Шелли плюхнулась на кровать. Ее детская спальня на самом деле оказалась анфиладой комнат, включая личную ванную, гардеробную и диван у окна, выходящего на лужайку и озеро. Джо отчаянно жалела, что она не юноша, ведь тогда она могла бы не тревожиться из-за незапертой двери. Джо обняла бы Шелли, поцеловала и сказала, что она храбрая, находчивая, сильная и просто отличная старшая сестра.
Отец Шелли опоздал к седеру
[14] и торопливо вошел в столовую уже после того, как все сели к столу. В отличие от своей безучастной и элегантной жены, Лео был низкорослый и растрепанный, с пятнами на галстуке и в лопающейся на животе рубашке. Лысый, нос похож на птичий клюв, вокруг розовой макушки развеваются седые волосы. Говорил он с сильным еврейским акцентом, напомнив Джо ее отца. Дочь он просто обожал и твердил: «Моя Шелли – девушка ученая», а Шелли улыбалась ему ласково, отмахиваясь от комплиментов. Лео энергично отодвинул стул для Джо, помог ей сесть и представил друзьям семьи, Морри и Бэв Адамс, их дочери Лие, красневшей от взглядов четырнадцатилетнего Питера, и их младшему сыну Ричарду, носившему шорты, гольфы и рубашку с крошечным галстуком-бабочкой. «Конечно же, с моей прелестной женой вы уже знакомы». Глория холодно кивнула Джо, словно видела ее впервые.
Во время застолья Глория морщилась, стоило мужу открыть рот. Из объяснений подруги Джо узнала, что Глория родилась в семье немецких евреев, прибывших в США в восьмидесятые годы прошлого века, можно сказать, евреев-аристократов, насколько это слово применимо к евреям в Америке. Лео приехал из Польши в двадцать первом году, еще подростком, после смерти родителей. Он ни слова не знал по-английски и поселился у каких-то дальних родственников. Когда ему было четырнадцать, он продавал остатки тканей и тесьмы, развозя их на тележке, к двадцати годам накопил денег на собственный магазинчик и к двадцати восьми уже открыл бизнес по франшизе. В тридцать он достаточно разбогател, чтобы жениться на самой юной и красивой дочери одной из старейших еврейских семей Детройта. Теперь он владел семью предприятиями Forest Fabrics в Детройте и пригородах, а также в Огайо; на очереди стоял Нью-Йорк. Джо аккуратно зачерпнула ложку куриного супа с шариками из мацы, гадая, счастливы ли муж и жена в результате заключенной некогда сделки, что думает Шелли о браке своих родителей и как их выбор отразится на ее судьбе.
Девушки вышли из дома и направились на парковку. Воздух стал влажным, кампус обезлюдел. Шелли вручила Джо ключи, и та повела, радуясь теплой погоде, близости подруги, предстоящему путешествию и всем дням, которые они проведут вместе. Сорок пять минут спустя они медленно съехали на гравийную дорожку.
– Здесь точно никого нет? – спросила Джо.
– Не будь такой трусихой! – воскликнула Шелли.
Джо последовала за подругой через пустой дом, прямо к бассейну. Шелли повернулась к ней спиной и подняла руки. Подол розового мини-платья задрался до самых ягодиц.
– Расстегни молнию, – попросила она.
Под платьем на Шелли не было ничего, кроме отделанных кружевом трусиков. Отбросив их в сторону, она усмехнулась через плечо и нырнула в воду с грацией девушки, проведшей все детство в летних лагерях, где уроки плавания дают дважды в день. Джо скинула рубашку и шорты, оставшись в трусиках и лифчике, прыгнула в бассейн и подхватила Шелли на руки. Закрыв глаза, та блаженно напевала и покачивалась на воде, а Джо медленно ходила по бассейну.
– Прекрасно, – проговорила Шелли, не открывая глаз. – Хочу дом с бассейном!
– Надо подумать, как бы нам это устроить, – ответила Джо. Ей показалось или тело Шелли в ее руках слегка напряглось? Не успела она разобраться в своих ощущениях, как Шелли вывернулась, нырнула и поплыла под водой к глубокой части бассейна. Длинные темные волосы змеились следом. Джо бросилась догонять, схватила подругу за щиколотки, притянула к себе и покрыла ее влажную кожу поцелуями, думая о том, что никогда не была так счастлива.
Вскоре Шелли наскучило в воде, и Джо принялась нарезать круги одна. Шелли заплела мокрые волосы в косичку, завернулась в полотенце и лежала на солнышке, лениво листая Vogue. Через полчаса Джо выбралась из воды, села рядом, обняла Шелли, и та положила голову ей на плечо.
– Тут красиво. – Джо решила ограничиться замечаниями о том, что видит, – солнечный свет, зеленую траву, воду. «Разве ты не можешь просто жить в свое удовольствие? – спрашивала ее Шелли всю весну, если Джо наседала с вопросами о будущем, требуя определенности, требуя ответов. – Разве нельзя быть счастливой рядом со мной здесь и сейчас?»
– Интересно, была ли моя мать счастлива? – задумчиво проговорила Шелли.
– Думаешь, она никогда не любила твоего отца?
Шелли покачала головой:
– Полагаю, для нее брак стал работой по контракту, а не замужеством по любви. Если тебя с детства готовят для того, чтобы выдать за богача, рожать ему детей и фактически стать украшением дома, если у тебя нет никаких умений и навыков и ты понятия не имеешь, как себя прокормить, то какие у тебя альтернативы? – Она взяла сигареты и зажигалку, которые всегда держала на расстоянии вытянутой руки. – Глория переносит моего отца с трудом, но знает: без него ей не выжить.
– То есть как? – не поняла Джо.
– Если матери придется обеспечивать себя самой, готовить еду, платить по счетам, завести собственную чековую книжку и стирать свое нижнее белье, то она и пары недель не протянет, уверяю тебя! Она не сможет жить без помощи, без… – Шелли махнула в сторону дома, – всего этого…
Джо вспомнила Сару, которая была бойкой и вполне работоспособной еще при жизни мужа. Сара ее не особо любила, однако Джо с Бетти выросли, ни в чем особо не нуждаясь, и обе учились в колледже, как хотел отец, и все это благодаря тяжелому труду Сары.
– А как насчет тебя? – Джо сглотнула комок в горле. – Чего хочешь ты?
Джо сколько угодно могла мечтать о переезде за границу или в Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке, но подойдет ли это Шелли? Или ей захочется такой жизни, как у матери, – большой дом, новая машина каждый год, заботливая прислуга и регулярные партии в маджонг? Решать за них обеих будет Шелли. Она выберет город – Нью-Йорк, Вашингтон, Лос-Анджелес или любой другой, а Джо последует за ней, устроится куда-нибудь учителем и поступит в аспирантуру.
«Куда ты пойдешь, туда и я пойду»
[15]. Джо взяла Шелли за руку, и та безвольно повисла в ее ладонях. Темно-каштановые волосы обрамляли бледное, слегка веснушчатое лицо, длинные ресницы касались щек.
– Нам нужны еще полотенца, – пробормотала Шелли, не открывая глаз.
Вот и весь ответ на вопрос Джо, на большее можно и не рассчитывать.
– Я схожу. – Джо надела поверх мокрого белья рубашку, шорты и босиком отправилась через кухню в гулкий, выложенный плиткой холл, затем поднялась по парадной лестнице, застеленной мягким синим ковром и залитой светом, который сочился сквозь цветные витражи.
