– Это-то просто, – сказал он. – Шестьдесят пять миллионов лет назад.
– Он не подкачает, когда доберется до «Путей воображения», – заметила Грир. – Промчится по ним галопом.
– Да, и по ходу дела даст пенделя Тарин из Толедо.
– К тому времени, когда он пойдет в школу, – сказала Грир, – Тарин из Толедо будет сидеть у себя на крыльце, вспоминая о лучших временах своей жизни, когда она была маленькой и попала в Книгу рекордов Гиннеса.
– На самом деле, она уже небось помрет, – откликнулся Кори. – Токсичные химикаты из бутылок вызовут у нее рак.
– Кто там помрет? Задай еще вопрос! – встрял Альби, радостный и возбужденный.
Кори подумал.
– Ладно, – сказал он и улыбнулся Грир. – Вот тебе вопрос. Дай определение любви.
Альби встал на пластиковый чехол дивана – тот захрустел у него под ногами. На нем был поношенный красный свитерок с надписью «Пауэр-рейнджер» – он перешел к нему от Кори и уже был маловат, картинка и буквы наполовину стерлись и выглядели загадочно.
– Любовь – это когда чувствуешь: ой-ой, сердце болит, – сказал Альби. – Или когда видишь собаку и очень хочется погладить ее по голове. – Он посмотрел на Грир. – Как вот Кори тебе сейчас голову гладит.
Рука Кори замерла, просто застыла у нее в волосах.
– Ого, – тихо произнес Кори, убирая руку. – Ты у нас прямо Далай-лама, дружище. Страшно тебя на улицу отпускать. Кто-нибудь поймает, отвезет в другую страну и заставит жить во дворце за забором.
– Вот здорово! – восхитился Альби. – Пускай, я не против.
Тут Грир внезапно протянула руку и дотронулась до гладкой головки Альби. Кори смотрел, как его девушка гладит его братика по голове, будто Альби был кокер-спаниелем, гладкошерстным, с огромными глазами.
Кори и Грир решили попытаться поступить в один колледж: так они договорились и рассчитывали на успех. В тот день, когда после пяти вечера в Интернете должны были вывесить результаты, они ехали из школы домой, почти не разговаривая. Гидравлические двери школьного автобуса раскрылись и с вакуумным чмоком выпустили их на Вобурн-Роуд. Где-то далеко сзади маячила Кристин Веллс. Кристин училась скверно, так что все эти годы они с ней почти не разговаривали: считали, что она тупая, а она считала, что они тупые – каждый по-своему. Кристин отправилась домой, наверное, покурить и подремать, а Кори и Грир помчались по улице к дому Кадецки. Была половина четвертого. Некоторое время они повалялись у Грир в спальне, им никто не мешал.
– Что бы сегодня ни случилось, мы же вместе, да? – уточнил Кори. – И на будущие годы будем вместе.
– Конечно. – Она помолчала. – А что такое может случиться?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Просто в этих приемных комиссиях нас же не знают. Не знают, какие мы на самом деле. И что вместе мы сила.
Они решили, что результаты отбора станут смотреть вдвоем, сперва у нее дома, потом у него. В пять вечера Грир первой полезла смотреть – сидя на кухонном столе, она заходила на один сайт за другим. Рука немного дрожала, когда она вводила пароль и ждала. «Мы получили рекордное число заявлений…» – поток слов. Шок от отказа оказался сильным: Гарвард – нет. Принстон – нет.
– Блин, блин, – проговорила Грир, а Кори сжал ей руку.
– Конкурс офигенный, – пробормотал он. – А знаешь, пошли они, Грир. Много они понимают.
– Ты это имел в виду, когда сказал, что мы вместе, да? – спросила Грир, и голос ее взмыл. – Ты думал, что я не поступлю, и хотел меня подготовить?
– Ты что, ничего подобного.
Оставалось еще посмотреть Йель, но Кори слишком переживал за нее и волновался за себя, а на Йель особой надежды не было, если она не прошла в другие. Грир безразлично перешла по ссылке, ввела пароль, и как только загремел боевой кличь Йеля – «Бульдог! Бульдог! Гав-гав-га-ав!», оба они завопили, а потом Грир заплакала, а он ее обнял, какое облегчение, и сказал:
– Ты у нас молодчина, Космический Кадет.
Тут в комнату забрели ее родители – папа искал, что бы съесть, а мама держала возле уха телефон-раскладушку и что-то вещала по поводу новой партии батончиков «Нутрикл» – «которые, – говорила она, – у нас теперь есть и с банановым вкусом».
– Что тут такое? – спросил Роб, а когда Грир объяснила, заметил: – блин, уже пять вечера? А мы и не заметили.
Кори хотелось сказать родителям Грир: Вы не заметили? Больные, что ли? Вы не понимаете, какая у вас дочь? Не видели, сколько она пахала и как она любит учиться? Не можете ее хотя бы похвалить? Оценить по достоинству? Это ничего не стоит.
– Мам, пап, я в Йель поступила, – сказала Грир. – Вот, почитайте письмо. Я на экране оставила.
А потом они побежали через дорогу, вверх по склону – и Кори сразу заметил, что дома у него творится что-то странное. Родители его знали, что именно сегодня будут вывешены результаты. Они очень переживали, но теперь-то они где? Ведут себя почти так же пренебрежительно, как и Кадецки. Должны бы встречать меня у дверей, подумал Кори. Но тут на него откуда ни возьмись налетела мама, обхватила руками. «Коленки обхватила», – говорил он впоследствии, преувеличивая. Как такая крошечная женщина могла родить такого долговязого и тощего сына, оставалось загадкой – у Кори и папа был среднего роста и телосложения. Первенец превзошел их по всем статьям.
– Что тут творится? – спросил Кори, услышав в глубинах дома еще какие-то голоса.
Брат его выкрикнул: «Пришел!», а потом послышался топот его кроссовок – Альби промчался по второму этажу, прыжками спустился с лестницы, держа в руке Тиха – и подлетел к ним в тот же миг, когда из кухни в комнату ввалилась тетушка Мария с многослойным тортом на большом противне. Следом вошел папа Кори, с еще одним тортом. Кори стоял в замешательстве. Первый торт был покрыт толстым слоем бело-голубой глазури, сверху сияли свечки. В комнате вообще была особая, праздничная атмосфера.
– Смотри какая картинка, – возвестила тетушка, и в первый момент ни Кори, ни Грир не поняли, зачем на торте какое-то животное.
– Корова? – предположил Кори. – А почему?
Было действительно похоже на корову из мультика, хотя и не очень: на морде складки, выражение сердитое. Никто ничего не ответил, а Кори сказал:
– Так, ребята. Сами знаете, результаты только что выложили в сеть. Отличные тортики, но мне нужно пойти посмотреть.
– Кори, – сказал Альби, поводя рукой, в которой держал черепаху – та протестующее двигала лапами, но не слишком сердито. – Ты чего, не понял?
– Нет.
– Это бульдог.
Кори неуверенно произнес: «Йель?», а папа тут же протянул ему второй торт. Этот был в бело-оранжевой глазури, в середине располагалось рыжеватое животное. Оно тоже напоминало какую-то скотинку, но Кори и Грир оба сообразили, что имеется в виду принстонский тигр.
