– Что ж. – Шелли словно хотела добавить что-то еще. Губы ее дрожали. Она запахнула шубку, сумку сунула под мышку, руки – в карманы. – Бывает.
Джо пожала плечами. Отчасти она радовалась, что Шелли уходит. Каждая секунда в ее присутствии, каждый взгляд в сияющие серые глаза, не говоря уже об аромате духов и табака и о собственном запахе Шелли, приближали Джо к тому, чтобы бросить все, что у нее есть и что удалось построить им с Дэйвом, оставить дочерей на заднем дворе, сестру – перед пламенем свечи, мать – на кухне, мужа – в баре, прыгнуть в машину Шелли и умчаться прочь. Но она не могла. Она никогда бы не оставила девочек. Они – ее любовь, ее жизнь.
– Удачи. Надеюсь, ты будешь счастлива.
– Да. И тебе того же, – ровным голосом ответила Шелли и невесело улыбнулась.
Джо прикрыла дверь и прислонилась к ней лбом, слыша, как Ким с Мисси входят с заднего двора и зовут свою маму. Они хотели в туалет, хотели, чтобы им помогли расстегнуть комбинезоны и снять ботинки, вытерли носы, дали горячего шоколада…
– Джо? – окликнула ее сестра, лежа на полу в гостиной Джуди Прессман.
Джо представила, как Бетти смотрит на нее, широко открыв глаза, и промолчала. Она притворилась спящей, задышала глубоко и размеренно, надеясь, что ей удалось обмануть сестру. Джо не могла рисковать. Она ни с кем не собиралась обсуждать Шелли. У нее были девочки, дом, муж, работа. Машина, чтобы ездить, еда, чтобы есть, книги, чтобы читать, мили пробежек, близкие люди, которые ее любят. Этого достаточно, сказала себе Джо. Этого должно быть достаточно.
Бетти
Бетти Кауфман не знала, кого ее сестра пытается обмануть, ведь она ничуть не купилась на разговоры Джо про семейное счастье, про то, как у нее все хорошо, как она любит свою жизнь и мужа, все эти «Ах, не надо обо мне, давай лучше поговорим о девочках». Или про ОПЕК, или про погоду, или про музыку в стиле диско, или про демократические выборы в Испании. Словно Бетти не видела, как Джо изыскивает любые способы, чтобы держаться подальше от Дэйва. Если он находился на кухне (редко, потому что к его услугам были жена и две дочери, в совершенстве освоившие искусство подносить пиво и закуски), Джо сидела в гостиной. Если Дэйв находился в гостиной, потягивая пиво и жуя крекеры с чеддером, поднесенные кем-нибудь из его женщин, и смотрел спортивную телепрограмму, то Джо уходила на кухню. Если Дэйв мылся в душе, распевая песни Bee Gees на весь дом, Джо складывала чистое белье или расставляла по местам купленные продукты, готовила ужин или школьный обед для девочек на утро.
Так жили все женщины в Авондейле, насколько Бетти могла судить. Она открыла буфет Джуди Прессман и увидела консервы, стоящие рядами, словно солдаты на плацу, – все этикетки повернуты в одну сторону. Она заглянула в сумочку Арлин Дубин и обнаружила пузырек валиума, который и ожидала там найти, учитывая отсутствие эмоций у нее на лице и усталые глаза. По мнению Бетти, Джуди Прессман с ее умом и кипучей энергией должна командовать армией, а не родительским комитетом; бедняжке Арлин после рождения первых двух детей следовало отправить мужа на вазектомию или перевязать трубы себе, если бы он отказался. А старшей сестре Бетти вообще нечего было делать в пригороде!
Бетти просто не могла на это смотреть. После долгих лет скитаний и символического повторного рождения она нашла свой путь к счастью, жизнь ее стала полной и осмысленной, обрела связь с Землей, с другими женщинами, со справедливостью, с окружающим миром. Под попечительством Ронни она нашла свое место в движении за гражданские права и за права женщин, за мир без ядерного оружия и без войн, где каждый ребенок желанен, где аборты легальны и безопасны. Ее жизнь обрела смысл. Бетти писала и тиражировала брошюры, организовывала митинги и демонстрации, призывала к активному участию в выборах, готовила огромные кастрюли с чана масала
[31] и далом
[32] для вечерних встреч или групп роста самосознания на ферме Блю-Хилл. Даже в те дни, когда Бетти всего лишь продавала малину или персики, она знала, что часть этих денег пойдет на переселение вьетнамских сирот или поможет перепуганной беременной девочке-подростку, которая не хочет ребенка и не имеет денег для оплаты услуг Центра планирования семьи и репродукции.
Да, жизнь Бетти сложилась нестандартно, о чем не забывала регулярно напоминать Сара. «Я рада, что ты Счастлива, но надеюсь, что ты Угомонишься и найдешь Хорошего Мужчину и он будет о тебе Заботиться», – писала мать, выделяя прописными буквами те слова, на которые Бетти следовало обратить особое внимание. Сара хотела, чтобы у ее дочерей было то же, чем в свое время наслаждалась она, пусть и недолго: покровительство мужчины, его фамилия, его любовь и поддержка со всеми вытекающими преимуществами. С мужем Бетти смогла бы завести свой дом, брать автокредиты и иметь кредитные карты, избавиться от десятков вежливо поднятых бровей, косых взглядов на руку без обручального кольца и сочувственных вопросов: «Как?! Ни мужа, ни детей?»
«Нет, – отвечала она дружелюбно и твердо. – Ни мужа, ни детей». У нее была работа, друзья, жизнь, наполненная смыслом и новыми возможностями. А чем занималась Джо и ее сестры из пригородов? Что они делали целыми днями? По очереди подвозили детей в школу, вырезали купоны, покупали продукты, стирали белье, гладили рубашки, сворачивали носки в клубок, застилали постели, готовили еду, делали своих мужей счастливыми. Несколько лет назад Бетти послала сестре книгу Шир Хайт «Сексуальная честность: от женщин для женщин», снабдив ее запиской: «Уверена, вам будет интересно обсудить ее на заседании книжного клуба». Среди обитательниц фермы Блю-Хилл эта книга с тезисом о том, что женщины способны получать оргазм только от стимуляции клитора, а не от обычного соития, вызвала довольно оживленную дискуссию. Бетти даже слышала, что в Нью-Йорке и пригородах проходили семинары, на которых ведущие выдавали желающим зеркала и анатомические рисунки и объясняли женщинам, считавшим себя фригидными, как доставить себе удовольствие.
Бетти предполагала, что Джо сексуально не удовлетворена, и, уже отправив посылку, испугалась, что сестра прочтет книгу и спишет все на неумелость Дэйва, а не на свою ориентацию. Даже если Джо хотя бы полистала подарок, она не сказала ни слова. Несколько месяцев спустя Бетти послала ей «Степфордских жен» Айры Левина, но если Джо и прочла историю о том, как инженер из Коннектикута превратил жен городка в послушных роботов, то обошла ее молчанием. Бетти была женщиной свободной, в то время как ее сестра томилась в цепях, и именно о ней Бетти думала прошлой весной на Песах, когда читала вслух из «Пасхальной Агады» на ферме Блю-Хилл. «Мы не свободны, пока хоть одна из нас в рабстве». Свой долг Бетти видела в том, чтобы освободить Джо из цепей, вернуть ей утраченную свободу и дать возможность жить так, как она когда-то хотела. Семейная жизнь с мужчиной явно не попадала под это определение.
