– Значит, теперь я могу называть моего медведя Максимом? – вдруг спросил Мило, с торжеством обернувшись к родителям.
Глава 34
В этом году день рождения Мило пришелся на воскресенье. Давид и Летиция устроили праздничный утренник, на который была приглашена целая толпа ребятишек вместе с родителями. Дом, а в особенности сад, был полон народу. Весна, похоже, наконец-то прочно установилась. Летиция напекла всяких вкусностей, среди которых фруктовый пирог, миндальный кекс и огромный шоколадный торт. Все это было поглощено с неописуемой скоростью. Давид, как всегда, организовал игры: всеми любимые «музыкальные стулья», без которых не обходился ни один детский праздник и где победителем (случайно?) стал Мило, разные конкурсы, где приняли участие даже взрослые, и поиски сокровищ для самых маленьких. Всем было очень весело, крики и смех не смолкали до вечера.
Среди приглашенных был и Эрнест. Подрастающий Мило все больше привязывался к старику, ему нравилась его компания и истории о разбойниках, которые тот ему рассказывал. В Эрнесте не было ничего от образцового крестного, все свободное время посвящающего крестнику. В большинстве случаев он был не в духе, раздражителен, нетерпелив и неосмотрителен. Примерно раз в два года он приносил Мило какой-нибудь подарок весьма сомнительного свойства. В прошлом году, например, он принес два билета на рестлинг в Берси. Летиция сдержанно поблагодарила, но не разрешила Мило присутствовать на таком «непристойном и жестоком» зрелище.
Несмотря на огромное расстояние между ними и Эрнестом и на отсутствие точек соприкосновения, Эрнест не пропускал ни одного дня рождения крестника. Оставался он обычно ненадолго, но зато очень импозантно появлялся в самой гуще электронов в человеческом обличье, которые в своих коротеньких штанишках носились во всех направлениях и замирали, когда Мило дул на свечки.
Этот год не составил исключения.
Тифэн и Сильвэн, конечно, тоже были приглашены. Летиция сразу же сказала, что они не обязаны приходить, боясь, что воспоминания о прошедших годах будут для них слишком болезненны. Они обещали зайти ненадолго: ни за что на свете Тифэн не пропустила бы семилетие своего крестника. Семь лет – возраст сознательный, это уже жизненный этап. По крайней мере, она так сказала. Летиция терпеливо ждала и не выносила торт со свечками, но когда увидела, что уже четыре часа, а соседи все еще блистают своим отсутствием, решила сходить за ними.
На звонок в дверь никто не открыл, но это ее не особенно удивило. Подтверждение своей догадки она получила, когда увидела стоящую в двух шагах от дома машину. Теперь она была уверена, что они дома. Что ж, наверное, они просто не нашли в себе сил, чтобы прийти на самую важную часть праздника.
В этот день особенно остро ощущалось отсутствие Максима.
Более того, Мило исполнилось семь лет.
Этого возраста Максим уже никогда не достигнет.
На миг Летицию охватило дурное предчувствие: она вспомнила, что день рождения погибшего мальчика будет тремя месяцами позже. В смущении она решила не настаивать и вернуться к гостям. Что она и сделала, не мешкая. Эрнест уже начал проявлять признаки нетерпения: ему было трудно выносить весь этот шум и гам и хотелось поскорее уйти домой. Настала пора внести торт.
* * *
В доме Женьо праздничный шум доносился до самой кухни, несмотря на закрытые двери и окна. Детские крики, взрывы смеха и топот маленьких ног сливались в радостный шум, который не вязался с давящей тишиной, царящей в доме. Стоя перед кухонным столом, Тифэн была поглощена работой: она что-то готовила, смешивая разные ингредиенты, чтобы получилась однородная масса. Когда раздался звонок в дверь, она застыла на месте и затаила дыхание.
Несомненно, это была Летиция. Наверняка собиралась вносить торт и пришла узнать, придут ли они.
На миг Тифэн засомневалась и уже была готова открыть дверь, все объяснить, извиниться и отказаться. Праздничная обстановка, крики, смех, веселье… Это было уже слишком. Выше ее сил. Тем более что ей придется каждую секунду подавлять в себе эту боль, бороться с ней и делать нечеловеческие усилия, чтобы выдавить из себя улыбку и не разрыдаться в самый важный момент. Нет, уж лучше спрятаться от посторонних взглядов и вопросов. И от стыда…
Подальше от чужого счастья.
Тифэн стояла неподвижно, застывшая, истерзанная мукой, боясь, что снова прозвенит звонок.
Но он не прозвенел.
Минуты через две она различила движение за входной дверью и поняла, что Летиция возвращается справлять семилетие своего мальчика.
Тифэн медленно продолжила свое занятие, так крепко ухватившись за деревянную ложку, словно боялась упасть.
* * *
У Брюнелей все дружно распевали хором. Мило задул свечки, и раздались аплодисменты. Праздник удался на славу.
По своему обыкновению, Эрнест, как только внесли, разрезали и раздали детям торт, засобирался домой.
– Уже! – запротестовала Летиция. – Ведь мы едва разрезали торт!
– Отдашь мою порцию Мило, – улыбнулся старик.
– И речи быть не может! Это кончится печеночной коликой.
Вытирая руки кухонным полотенцем, Летиция улучила минутку, чтоб поговорить с ним:
– У вас все в порядке, Эрнест?
– Да пока не жалуюсь.
– А как ваша нога?
– О! С ней мы заключили договор: вообще не обращать друг на друга внимания. Короче говоря, ни один, ни другая идти как следует не желают!
Он рассмеялся, и Летиция улыбнулась ему от всего сердца, покорно покачав головой: Эрнест обожал вставлять в свою речь довольно рискованную игру слов и сам себе при этом был самой лучшей публикой. Отсмеявшись, он снова посерьезнел:
– Нет, что меня сейчас действительно беспокоит, так это спина.
– В самом деле?
– Ну а чего ты хочешь? Я старею…
– Не говорите глупостей.
– Да нет, кроме шуток! Я должен посещать сеансы физиотерапевта и плавать два раза в неделю. Но это уже лишнее. Муниципальные бассейны не для меня. Больно много микробов.
– Ну, там сейчас гораздо лучше в плане гигиены…
– Я говорил о мальчишках…
На этот раз со смеху прыснула Летиция. Потом взяла старика за руку и подвела к двери.
– Зайдете к нам к нам как-нибудь вечерком пообедать?
– Не откажусь. Маринованная свинина с чечевицей?
Он тряхнул головой, всем своим видом показывая, что он изрядный гурман.
– Договорились: маринованная свинина с чечевицей, – подтвердила Летиция.
Они тепло обнялись, и через несколько секунд она закрыла за стариком дверь.
Глава 35
Последние приглашенные разошлись около семи вечера, и Давиду понадобились еще полчаса, чтобы привести территорию в порядок, пока Летиция занималась Мило. Давид отправился выносить мешки с мусором.
