Оттуда они направились в гораздо более сдержанную кондитерскую «Ладюре», которая по-прежнему оставалась фаворитом Нины.
– Это как вдовая герцогиня в сравнении с напористым, молодым принцем, – заметила Нина, когда они смотрели в окно. – Но я предпочитаю эту. Я была здесь недели две назад.
– И тебе тут понравилось? – спросил Себастьян, посмотрев на нее.
– Мне так понравился чизкейк, что я умереть была готова за еще один, а еще «Сахарное удовольствие», – сказала она, ухмыляясь. – И «Сент-Оноре», «Исфахань», и ром-баба, и «Фисташковая монахиня».
– И сколько же пирожных ты съела?
– Алекс заказал все.
– Алекс? – Голос Себастьяна от неожиданного удивления зазвучал на октаву выше.
Но Нина проигнорировала его вопрос.
– И… – Она сделала скорбное лицо. – Я попробовала все. – Нина испытала облегчение, увидев, что Себастьян удивленно заморгал, а потом улыбнулся ей в ответ.
– В это я легко могу поверить. – Он помолчал, потом добавил, подмигнув ей, отчего бабочки затанцевали у нее в желудке.
– Я тут ни разу не видел, чтобы ты пасовала перед трудностями.
Нина опустила голову. Он и прежде этого не видел.
* * *
Нина и Себастьян встали в очередь, которая двигалась очень быстро, и вскоре они уже сидели за столиком.
– Так что вы мне порекомендуете, мисс Все-пирожные-в-лавке Хадли?
– Ты должен попробовать чизкейк, он божественный.
Она с энтузиазмом показала в начало меню. Нина неровно дышала к этому маленькому предмету кондитерского искусства. Он явно вдохновил ее, да и клиентам кондитерской явно понравился ее англо-французский альянс. Марсель ликовал с каждой продажей этого пирожного.
– Чизкейк?
Увидев сомневающееся выражение на его лице, она кивнула.
– Чизкейк с изюминкой. Осовремененный.
– Они определенно в чем-то ведут себя довольно верно, – сказал Себастьян, оглядывая занятые столики. – И при этом заведение дорогое.
– А как тебе декор? – спросила она, чувствуя внутреннюю дрожь от удовольствия при мысли о волшебных русалках, украшающих стены кондитерской.
– Это все в том же стиле. Я думаю, в этом есть своя привлекательность. Декор очень важен. Я потратил кучу денег на концепцию дизайна.
– Значит, по-настоящему сказочный интерьер привлекает клиентов? – спросила она, откидываясь на спинку стула и стараясь казаться беззаботной.
– Безусловно. Людям хочется чувствовать себя где-то в особенном месте, это улучшает атмосферу.
– И это говорит предприниматель? Или клиент?
– Оба. Мне всегда интересно, что предлагают другие рестораны и заведения, что они делают хорошо, могу ли я чему-нибудь у них научиться.
– Значит, если какое-то заведение приносит деньги, то ты, возможно, не стал бы его изменять радикально? – спросила она.
– Если прибыль высока и бизнес-модель работает хорошо. А в этом заведении и прибыль, и бизнес-модель явно на высоком уровне.
– Значит, ты считаешь, что деньги может зарабатывать и кондитерская.
Он вскинул бровь.
– «Кондитерская Си» уже много лет не приносит денег. И кондитерские требуют напряженной работы. Я не буду менять свои планы на нее. Неужели Марсель перетягивает тебя на темную сторону?
Она уклончивым жестом пожала плечами.
– Этому месту двести лет. У них репутация. Поэтому им сходит с рук цена по двенадцать долларов за пирожное. – Он резким хлопком закрыл меню. – Я попробую этот твой знаменитый чизкейк. А что заказать тебе?
* * *
Очередь за время их пребывания в «Ладюре» выросла в два раза. Нина сразу обратила внимание на двух женщин в больших солнцезащитных очках и гламурных длинных куртках, потому что они уставились на Себастьяна. Их улыбки исчезли, когда он встал, опираясь на костыли. Нина принялась толкать кресло в более спокойное место на тротуаре.
– Ну и куда наше гастрономическое приключение приведет нас теперь? – спросил Себастьян, устраиваясь поудобнее в кресле-каталке и не замечая явного интереса к нему двух женщин.
Нина должна была признать, что он очень красив, и у нее возникло легкое собственническое чувство по отношению к нему. Они, возможно, видели красивое лицо, но не знали, что ему требуется кто-то, чтобы для разнообразия приглядывал за ним. Успешный и целеустремленный, на первый взгляд, на поверхности он был неплохой добычей, этого она не могла отрицать, но ему требовался кто-то, кто спас бы его от этой настойчивой потребности доказывать свою состоятельность и показал, как наслаждаться жизнью.
– Нина, – сказал он, обрывая ее мысли, и она сосредоточилась на нем.
– Да?
– Куда ты меня теперь? Ведь я могу привыкнуть к таким поездкам.
Нина шлепнула сложенной картой ему по груди.
– Ты можешь поработать навигатором, все равно сидишь и ничего не делаешь, – сварливо сказала она, пытаясь не замечать надоедливое ощущение, которое наводило ее на мысль припустить бегом или, может быть, поставить его на ноги и зацеловать до беспамятства.
Хотя она и не сказала Себастьяну, куда они направляются, маршрут она построила заранее.
– Кажется, знакомые места, – сказал Себастьян, когда они вышли на рю-Сент-Оноре. – Я забыл, что Париж такой маленький.
– А я забыла, насколько легче двигаться с малой скоростью, – язвительно сказала Нина. – После прошлой прогулки у меня ныли плечи.
Они двигались несколько окольным маршрутом, потому что Нина хотела пройти мимо Лувра с его знаменитой стеклянной пирамидой, а потом спуститься на набережную Франсуа Миттерана и по мосту Ройяль пересечь Сену, покрытая рябью вода которой играла солнечными зайчиками и несла на себе разные суденышки. После моста они двинулись по рю-дю-Бак. Идти под теплым солнышком, наслаждаясь чудесным днем, было легко. Мимо них прошла группа туристов на экскурсии, они спрыгивали с тротуара на дорогу, боясь отстать от гида, которая просвещала их на ходу.
* * *
La Patisserie du Rêves – «Кондитерская мечты» – была полной противоположностью «Ладюре». Она отличалась первозданным минимализмом. Несколько фирменных изделий, пользующихся успехом, демонстрировались в больших стеклянных сосудах, подвешенных к потолку: большой торт, а рядом с ним – специального размера на заказ. Торты были простые, но удивительно изящные, в них, как в зеркале, отражался бренд самой кондитерской.
Нине казалось, что эта кондитерская похожа на художественную галерею. Экспозиция здесь была очень невелика, но Себастьян, оставивший кресло на улице, бродил по залу, разглядывал выставленные торты. Ее же внимание привлекло небольшое по размеру песочное печенье с ароматом розы и розовой глазурью. Не прошла она и мимо крупного торта «Париж – Брест», представлявшего собой кольцо из заварного теста с кремом пралине и с внутренним слоем чистого пралине. Отпугнула ее цена.
