Андрей опять расхохотался.
– Заместитель! Ой, не могу! Ну, Роман! Крутой прикол! Держись, Степа, Звягин решил тебе продемонстрировать, что постоянная забота способна бабу до истерики довести.
– Посмотрим, кто кого, – усмехнулась я, – Андрюша, думаю, Вера Орлова в опасности, она определенно решила стать игроком. А забава, в которой люди участвуют не онлайн, а реально, может угрожать жизни. Водой меня облили не виртуально.
– Ты не сахарная, не растаяла, – заметил Андрей.
– Рудольф ухитрился вколоть мне какое-то снотворное, – не успокоилась я, – потом тошнило, качало из стороны в сторону. Сейчас понимаю, что он использовал пистолет, который применяют в клиниках для успокоения буйных помешанных. Светлячок сидела в клетке, и кабы не я, неизвестно, сколько времени ей бы там пришлось провести. С едой и санузлом там все непросто. «Гребенки» в люке, через который я вырвалась на свободу, работают с иезуитской хитростью. Когда крышка открывается, они не сразу выскакивают, а лишь после того, как посчитаешь до пятнадцати. Спасибо Светлячку за разъяснение. Тот, кто не владеет нужной информацией, сразу полезет наружу и в него воткнутся острые железки. Учти, новичок бродит по первым уровням, они самые простые, или ошибаюсь?
– Как правило, да, – согласился Андрей.
– Светлячок дошла до сорокового, когда ее в темницу сбросило, – не утихала я, – сколько испытаний надо пройти за жилье и деньги, неизвестно. И, вероятно, все обман. Никаких призов нет. Встает новый вопрос: вдруг и победителей нет? Живым никто до финиша не доходит? Судя по размаху, в игру вложены колоссальные средства. Кроме того, должны быть те, кто работают на проекте, и те, кто придумали все уровни, загадки, приключения, правила. Я далека от твоей тусовки, поспрашивай своих. Вдруг кто-то что-то слышал. И последнее. Компьютерные игры выпускают, чтобы заработать. Развлечение в реальности существует, скорей всего, с той же целью. Участники платят за приключение? Коим образом? Кому?
– Как девица назвалась? – уточнил Андрей.
– Светлячок, – повторила я.
– Хорошо, – согласился Лебедев, – покопаюсь в разных источниках.
– Переписка, которую вели по телефону Вера и незнакомец, вроде шла о беременности девочки, – не утихала я, – но это пароль. Орлова и мужчина не упоминали игру. Но уверена, Вера знает о призе – квартира и миллион на обустройство апартаментов. У Галины, бабушки Веры, плохо с деньгами. Вдруг, внучка решила ей помочь, заработать? Учитывая возраст школьницы, возможно, она способна принять участие в гонке за апартаментами. И вот еще. Я несколько раз встречала девочку в гостях у Агнессы Эдуардовны. Она типичный домашний, любимый ребенок, спокойный, хорошо воспитанный, посещает музыкальную школу. Не пьет, не курит, не пропадает из дома, не грубит. Вот не похожа Вера на тех, кто в четырнадцать лет ложится в постель с парнями. Слова о беременности – пароль.
– В тихих девочках черти водятся, – высказался Андрей, – в особенности в тех, кто хорошо воспитан, играет на фортепьяно и поет в хоре. Понял тебя. Думаю, к вечеру что-то нарою. Удачного тебе дня в сопровождении Мурзика.
– Да уж, поспать не удастся, – пробормотала я.
Глава 17
– Дорогая Сима, как завтрак? – осведомился Воинов, наполняя мою чашку какао.
– Очень вкусно, спасибо, – поблагодарила я и решила более не объяснять «подарочку», что мое имя Степанида.
– Как омлетик? – не утихал заместитель.
– Замечательный, – закивала я.
Сергей горестно вздохнул.
– Значит, не по вкусу пришелся.
– Почему? – удивилась я. – Сказала же: замечательный.
Мурзик прижал ладони к груди.
– Одно слово только. Когда человек в восторге от еды, он выражается иначе.
– Как? – не поняла я.
Мурзик закатил глаза.
– Омлет восхитителен. Хорошо прослеживается вкус свежайших яиц вкупе с фермерскими сливками. Нота сыра звучит не ярко, она не забивает основную мелодию завтрака. Тосты пожарены так, что придраться не к чему. Не сухие внутри, не похожи на крекер, сохранили свежесть и при этом имеют хрустящую дымку сверху, она вуалью окутывает каждый кусок. Изюминку в блюдо добавляют небольшие ломтики помидоров и щепоточка кинзы. Данная ароматная зелень коварна, если бросить в омлет жменьку, то завтрак окажется несъедобен. Но в моей тарелке лежало необходимое количество зелени. Никогда ранее не едала столь искусно созданное блюдо из самых простых продуктов. Потрясающе. Браво. Восторг. Рыдаю от счастья.
Мурзик замолчал, я кашлянула.
– Ну… я не умею так красиво хвалить еду.
– Если хочешь сделать приятно тому, кто о тебе позаботился, то легко научиться, – прошептал Сергей, – угощайтесь какао.
– Спасибо, лучше кофе глотну, – ответила я.
Мурзик схватил чашку, выплеснул содержимое в мойку и включил кофемашину.
– Ой, зачем вылили? – смутилась я.
– Пустяки, – затараторил Мурзик, – ерунда. Сварил гадкий напиток. Ужасно. Понятно, что на содержимое чашки даже смотреть неохота! Я отвратительно готовлю!
– Не говорила такого, – почему-то начала оправдываться я, – просто не хочется какао. Я вообще-то редко его пью, а если уж честно, то никогда.
Сергей опустил голову.
– Ясно. Выкину банку.
– Да почему? – удивилась я. – Она давно в шкафу стоит.
– Зачем захламлять кухню, – завздыхал Мурзик, – учту свою ошибку. Почему решил создать какао, взяв для этого прекрасные сливки? Напиток содержит антиоксиданты, приводит в норму повышенное давление, благотворно действует на функции мозга, борется с бактериями, поднимает настроение.
Я встала.
– Боюсь опоздать на работу, пора ехать, в городе пробки.
– Ясно, – кивнул заменитель, – мне следует заткнуться.
– С чего вам это в голову пришло? – заморгала я.
– Если тебя перебивают в момент произнесения важной информации, то это говорит об одном: захлопни, Мурзик, пасть, – объявил Воинов. – У меня есть пара минут? Необходимо убрать со стола.
Я схватила тарелку и бросилась к мойке.
– Вы мне не доверяете, – засопел за спиной Сергей, – ясно, пока не заслужил вашего хорошего отношения. Да и почему оно должно возникнуть? Отправляюсь одеваться. Вещи со мной, прихватил сумку со всем необходимым.
Мужчина ушел, я осталась одна с неприятным ощущением: обидела человека, который расстарался для меня. Следовало похвалить омлет, как следует, а не отделываться коротким словом: замечательный. И какао требовалось пару раз отхлебнуть, потом перелить остаток в термокружку, взять на работу и уж там вылить.
Я глянула на часы, вышла в холл и крикнула:
– Мурзик, вы готовы?
