Она почувствовала, как его пальцы скользнули по ее руке в безмолвном признании, и выдохнула с облегчением, хотя при этом они даже не посмотрели друг на друга.
* * *
В первую очередь здесь, в этом легком воздушном пространстве, в глаза бросались стеклянная крыша с ее изогнутыми очертаниями и экстравагантные золотые часы – и то, и другое производило такое сильное впечатление, что у Нины кольнуло в груди, и даже ее братья замолчали. Парящие в вышине арки, идеальная симметрия, высокая архитектура и инженерное искусство заставили ее замереть на месте. Нина была полным профаном в том, что касалось живописи или скульптуры. Но это не имело значения, потому что она целиком и полностью влюбилась в это удивительное, великолепное, громадное замечательное здание.
Она стояла, пораженная, и смотрела вверх.
– Это что-то, поразительно, – пробормотал Себастьян рядом с ней, он вытянул указательный палец с того места, где лежала его рука на ободе колеса, и осторожно пощекотал ей ногу чуть выше колена.
– Ух ты, какая громадина! – сказала Гейл, глядя вверх, потом опустила глаза в свой путеводитель. – Так с чего мы начнем?
Они с Дэном принялись спорить, что им нужно посмотреть. В спор вмешался и Ник, начал намеренно подзуживать их обоих.
Нина, игнорируя свою семейку, была рада уже тому, что стоит и смотрит, чувствуя безмолвное присутствие Себастьяна рядом, а ее взгляд скользил по величественным аркам, по тысячам оконных стекол, через которые внутрь проливался свет.
– Невероятно, правда? – сказал он ей тихим голосом.
Она кивнула. Они оба, казалось, были настроены на почтительную тишину. Несмотря на большое число посетителей, бродящих вокруг, огромность пространства, казалось, заставляла людей перешептываться обрывками предложений – слишком велико было опасение потревожить этот священный воздух.
Глаза Нины остановились на золотых часах, выделявшихся на громадной аркообразной формы стене в конце прежнего вокзала
[74], и легко было представить себе, как по его пространству спешным шагом идет человек, одним глазом поглядывая на часы, другим на пар, выбрасываемый паровозами, которые, словно волшебные металлические драконы, ждут, когда их отпустят на свободу.
– Вот, наверно, было зрелище, когда он действовал как вокзал, – сказал Себастьян, проследив направление ее взгляда.
– Ты просто мои мысли читаешь, – сказала Нина. – Как здесь красиво! Я могла бы целый день так простоять.
– И я тоже. – Он посмотрел на ее семейку. – Хотя у этой парочки словно шило в одном месте – им не терпится идти дальше.
– Невежи, – пробормотала Нина, прислушиваясь к их разговору.
– Я хочу посмотреть Моне, – сказала Гейл, и Дэн принялся разглядывать карту, а Ник попытался отнять карту у него.
– Мэдди сказала, что если хочешь посмотреть импрессионистов, то лучше всего подняться на пятый этаж, – вмешалась в разговор Нина.
– Ну и хорошо, тогда идем, – сказал Ник, показывая на знак, обозначающий лестницу.
Себастьян сложил руки на груди и вскинул брови.
– Извини, приятель, – сказал Ник. – Забыл. Даже представить не могу, что ты чувствуешь.
– Можешь мне не рассказывать. Но я уже шесть недель это ношу, почти привык. Я поеду на лифте.
– Давай наперегонки, – тут же сказал Ник. – Ставлю десять евро, что мы там будем раньше тебя.
– Принято, – сказал Себастьян и покатил к лифтам в вестибюле.
– Хочешь я с тобой – может, тебе… понадобится помощь? – сказала Нина.
– Буду тебе благодарен, – сказал Себастьян. – Ну, Ник, давай, секундомер включен. – И он принялся быстро крутить колеса в направлении лифта.
– Бедолага, – сказал Ник. – Идем, Дэн.
Они двинулись быстрым шагом к задней стороне огромного зала, петляя в толпе и следуя знакам.
Гейл встретилась взглядом с Ниной и рассмеялась.
– Если не можешь их победить, то присоединись к ним, – сказала она и поспешила за мужем.
У Себастьяна на старте было преимущество, и Нина догнала его у лифтов. Когда она появилась и нажала кнопку вызова, он поймал ее руку и неторопливо поцеловал.
– Нам спешить некуда, – сказал он, озорно подмигнув ей, отчего ее гормоны пустились в пляс.
– Но… как насчет пари?
Он потащил ее за руку, наклоняя к себе, пока ее глаза не оказались на одном уровне.
– Никогда еще я не тратил десять евро лучше, – сказал он, быстро целуя ее в губы.
К несчастью, спрос на лифт был велик, а потому толпа чуть ли не внесла их внутрь, но Себастьян так и не отпустил ее руки, и пока они поднимались, нежно сжимал ее. А когда лифт остановился, прежде чем открылась дверь, он поцеловал ее пальцы.
– Господи, не могу дождаться, когда они уедут. Вот уже что не вовремя, так не вовремя. К тому же я договорился о поездке в Лион завтра, так что вернусь только в понедельник к вечеру.
Он тяжело вздохнул, а она принялась выкатывать коляску из лифта.
– Не переживай. У меня много дел.
Себастьян посмотрел на нее, недоуменно наморщив лоб.
– Я… встречаюсь с Мэдди, помогаю Маргерит со всякими ее компьютерными делами. – Она изобразила веселую улыбку на лице, хотя на душе было погано. Она так еще и не сказала ему о кондитерской.
– Ты подружилась с ними. Я рад. Теперь увижу тебя только во вторник. – Себастьян вздохнул и тряхнул головой. – Наше первое настоящее свидание в клинике. – Он сделал скорбное лицо. – Не самое…
– Ты проиграл, – проговорил запыхавшийся Ник. За его спиной маячил Дэн. – С тебя десять евро, приятель.
– И стакан холодного пива, – добавил Дэн. – Где тут ближайший бар?
– Мы только-только успели войти, – сказала Нина, хорошо знавшая своего братца. Она посмотрела на невестку, без спешки появившуюся после них. – Ты не уйдешь, пока мы не посмотрим хотя бы несколько картин.
Дэн проворчал что-то, и Гейл легонько шлепнула его по лбу.
Нина медленно пошла за ними в галерею, держась позади Себастьяна, в сердце у нее теснились противоречивые эмоции.
Глава тридцать вторая
День, когда ожидался визит экспертов, с самого утра выдался ясным и солнечным, на тротуаре лежали пятнистые тени от крон деревьев, высаженных вдоль бульвара. Нине казалось, что она наблюдает за происходящим со стороны. Из состояния ужасного невроза она перешла в стадию ожидания предстоящего кошмара. Этот день должен был стать днем подведения итогов.
