Но сейчас в помещении никого, кроме нас двоих, нет. Я взглянула в окно, там мелькнуло что-то красное, но сразу исчезло.
– Когда появятся, вспомнишь мои слова, – вздохнула собеседница, – родители надеются, что наследники возьмут у них все лучшее, а худшее не прихватят. И хорошо бы им первым заполучить проблемного ребенка. Но у нас с Иваном Сергеевичем единственный отпрыск, и мы из-за него никогда не плакали. Я наивно полагала: все ребята такие, нашим знакомым тоже повезло, дети у них – прямо подарочный вариант. Нет, конечно, они шалили, порой не слушались, в подростковом возрасте отстаивали свое мнение. Но мы с Олежеком всегда могли договориться, и сын никогда не примыкал к дурным компаниям, не увлекался алкоголем, не курил, по воскресеньям всегда с нами в Храме. Когда узнала, что стану бабушкой, счастью не было предела, попросила ребят: «Вы уж родите троих, раз у меня не получилось». Они постарались. Да только…
Елизавета Петровна прикрыла глаза ладонью.
– Степа, только честно и откровенно ответь. Тебе понравилась Ксения?
– Светлячок попросилась стать моим гуру, – смущенно сказала я, – объяснила, если соглашусь, нас выпустят из темницы вдвоем. В случае отказа я уйду одна, девушка останется в тюрьме. Если я ее выручу, то получу компаньонку, которая всегда ей поможет. Я сообразила, что опытный проводник в незнакомом мире очень нужен, и помогла сокамернице уйти. Но, оказавшись на свободе, девушка повела себя некрасиво по отношению ко мне. Не остановила меня, когда я стала дергать двери и получила ледяной душ. А потом Ксения попросту убежала, бросив меня одну в коридоре. Но расстались мы ненадолго. Светлячок попала в клетку, а я ее из плена выпустила. И вот тогда ваша внучка мне на самом деле здорово помогла, показала выход из страшного помещения, предупредила о ловушках. Я ей очень благодарна. Хорошая она или плохая? Думаю, нет ни одного человека четкой окраски, все доброзлые или плохохорошие. Светлячок не собирается сдаваться, она упорно идет к цели, очень хочет квартиру и миллион рублей в придачу. Думала, что нищее детство ее такой сделало, твердое решение встать на ноги, выбраться с минус первого этажа, на котором родилась. Могла бы я дружить с Ксенией? Навряд ли. Но сирота, которая ела из мусорного бака, а сейчас все силы бросила на добывание личного жилья, вызывает уважение. Но после того, что сообщили вы…
Я замолчала.
– Ох, дорогая, даже не представляешь, как ты сейчас верно оценила девицу, – поморщилась собеседница, – но давай по порядку. Первой появилась на свет Ира. Она взяла от мамы спокойствие. Анечка никогда не гневается, но невестка активная, деятельная, у нее все в руках прямо горит, ни капли лени. Ира же способна весь день сиднем просидеть, а еще лучше пролежать. В школу ее поднять – мука. Заставить что-то сделать невозможно. Велишь ей: «Уберись в своей спальне», она кивнет: «Сейчас». И с места не сдвинется. Молчаливая, слова из нее не вытянуть. Желаний – ноль. Когда Ире лет пятнадцать стукнуло, я начала ее теребить: «Надо определиться с будущей профессией. Может, хочешь стать преподавателем?» Она сразу ответила: «Да». Ну и хорошо, записала Иру на подготовительные курсы. Так она их не посещает. Я опять с вопросом: «Вероятно, неправильный выбор сделала девочка. Ты отлично рисуешь, лучше заняться живописью».
Елизавета махнула рукой.
– И целый год так. Девочка со мной не спорит, готова стать кем угодно, но учиться не желает. В конце концов, у меня нервы сдали. Ну и пристроили ее на факультет реставрации тканей, потом нашли работу в музее. Сидит в служебном помещении, зарплата курам на смех, вокруг одни бабы. После работы сразу домой, в своей комнате запрется и не выглядывает. Чем она там занимается? Спросила у нее: «Ты, вообще, замуж собираешься?» Ответ: «А надо? Мне одной очень хорошо». Ксения же полная противоположность старшей сестры. Огонь. Пожар. Бегает, суетится, кричит. Везде ей надо влезть, в каждой бочке затычка, говорит без умолку. В дневнике все замечания однотипные: «Вертится на уроке», «Болтает на занятиях», «Не подготовила домашнее задание». И когда Ксения пошла в первый класс, я поняла: Ирина – прекрасный вариант, она просто лентяйка.
Элиза провела ладонью по столу.
– Почему так долго веду рассказ? Оттягиваю момент, когда придется тебя попросить об услуге. А ты не пойдешь навстречу, если не узнаешь всей правды. Ира никогда не требовала внимания к себе, она его, наоборот, избегала всеми возможными способами. Ксюша – наоборот. Если ей сто раз на дню не скажешь, какая она хорошая, красивая, как ее любишь, обожаешь, то Ксю твой враг. Она не подаст вида, что затаила злобу, продолжит улыбаться, но улучит момент и сделает тебе гадость. Хорошо помню, как девчонка в ванной в бутылочку Иры вместо жидких румян налила красные чернила. Старшая сестра ничего не заподозрила, использовала, как она думала, косметику, нанесла на щеки, получился феерический эффект. Когда Ирина, рыдая, вошла в мою спальню, я ахнула. Позвала Ксению, велела той извиниться перед старшей сестрой. Младшая залепетала: «Не знаю, где чернила купить можно, не пользуюсь ими. И кто-то видел, что именно я румяна подменила?» Ответила, как на духу, ей: «Нет. Но кроме тебя некому пакость совершить». Ксении тогда всего семь лет было, она бросилась к отцу: «Папочка, Елизавета сегодня моей маме в еду подлила отраву. Я не видела, как она это делала, но кроме нее некому пакость совершить». Сын сначала оторопел, потом рассердился:
– Не неси чушь. И если ты не являешься свидетелем того, как Элиза использовала яд, то как можешь утверждать, что она отравительница?
Нахалка глаза в пол опустила.
– Бабушка тоже не видела, как я румяна чернилами заменила. Но сказала мне: «Кроме тебя некому пакость совершить». Папочка, ты сейчас объяснил: нельзя утверждать, что бабушка подлила отраву в еду, потому как я этого не видела. А почему тогда Элизе можно объявлять, что Ксюша румяна подменила? Бабушка же меня не поймала в ванной у Иры!
Такой скандал устроила. И я, и все остальные понимали: хулиганство совершила младшая. Но она права: не пойман – не вор. Чем старше становилась внучка, тем изощреннее она действовала. Третий класс школьница закончила с парой двоек. Олег рассердился, решил наказать безобразницу, объявил ей: «Мы все, как обычно, улетим в Италию до конца августа, а ты останешься дома, с гувернанткой. Никакого мороженого, пиццы и всего того мусора, что обожаешь есть. Исключительно полезная пища: гречка, курица, сезонные овощи и фрукты. Походы по магазинам запрещены. Сидишь дома, к тебе ходят учителя». Ксения начала рыдать, умолять простить ее, но отец в тот раз не поддался. Мы уехали из дома под громкий рев девчонки. Но в тот же день вернулись назад. Почему? Олег летает только регулярными рейсами. Сын легко может нанять самолет, но он считает, что безопаснее в бизнес-салоне обычного лайнера. Почему у него такое мнение, не знаю, никогда с ним на эту тему не беседовала. Нас задержали на проверке багажа, в чемодане Олега нашли пистолет, коробку патронов.
– Ух ты, – пробормотала я.
– У сына есть охрана, – продолжила Элиза, – и в доме круглосуточно дежурят секьюрити, у них две комнаты в служебном здании. Парни с боевым арсеналом, все разрешения на него имеются. Шкафы специальные для хранения оружия сделаны. Кто подсунул револьвер в багаж? Сомнений не было. Сын впал в бешенство, когда приехали домой, он бросился в детскую. А там пусто. Ни Ксении, ни гувернантки. Экономка сообщила: «Вскоре после вашего отъезда Ксюша покрылась красными пятнами, начала задыхаться. Гувернантка вызвала «Скорую». Девочку увезли, она умоляла ничего не говорить вам, повторяла: «Папочка, мамочка, бабулечка, Ира должны отдохнуть, а я выздоровею». Олег и Аня кинулись в клинику, а там Ксения на каких-то аппаратах. Отек Квинке. У ребенка резкая аллергия на орехи, а повар-дурак сделал сациви, Ксения им полакомилась, случилась беда. Когда она оправилась, злость у отца сдулась, он дочь уже без гнева спросил:
