Пролог
Он наблюдал за тем, как четыре женские фигуры склонились над огромным столом.
— Нет, силы ей явно не хватит! — сказала первая. Её лицо было холодным и равнодушным, но среди остальных сестёр она была самой отзывчивой, всегда приходя на зов тех, кто к ней обращался.
— Можно усилить вот так. — ткнула мертвенно бледным пальцем в полотно на столе вторая сестра. В ней не было ни капли жизни.
— Этого будет мало, усилять нужно дважды. — проворковала третья. В отличие от остальных, она была прекрасна и наполнена радостью.
— Я могу дать ей пару. — задумчиво проговорила четвёртая, одновременно красивая и уродливая.
— Тогда я подарю ей любовь. — улыбнулась третья.
— Но сил всё равно не хватит. — сухо сказала первая.
— Хватит, если она его убьёт. В этот момент сил хватит на то, чтобы её остановить. — возразила четвёртая.
— Но как же?.. — нахмурилась третья, и прекрасные черты исказились сомнением.
— А я не приму. И тогда всё вернётся на круги своя. — вторая посмотрела пустыми глазами на остальных.
— Так будет справедливо. — кивнула первая.
Четвёртая сестра вдела в острую иглу ярко-рыжую нить и принялась аккуратно влетать её в тёмную ткань на столе. Остальные внимательно наблюдали за работой.
Единственный зритель тоже не остался безучастным. Наблюдая за работой своих сестёр, он с сомнением посмотрел на получившийся на полотне рисунок. Кивнув своим мыслям, он исчез до того, как они его заметили. Сёстры терпеть не могут, когда он вмешивается в их дела, даже если он хочет помочь.
Глава 1
Что толкает людей на самые отчаянные поступки? Любовь, я считаю. Когда на одной чаше весов здоровье и жизни родных, а на другой — всего лишь билет в другой мир, то выбора на самом деле нет. Пусть это и билет в один конец. Если я не соглашусь, то никто и не продумает меня упрекнуть. Но смогу ли я жить, зная, что упустила возможность все исправить? Не смогу, поэтому и думать тут нечего.
Итак, что мы имеем? Неделю назад меня встретили после института два театральных персонажа. Вернее, это я сначала так подумала, потому что выглядели господа максимально несуразно. Складывалось ощущение, что, отыграв спектакль про средневековье, они напялили бежевые плащи и вышли в люди. А про массивные вычурные кольца, странно уложенные длинные волосы и тёмную подводку вокруг глаз забыли. Театралы, как я про себя их назвала, представились Шаритоном и Тавервелем и попросили минуту моего внимания. И мне сначала было очень-очень смешно, а потом очень-очень неприятно, потому что разговор коснулся личного.
Два с небольшим года назад сестра родила близняшек, роды были тяжелыми, а девочки… пока даже не ходят. Отставание в развитии и отличия во внешности стали заметны уже в первые месяцы. Появление сразу двух больных детей стало шоком для всей семьи.
Муж сестры продержался полгода после родов. Двое нездоровых малышей и сбивающаяся с ног жена на грани нервного срыва оказались слишком непосильной ношей для такого большого и взрослого мужчины. Естественно, пока сестра моталась с детьми по больницам, некому было варить ему борщи и греть постель. И он решил, что дети у него ещё будут, и здоровые, но от другой жены.
Сестра не сошла с ума только потому, что было банально некогда. Когда же получилось немного высыпаться, то детям было уже по полтора года, а за плечами остался болезненный развод. Петя, конечно, исправно платит алименты, но живёт уже с другой и детей не навещает. За деньги мы, конечно, благодарны. Квартира сестры сдаётся, а мы живём впятером — я, мама, Лена и племяшки. Бабье царство.
Лена занимается только детьми — на их занятия и реабилитацию уходят колоссальные силы, и времени у неё нет ни на что. Сестре всего двадцать пять, но за последние два года она сильно устала и изменилась. Недавно в магазине кассир приняла её за мою маму, хотя разница у нас всего пять с половиной лет. За сестру было больно и обидно. Впрочем, работа в супермаркете не предполагает наличия такта как профессионального навыка, так что винить особо некого.
Театралы всю эту историю знали слишком хорошо, начиная с диагнозов и заканчивая прогнозами. Кроме того, оказалось, что у мамы онкология, о чём нам она говорить не планировала и тайно лечилась в областном онкологическом центре. Благо стадия была только первая и прогноз пока благоприятный.
Господа в перстнях подробно обрисовали мои безрадостные жизненные перспективы.
Сестра до конца жизни будет обслуживать детей. Лена уже сейчас утонула в болезненной любви к дочкам и даже кормить их мне больше не разрешает так как у меня они чаще давятся. Мама, по их прогнозам, продержится ещё пять лет, а дальше содержание нашей маленькой семьи ляжет на мои хрупкие плечи. И было в их словах что-то такое, что заставило меня им поверить. Безоговорочно.
Хорошенько зачернив мои и без того мрачное будущее, они предложили то, за чем явились. Лекарство для племяшек и мамы в обмен на участие в конкурсе невест. В другом мире. Без возможности вернуться.
Мне дали время на то, чтобы обдумать ситуацию, и мы снова встретились для более обстоятельной беседы.
— И зачем кому-то устраивать конкурс невест из другого мира? Что за блажь? — было моим первым вопросом.
— Дело в том, что жених обладает определённым набором генов. И невесты были отобраны таким образом, чтобы получились наследники. Всего мы отобрали сорок девушек, пятеро уже дали своё согласие.
— А что будет с проигравшими конкурс?
— Им помогут устроить быт и жизнь в нашем мире. Но вернуться не сможет никто, это одно из главных условий контракта. Мы гарантируем достойное финансовое содержание до конца жизни.
— И что, даже работать не придётся? — я заломила бровь.
— В нашем мире женщины, как правило, не работают.
— Патриархат?
— Можно и так сказать.
— А религиозные ограничения? Возможны ли разводы?
— А вы разве верите в бога? — в глазах у театрала плясали смешинки. — Разводы возможны, но не для той, кто выиграет конкурс и станет женой нашего, кхм, руководителя.
— Ваш руководитель такая важная шишка?
— Его социальное положение высоко, кроме того, он тратит огромные ресурсы на получение правильной жены. Согласитесь, было бы глупо развестись с ней пару лет спустя.
— И какими ещё характеристиками должна обладать «правильная» жена?
— Невинность, возраст до двадцати лет, определённый генетический фактор, наличие всех частей тела.
Последнее условие вызвало у меня ступор. Невинность и юный возраст вполне вписывались в стандартный набор влажных фантазий даже современных домостроевцев, но вот про части тела — это было неожиданно, хоть и логично.
