Лайла пошла в подготовительную группу, и Джо стала отправлять девочек погостить к тетушке Бетти. Она целовала их на прощание, вручала сестре список того, что сейчас ест Лайла (это было проще, чем перечислять то, что она не ест), разворачивала машину и возвращалась домой. Джо говорила себе, что дом без детей ничуть не хуже настоящего отпуска, однако их отсутствие лишь подчеркивало то, как мало они с Дэйвом могут друг другу сказать. Девочки объединяли их и давали темы для разговоров. Достаточно ли отложено на брекеты для Мисси? Купить ли Ким новое платье для выпускного бала в новой школе или пусть идет в том же, которое надевала на школьный бал в старой? Поводить ли Лайлу к психологу или пусть учится владеть собой самостоятельно?
Джо собиралась использовать свободное время для того, чтобы наконец начать роман, о котором давно мечтала, или хотя бы рассказ или стихотворение. Увы, у нее не выходило ничего, кроме заметок про местных жителей для Avondale Almanac (ее последний опус был про соседа, собравшего самую большую коллекцию фигурок Хи-Мена в Новой Англии). Она садилась перед машинкой, много лет назад подаренной Шелли, печатала «Давным-давно», и ее пальцы замирали; она смотрела на первую строчку и не могла придумать, что дальше.
«Запиши сказки, которые рассказывала нам в детстве, – советовала Ким. – Они такие классные!» Но Джо знала, что те никуда не годятся. Книги детям покупают родители, и им нужны сказки со счастливым концом про красивых принцесс и храбрых принцев. Им не понравятся истории вроде тех, что Джо рассказывала Ким и Мисси, где принц – ленивый растяпа, постоянно падающий с лошади, и принцесса спасает их обоих, потом уносится в небо на драконе, чью компанию предпочитает обществу принца. А Лайла терпеть не могла сказок, особенно перед сном. Она вырывалась и визжала: «Я не устала! Не уста-а-а-ала!», пока не падала в кроватку ничком. Когда Джо пыталась усадить Лайлу на колени днем и почитать книжку, девочка слушала страницу или две, потом вырывалась и удирала в поисках того, что можно разбить или сломать. Джо перевалило за сорок – она достигла среднего возраста, и настало время посмотреть правде в глаза. Из нее вышел неплохой замещающий учитель, ее заметки для Almanac вполне приемлемы, однако писателем ей уже не стать. Единственное, что у нее получалось, – пустяковые стишки, что сами лезли в голову и преследовали ее как назойливые мухи, когда она проверяла контрольные по истории или чистила морковку, которую никто не ел. «У девочки Джо была когда-то мечта / Увы, мечта умерла, и теперь она просто жена».
Возможно, она пережила бы это гораздо легче, если бы не головокружительный успех Бетти. За несколько лет сестра прошла путь от варки джема на кухне фермы Блю-Хилл и продажи его на рынке до снабжения большей части ресторанов и отелей Юга. Джо гадала, как это отражается на ее браке, но Гарольда вроде бы все устраивало. Вероятно, помогало и то, что он открыл консалтинговую фирму по вопросам безопасности. Сначала занимался этим по случаю, параллельно с работой в банке, потом клиентов прибавилось, и ему пришлось возглавить фирму, в которой теперь трудилась почти сотня сотрудников, многие из них ветераны.
Бетти с Гарольдом буквально излучали довольство и успех. Они всегда выглядят отдохнувшими, не без зависти думала Джо, что типично для бездетных пар. Однажды она спросила об этом сестру напрямую, и Бетти покачала головой, намекнув на проблемы со здоровьем, связанные с войной, и на вескую причину, по которой они решили не иметь детей. Джо на подробностях не настаивала и Дэйву ничего не сказала, чтобы не слушать дурацкие шуточки о том, что именно Гарольду отстрелили на войне. Сам Дэйв во время мобилизации учился на дневном отделении. Вероятно, он не спешил получить степень бакалавра, чтобы продлить отсрочку от армии, – Дэйв всегда оставался в рамках закона. И все же Джо понимала: и здесь сестра ее обошла. Муж Бетти не просто добился успеха, был хорошим кормильцем и опорой семьи, он еще и послужил своей стране и пострадал в бою. Что касается мужа Джо, то однажды он тоже угодил в больницу – сломал три кости, уронив на ногу десятифунтовую гантель.
Джо вздохнула. Сестра посмотрела на нее с озадаченным видом. Бетти снова изменила прическу: перманент как у Глен Клоуз из фильма «Роковое влечение» уступил многослойному бобу Дианы Китон из «Беби-бума». Джо наизусть знала историю фермы Блю-Хилл – отполированный до блеска миф, который сестра увековечила в газетных обзорах: как она с партнерами прошла долгий путь от варки джема на кухне, как стала продавать его на фермерском рынке, как один владелец ресторана попросил делать джем для его посетителей, потом к ним обратился второй, третий владелец, затем заинтересовались отели. К восемьдесят первому году ферма Блю-Хилл имела уже десяток постоянных клиентов, и производство пришлось перенести в Лоринг-Хайтс. На следующий год они получили премию на продовольственной выставке в Нью-Йорке за выдающийся ассортиментный ряд и выпустили свой первый каталог. Джо листала глянцевые фотографии с восторженными описаниями и задавалась вопросом, кого Бетти подрядила писать про всевозможные джемы и соусы. Количество хлынувших заказов превзошло самые смелые ожидания, их продукцией стали торговать целых две сети продовольственных магазинов. Бетти с партнерами наняли финансового директора, расторопную молодую женщину с дипломом Уортоновской коммерческой школы Пенсильванского университета, и заложили площадку под строительство здания, в котором поместится гораздо большая фабрика-кухня, и это в добавление к магазину, ресторану и кулинарной школе.
На тот момент, в восемьдесят седьмом году, ферма Блю-Хилл производила сорок тысяч банок консервов ежедневно и каждые полгода выпускала новые продуктовые линии. Сама ферма давно перестала быть коммуной. Ее перестроили, соскоблили облупившуюся краску, поменяли полы и окна, добавили несколько ванных комнат и оснастили современной сантехникой. Она превратилась в магазин, гостиницу, туристический объект, и Бетти стала ее совладельцем. Бетти тоже выглядела соответственно: волосы подстрижены, уложены и подкрашены, блузочки в крестьянском стиле и джинсы-клеш уступили место строгим костюмам с подплечниками от Жиль Зандер. Джо знала, что сестра все еще беспокоится о своем весе, и ее волнение обычно достигало пика перед встречами с матерью, хотя, по мнению Джо, вид у Бетти был вполне цветущий.
Теперь Бетти пользовалась косметикой ничуть не меньше, чем любая из знакомых Джо, и еще она брила и выщипывала те же места, что и подруги Джо. Даже если она до сих пор считала бюстгальтеры и туфли на высоком каблуке орудиями патриархата, то с необходимостью их носить вполне примирилась.
– Если хочешь знать правду, – призналась Бетти, когда Джо позвонила, чтобы поздравить ее с публикацией статьи в New York Times, – то училась я вовсе не у других предпринимателей, как говорю всем репортерам, а у Дэва.
– У Девона Брейди?
– У него была превосходная продукция, приметная упаковка, удобная фасовка. Он знал своих клиентов. Рекламировать такой товар, конечно, не мог, зато эффективно использовал рекламу из уст в уста.
– Непременно расскажи об этом людям, – заметила Джо. – Кто знает, сколько амбициозных юных наркодилеров тебе удастся вдохновить?
