Радостный вихрь из бабочек, окрыленных надеждой, закружился в ее желудке. Нет, это невозможно. Этому есть какое-то другое объяснение. Но ведь после вчерашнего…
Такое мог сделать только зарегистрированный владелец.
Она сжала пальцы в кулаки, глядя на свое имя. «У Нины».
– Ну, и что ты думаешь? – спросил тихий голос у нее за спиной.
Нина резко развернулась и улыбнулась Себастьяну.
– Я думаю, это лучше всяких драгоценностей.
– Предполагается, что это извинение.
– И я думаю, оно к тому же лучше моего извинения, которое должно было быть чувственным и искренним. Я виновата в том, что сказала о нас Нику и не была честной с тобой. Я не имела права поступать с кондитерской так, будто она принадлежит мне…
Себастьян с торжественной улыбкой на лице приложил палец к ее губам, оставляя искорку удовольствия, пляшущую на нежной коже.
– Мне жаль, что Ник злится на меня… Но ему придется смириться с этим. Я никогда не был так счастлив, как теперь с тобой. Ты главное, что имеет значение.
– Ах, Себастьян, я…
Он был уязвим в гораздо большей степени, чем позволял кому-либо увидеть.
– Звучит глупо, но после разборок с Ником, а потом, после того как ты не пришла в больницу, я… я решил, что не очень-то и нужен тебе. А сюда пришел только потому, что должен был что-то делать, чтобы отвлечься. Снять показания с электросчетчика. У меня и в мыслях не было, что я увижу здесь тебя. Откровенно говоря, я занимался всякими глупостями, искал миллион объяснений тому, почему ты можешь быть неправа, но все же при этом пытался убедить себя, что ты застряла где-то в метро. Или с тобой что-то случилось, или что-то тебя задержало. И что Ник заставил тебя сказать ему.
Нина скрывала улыбку. Он был не лучше ее матери.
– А тут ты сидишь, болтаешь с этой парочкой, словно нигде никто тебя не ждет. И тут у меня крыша поехала.
– Ах, Себастьян, прости меня. Я уже пошла к тебе…
– Марсель мне сказал.
– Марсель?
Лицо Себастьяна расслабилось.
– У меня сегодня утром состоялся интересный разговор с мадам Кольбер.
Нина недоуменно покачала головой.
– Это женщина-эксперт.
– На нее произвели большое впечатление твои инновационные пирожные, и я понял, что позволил моей раздражительности взять надо мной верх. Я совершенно закрыл глаза на твои огромные достижения. И тогда я позвонил Марселю, мы встретились и поболтали немного.
Нина напряглась и закусила губу.
– Все, что ты сделала, чертовски изумительно. Твой подбор вкусовых добавок невероятен. И мне нравится идея англо-французского альянса. Очень умно придумано.
– Не совсем так, потому что я копирую…
– Да нет, правда. Добавки, идеи, интерпретация. Все такое оригинальное. Правда, это произвело на меня впечатление. Сегодня утром, когда мы приехали сюда с Марселем, здесь в очереди стояли несколько рассерженных покупателей, которые ждали чего-то под названием «Шоколя карамель супрем».
– Нам с этим повезло. Хорошие отзывы в социальных сетях.
– Нет. Повезло, потому что вкус изумительный. И ты была права, я понял, что полностью утратил свою страсть, креативность. Ты вдохновила меня сделать что-нибудь новенькое.
Нина робко улыбнулась ему.
– Знаешь, мне понравилось экспериментировать, но все же я не должна была делать это без твоего разрешения.
– Я готов закрыть на это глаза. – Обеспокоенное выражение исчезло с его лица. – Ты останешься? Несмотря на все, что я наговорил вчера. Я был неправ.
– Нет, ты был прав. В прошлом я очень легко сдавалась. Я понимала, что с таким усердием искала не то, что мне нужно. Я думала, что хочу убежать от моей семьи, но теперь поняла, что мне нужна семья вокруг меня. Люди, друзья. Вот среди них мне хорошо. Вот за что я готова сражаться. Я уже сама возвращалась, когда меня нашли Мэдди и Билл. Я возвращалась, чтобы сказать тебе, что никуда не уеду без тебя.
– Марсель сказал мне, что ты сделала все это ради него. И ради других.
– Ну, сделал, конечно, не только ради него. Все же я немного эгоистка.
– Он рассказал мне про свою жену, сестру, про племянников.
– Может быть, ты возьмешь его на работу, хотя бы на одни ланчи?
– Я не знаю, какое это отношение имеет ко мне. Это, по-твоему, что? – Себастьян поднял голову к надписи на фасаде кондитерской.
Сердце Нины споткнулось.
– Я подумала, это… жест, извинение.
– Так оно и есть, но я бы хотел, чтобы ты с Марселем продолжали, как начали, хотя я тоже хочу оставаться в деле… ну, ты понимаешь, заведовать всякими практическими делами, например, оплачивать счета.
– А что с Ником? – Она поморщилась, пожевала губу.
Взгляд Себастьяна смягчился.
– Ему придется привыкать к такому порядку вещей. Но когда он поймет, как я к тебе отношусь, что у нас с тобой общий бизнес, что у нас с тобой, – он посмотрел на нее полным надежды взглядом, – общее будущее, может быть, он тогда приедет.
Нина нежно ему улыбнулась.
– Я знаю Ника, он, когда успокоится, все обдумает, а когда поймет, что… – Она вскинула плечи, не желая делать никаких поспешных выводов.
Себастьян взял обе ее руки в свои.
– Когда он поймет, что я тебя люблю и что я заждался тебя. Когда мы были подростками, мне нравилось изображать из себя героя, защищать тебя, когда твои братцы наседали на тебя, но… в тот день, когда ты пришла после соревнования, вся в грязи, улыбаясь от уха до уха, что-то щелкнуло у меня внутри, и я понял. Что ты для меня – та самая. А потом… – Он вздохнул. – Жизнь внесла коррективы. Я все испортил. Испугался. Но с этим покончено. Я люблю Ника как брата, но когда он поймет…
Она слышала его страстные слова, и тепло распространялось по всему ее телу.
– Да, когда он поймет… – Нина была не в состоянии выстроить слова, которые толпились в ней, в предложения, и они вырывались на свободу безмолвным радостным клокотанием. Она словно стояла на краю пропасти, один неверный шаг, и все ее надежды могут рассыпаться, но, к счастью, Себастьян пришел к ней на помощь.
– Когда он поймет, что я тебя люблю.
– А еще я натравлю на него маму.
Себастьян закатил глаза.
– Я знаю… но иногда звание избалованной принцессы может быть полезным. – Она весело и озорно ухмыльнулась ему. – Правда, такие услуги не бесплатны.
– Да? – настороженно спросил Себастьян.
– Для начала сойдет и поцелуй.
– Ну, это без проблем, – сказал он с неторопливой улыбкой, озарившей его лицо, на щеках у него появились ямочки, в уголках глаз – смешливые морщинки.
