Она собиралась спросить его об этом «но», когда по крыше разнесся голос с той громкостью, с которой человек обычно извещает о своем появлении, чтобы не застать кого-то в неловкой ситуации.
– Всем привет.
Себастьян отпустил ее руку, они оба повернулись и увидели Алекса, который нес на подносе ведерко со льдом, бутылку шампанского и два фужера.
– Привет-привет… о, это вы, Нина. – Он покачал головой, заморгал. – Я думал, что увижу Ка… – Он улыбнулся ей во весь рот. – Извини, Бас, я забеспокоился. Подумал, может, сюда телефонный сигнал не проходит. Ты сказал, что пришлешь эсэмэску, когда тебе приносить вино, но я ничего такого от тебя не получил и вот решил рискнуть и принести шампанское.
– А мы никак не можем решить, что нам пить, – сказал Себастьян. – Мы разговаривали.
Невзирая на колкие слова, Алекс сиял.
– И теперь я понимаю, что, поскольку здесь с тобой Нина, то шампанское, вероятно, не подходит, – сказал он. – Извините, я подумал… – Он подмигнул Нине. – Хотя я и недоумевал, почему он не попросил чего-нибудь романтического, например, пару бокалов «Кир Ройяль»
[66]. Теперь я знаю. Как поживаете, Нина?
– Прекрасно. – Она вымучила улыбку. Алекс не должен был знать, что пришел не вовремя. И как она могла забыть про суперстройную Катрин?
– Тогда я забираю шампанское, если только вы не хотите его, Нина? Себ, а что тебе?
– Я выпью легкого пива. Нина, если хочешь шампанского, можно оставить.
Она отрицательно покачала головой, шампанское казалось безнадежно неуместным.
– Мне тогда, пожалуйста, бокал красного вина, – сказала она тихим голосом. Совершенно ясно, Себастьян не в первый раз трапезничал на этой крыше.
– А какое вы хотите? Я бы порекомендовал прекрасное «Бордо» или превосходное с фруктовой ноткой «Вен де Пе д’Ок». Или есть…
– Алекс. – Себастьян посмотрел на него недовольным взглядом.
– Ваше фирменное, пожалуйста, – сказала Нина.
– И обед вам, значит, сюда? – спросил Алекс.
Нина не могла понять: то ли он не услышал в голосе Себастьяна желание поскорее избавиться от него, то ли он намеренно тянет резину. Как бы там ни было, она не могла отделаться от чувства неловкости после того, как Алекс беспечно высказал предположение, что рассчитывал увидеть здесь великолепную и безупречную Катрин.
– Это будет здорово, спасибо. – Резкий тон Себастьяна, казалось, отлетал от Алекса, как горох от стены, – он только подмигнул Нине и направился к двери лифта, уже заказывая кому-то внизу по своей рации вино и пиво.
Когда Алекс ушел, Себастьян повернулся к Нине и пробормотал уголком рта, как какой-нибудь шпион из фильма:
– И он ошибается. Катрин больше нет.
Алекс, как раз «вовремя» появился с тележкой, на которой стояли тарелки, укрытые серебряными куполами крышек-клош, как раз в тот момент, когда Нина пыталась переварить слова, сказанные Себастьяном, и волнение, с которыми он их произнес.
– Подать на стол?
– Нет, спасибо, я достану отсюда, – сказал Себастьян, не очень проворно поднимаясь на ноги.
– Да не смеши меня, – сказал Алекс. Он взял салфетку, демонстративно раскрыл ее одним движением, после чего поднял одну из крышек. – Сегодня вашему вниманию… – он сделал паузу для пущего эффекта, – … ребрышки в соусе барбекю с капустным салатом и картошкой фри.
Нина стрельнула глазами в Себастьяна – неужели это румянец у него на лице? – и начала хихикать. Он приподнял плечи в понятном жесте: «И что тут можно поделать?»
– Я надеюсь, это блюдо вызывает ваше одобрение, мадам, – сказал Алекс, даже не подозревая о появившихся на ее щеках ямочках от улыбки, адресованной Себастьяну.
– Мое любимое блюдо, – сказал она, а улыбка помимо ее воли все шире расползалась по ее лицу.
– Отличный вкус, – сказал Алекс, зачем-то перекладывая несколько ребрышек на фарфоровую тарелку с позолоченной кромкой.
Себастьян посмотрел на нее изумленным взглядом и откинулся на спинку дивана, помалкивая, пока Алекс сопровождал раскладывание ребрышек на две тарелки непрекращающимися комментариями.
– Ну что, ребята, это все? Кто-нибудь вскоре принесет вам выпивку.
– Да, всё. Спасибо, – сказала Нина, вскакивая с дивана, прежде чем Себастьян скажет что-нибудь. У нее возникло ощущение, что он порекомендует Алексу спрыгнуть с крыши с разбега.
Когда Алекс ушел, Нина повернулась к Себастьяну.
– Ребрышки?
– Ты их любила.
– А ты не думаешь, что мои вкусы могли измениться за эти годы? Ну, скажем, стать более изощренными?
Себастьян нахмурился.
– Это вопрос с подвохом?
– Да, – со смехом ответила Нина, но ее тронуло, что он заказал блюдо, которое когда-то было самым ее любимым. – Моя любимая еда теперь лингуине с моллюсками…
– Ничего не поделаешь. – Разочарование Себастьяна было почти материальным. – Как ты сказала, то было давно и мы сильно выросли с тех пор.
– По крайней мере, я всем так говорю… – Она озорно ухмыльнулась ему, радуясь, что смутила его. Потом выражение на ее лице смягчилось. – Но есть вещи, которые никогда не меняются… – Нина прикусила губу и посмотрела на него; она прождала чуть ли не минуту, как ей показалось, пока их взгляды не встретились. – Я и забыла, как люблю ребрышки с капустным салатом. Спасибо.
Наблюдать за Себастьяном было почти что забавно – он некоторое время сидел, суммируя все услышанное, потом его голова легонько дернулась, когда он… когда он наконец получил правильный ответ.
– Значит… – Он нахмурился, все еще борясь с трудным уравнением. – Когда я сказал тебе, что ты мне очень нравишься, но… я хотел сказать вот что: я не хочу вставать между тобой и твоей семьей.
Нина покачала головой и улыбнулась ему, подняла руку, чтобы прикоснуться к его руке.
– Ничто не будет стоять между мной и моей семьей… никогда. – Она закатила глаза. – Но… возможно, им придется научиться примиряться кое с чем.
Сердце ее вспорхнуло, когда она почувствовала, что его пальцы сплелись с ее.
– А что насчет Алекса?
Она была занята сейчас одним – его теплой сухой рукой, тяжело лежавшей на ее руках. Это не было никакой декларацией, но его рука представлялась ей якорем. Для начала этого было достаточно.
Нина сжала его руку.
– Он приятный парень, но меньше всего мне хочется иметь еще одного брата.
– Хорошо, у тебя этого добра навалом.
Услышав слова Себастьяна, она резко повернула голову.
