восхищением.
— Не я. Она? Я тоже ощущаю как артефакт, частично разумный притом. А мой резерв почти пуст. Эд, это что такое сейчас было?
— Девушка не так проста.
— Возможно, она единственная прошла через портал так как обладает настолько сильными магическими способностями. — Шаритон обошёл меня по короткой дуге и встал рядом с повелителем. — И мы их не смогли определить в силу того, что они принципиально отличаются от наших. У неё была очень любопытная реакция крови на твою. Самая сильная реакция из всех кандидаток.
— Насколько сильная? — заинтересовался Эддар.
— По интенсивности на уровне истинной пары, но другая. В отчёте есть полное описание, можешь почитать. Или даже попробуй сам провести реакцию.
— И когда ты собирался мне об этом рассказать? — рыкнул император.
— Всё есть в отчёте, если бы реакция была как у истинной пары, то я бы сразу сообщил. А так — планировал сказать раньше, но вы же знаете, что реакция крови была условием отбора, поэтому в той или иной мере она присутствовала у всех девушек, просто у этой была самой сильной.
— Она выдерживает мой огонь. Это никого не удивляет?
— Это лучшее, на что мы могли рассчитывать. — Шаритон улыбнулся мне очень ласково, словно меня тут всё это время лепестками роз осыпали. — Думаю, что для всех выдался эмоциональный день. Предлагаю проводить Алину в её покои и накормить. Алина, вы голодны?
И я чуть было не кивнула в ответ, но вовремя спохватилась. Моя твоя не понимать.
— Что? Посовещались? Придумали новое издевательство? — я ответила ему на общем, давая понять, что сообразила, что обращаются ко мне, но не поняла, о чем был разговор.
— Алина, ну что вы! Я всего лишь спросил не голодны ли вы.
— А для вас это имеет значение? Насколько я помню, меня ожидают сырой подвал, вода и хлеб. Или тухлое мясо тоже подвезли?
— Алина, ну зачем вы так? Вы же разумная девушка. Вы погорячились, извинитесь перед императором, и будем считать инцидент исчерпанным.
Я расхохоталась. Наверное, это была истерика, потому что я никак не могла отсмеяться, уже и живот болел, челюсти начало сводить, и я с трудом взяла себя в руки.
— Извиниться? За что именно? За то, что меня отправили на смерть, убили сестру, применили унизительное заклинание, от которого чуть мозги не вытекли через нос? Или за то, что заставили танцевать голой? Господи, не смешите меня так! Я вам больше скажу, до тех пор, пока этот монстр не попросит прощения за своё убогое поведение публично, я за него замуж не выйду. От взятых на себя обязательств я не отказываюсь, но, насколько я помню, конкретные сроки в договоре не обозначены. Ничто не помешает мне подождать пять, десять или даже двадцать лет.
