На танцах мы держались хорошо. Иногда Мила становилась как каменная, но я шептал ей всякие глупости, типа: «Я тебя не обижу» или «Ты тут самая красивая», и мою женщину отпускало. Она когда не дёргается, такая красотка, что крышу рвёт.
Я был просто счастлив. Никогда не думал, что простое человеческое общение будет так приятно. То, как Мила меня слышала, очень сильно подкупало. Я понимал, что мне полностью доверяют. И от этого я готов был, ради неё свернуть горы.
Успехи в танцах были на лицо, но главное был контакт, который между нами налаживался.
Проводя Милу домой, я продолжил своё чёрное дело мести. Открыл свою заметку, читая комментарии. Затем увидел опровержение. Интервью секретаря Северцева старшего рассказывало о том, что у прокурора очень много врагов из криминальных структур и снимки были сфабрикованы, потому что с таким сыном человек не может занимать соответствующий пост. Наживка проглочена. Я сразу узнал расписание электричек.
Следующий комментарий к новым фоткам был такой: «Если это всё фейк, то найдите меня и привлеките, но сначала заведите уголовное дело и проверьте инфу, а доказательства обнародуйте. Только так всемогущий Северцев может отмыться. Думаю-это дело чести, если она есть» . И дальше следующие фотки с обдолбаным Андреем. Посмотрим, что они придумают на этот раз.
Выйдя на станции, сразу позвонил Иванычу:
– Добрый вечер. Инфа на следующего готова?
– Добрый. Через час буду у тебя.
Ровно через час я открывал дверь начальнику охраны:
– Вот, – он протянул мне флэшку. – Сергей, я читал твою заметку. Ты разбудил спящего дракона. Нам надо обсудить как обезопасить дальнейшую нашу жизнь.
– Иваныч, тебя можно отследить, когда ты достаёшь инфу?
– Фактически нет. Разные источники и без официальных запросов.
– Отлично. Конечно осторожность нам не помешает, но думаю они нас не достанут.
– Пойми, сынок, там люди первой величины. У них много возможностей.
– Понимаю. Иваныч, ты можешь мне скинуть всю инфу и уйти в сторону. Я просто жить не смогу дальше, пока эти подонки не прижмут хвосты. Я понимаю, что по закону их не привлечёшь. Выход они найдут, но хотя бы спустить с небес на землю. И заставить уважать нас, а не принимать за быдло.
– В сторону я не уйду. Буду с тобой до конца. Серёг, по телефону больше ничего не обсуждаем, только договариваемся о встрече.
– Хорошо. Спасибо тебе.
– Скажи, что у тебя с Людой Пахомовой? Только правду.
– Отличная женщина.
– ??????
– Да. Меня повело. Да так сильно, что в руках себя не всегда держать получается.
– Насколько я понимаю, у тебя всё серьёзно?
– Да.
– Я рад. Этой женщине очень нужна помощь, да и тебе тоже. Она тебе может много дать.
– Что? Я ничего не жду.
– Именно поэтому, что ты не ждёшь, у тебя есть все шансы быть счастливым.
Когда я проводил Иваныча, сел изучать материалы по делу Одинцова Евгения Олеговича. Сын судьи и гиблый игрок.
Глава 12(Мила)
Впечатления, которые меня мучали целую ночь, нельзя было передать словами. После танцев с Сергеем, я стала чувствовать свои желания. Не эротического содержания, а простые человеческие. Я стала поглядывать на себя в зеркало, привела в порядок волосы, сделала педикюр и привела ногти на руках в порядок. Не то, чтобы всё было запущенно, я довольно чистоплотный человек, просто все процедуры делались, не потому что надо, а потому что хотелось всё привести в порядок.
Ночью стало ещё хуже. Я вспоминала руки Сергея у меня на талии. То, как он меня чувствовал и стоило мне немного напрячься, как говорил мне нужные на тот момент слова. Я стала думать о том, что он не просто меня чувствует, а знает все мои неприятности из прошлого. Смущало то, что он мой начальник. Я твёрдо знала общий закон человечества: «Никаких романов на работе!» А всё шло именно к этому. Послать шефа- нажить неприятности. Не послать- нажить неприятности в будущем.
Быстрее бы на работу! Рабочий темп вытеснит все посторонние мысли из головы. Так и получилось. Когда я подняла голову, уже пора было собираться домой. Когда вышла из здания, передо мной остановилась машина Сергея.
– Мила, садись, я тебя подвезу.
– Ни к чему это, Сергей Георгиевич.
– Понятно, – сказал он, выходя ко мне из машины. – Садись, по дороге всё обговорим. У всех на виду нехорошо.
– Я думаю, что не о чем разговаривать.
– А я думаю, что есть. Или ты хочешь, чтобы я завтра тебя к себе вызвал для этого разговора?
Я так и знала. Процесс запущен, и его сложно будет остановить. В машину всё-таки села.
– Мила, что случилось?
– Ничего.
– У нас с тобой отличные отношения. Зачем ты сейчас закрываешься? Я чем-то тебя обидел?
– Нет.
– Тогда объясни!
– Понимаешь, ты шеф, а я подчинённая. Вот такими наши отношения не должны быть!
– Не понял! Ты меня хочешь?
Я испуганно посмотрела на него.
– Нет.
– Тогда у нас нормальные отношения. Что плохого в том, что шеф и его помощник в свободное от работы время общаются? Ну конечно только, если ты не строишь планы по моему соблазнению?!
– Серёж, ты что?
– А что? Я интересный мужик! Ты просто сексапильная красавица! Умная женщина. При твоём желании я бы и ахнуть не успел, как ты бы воспользовалась моей наивной натурой.
– Серёж, ты шутишь?
– Мила, я не хочу потерять общение с таким человеком как ты. Пойми, в моей жизни было много всего. Но такого общения как с тобой, не было. Я ценю наши отношения. Буду играть по тобой установленным правилам! Только не рви ту нить, которая сейчас между нами.
– Я не смогу дать тебе то, что тебе надо.
– Ты не знаешь, что мне надо.
Я просто замолчала, а Сергей завёл машину, и мы медленно поехали. Всю дорогу молчали. У моего подъезда, шеф, повернувшись, сказал:
– Мила, не лишай меня того малого, что я нашёл в общении с тобой.
– Хорошо. Только давай договоримся, что на работе о наших отношениях никто не будет знать!
– Я не могу тебе врать. Стас знает, как я к тебе отношусь и Иваныч тоже. Но я обещаю, что афишировать не буду.
– Ладно. До завтра.
И я поспешно вышла из машины, потому что не знала, как дальше себя вести. Мне очень хотелось его поцеловать в щёку, но понимала, что делать этого нельзя.
В душе творился полный хаос. Мне очень хотелось отношений, душа рвалась на части от эмоций, но что-то внутри какой-то стоп кран не давал двигаться вперёд. Серёжа не маньяк, не подросток, который не может контролировать ситуацию. Что-то было во мне. Боролись два я. Одна говорила, что надо жить полной жизнью, получить всё по максимуму. А вторая уверена была, что мужики в жизни- вещи ненужные и от них только неприятности. Я чётко помнила свою депрессию. Тело зажило за две недели, а душа опустела. Её просто те подонки выпотрошили. Внутри меня очень долго была кровоточащая рана, которая не просто не заживала, а даже меньше не становилась. Мне казалось, что в тот день я умерла. Они держали меня несколько дней, я даже не помню сколько. Помню только, что к вечеру мне стало всё равно, что со мной происходит. Я впала в безжизненный мрак. Я не помню, как оттуда выбралась, как оказалась в больнице. Мне было всё равно, что стало с этими подонками. Перед глазами стояли их обдолбанные лица, полные ярости, похоти и злости. Что я им сделала? Почему именно я? В какой-то момент меня даже это перестало волновать. А потом я приходила в себя. Грязь на теле я ощущала круглосуточно. Сколько с себя её не смывала, всё равно это ощущение не покидало меня. Я жила только для родителей. Если бы я не видела, что для них важна моя жизнь, то нет, я конечно же не совершила самоубийство. Нет. Просто бы легла и умерла. Не знаю как, но моё сердце за ненадобностью перестало бы биться.
