– Что-нибудь еще?
– Только книгу. К ланчу?
– Посмотрю, смогу ли найти свободную минутку в это время, – сказала Нина, наслаждаясь собой.
– Значит, я тебя увижу около двенадцати?
Неужели в его голосе прозвучала нотка отчаяния?
– Договорились.
– Спасибо. Пока.
И он внезапно исчез, оставив Нину в полном недоумении. Предположительно его подружка и остальные друзья днем работали, если только не занимались гостиничным бизнесом. Себастьян определенно слишком скучал, если был согласен даже на ее общество.
Глава двадцать вторая
Нина некоторое время разглядывала триллер на прикроватном столике, все еще недоумевая по поводу странного вчерашнего звонка Себастьяна, наконец потянулась и быстро вылезла из кровати. С Мэдди она собиралась встретиться позднее этим утром и отправиться в музей, но после посещения «Ладюре» ее грызли мысли не только о звонке Себастьяна. Перед тем как выйти из квартиры, она нашла несколько инструментов, которые приметила еще раньше в одном из шкафов, и отправилась в кондитерскую.
– Бонжур, Марсель, – сказала она, войдя в зал. Кондитерская этим утром пустовала. Она посмотрела на часы: всего лишь начало десятого. Ей вдруг пришло в голову, что она даже не знает, когда Марсель начинает и заканчивает работу. Он, казалось, всегда здесь.
– Бонжур, Нина. – Он кивнул ей одним из своих кивков в его репертуаре, означавшим максимальное дружеское расположение, на которое она может рассчитывать. – Кофе?
– Да, пожалуйста.
Нина с металлическим стуком положила полиэтиленовый пакет на один из столов. Марсель, нахмурив на миг лоб и проявляя таким образом, как догадалась она, ближайшее доступное ему подобие любопытства, поднял глаза.
Она присела на корточки у панели, которая протянулась на всю длину стены под розовым молдингом, защищающим панель от повреждений. Над ней стены были выкрашены в светло-голубой цвет, и на них висели два больших зеркала в золоченых рамах, вид они имели довольно изящный и антикварный благодаря крохотным точкам в тех местах, где с задней стороны портилась амальгама. Они напоминали зеркала в «Ладюре» и укрепляли ее решимость.
– Эти зеркала всегда здесь висели? – спросила она.
– Не в этом месте, нет. Они висели в конце, когда здесь была люстра. – Марсель показал на пустую гипсовую розетку в потолке, теперь густо замазанную, и улыбнулся едва заметной самодовольной улыбкой, прежде чем продолжить: – А они по обе стороны зала, отражали хрустальные подвески и свет.
– Ну, если Биллу и Питеру удастся сделать то, что они собираются сделать, люстра в зале может появиться в любой день, – сказала Нина, скорчив гримасу.
– Да, – сказал Марсель все с той же улыбкой.
– Вы что-то знаете? – спросила она, проникнувшись неожиданным подозрением.
– Мне кажется, Билл ищет подходящую лестницу. А я, возможно, сделал несколько запросов в его интересах.
С учетом того, что собиралась сделать Нина, ей вряд ли стоило расстраиваться в связи с новостью от Марселя.
– Вы не возражаете, если я посмотрю, что там, за этой панелью? – спросила она.
Глаза Марселя широко раскрылись на миг, на лице появилось выражение обычного бесстрастного безразличия.
Она достала большую отвертку, которую принесла в полиэтиленовом пакете, засунула ее конусный кончик под чуть отошедшую от стены панель и начала отодвигать ее, уперев в металлический молдинг. Панель издала трескучий стон, от которого у Нины заныли зубы, и еще больше отошла стены. Хотя наверху панель и была неплотно закреплена, работа потребовала гораздо больше усилий, чем предполагала Нина, и у нее ушло добрых пять минут на то, чтобы отделить древесную плиту от стены и увидеть, что находится под ней. Нина включила фонарик на телефоне и посветила в зазор между панелью и стеной. Ей не хотелось отделять панель от стены окончательно, поскольку на стене могло не обнаружиться ничего достойного, но разглядеть что-либо в образовавшемся зазоре ей не удалось, а потому она все же решила снять панель целиком. Она вздохнула и присела на корточки.
Марсель принес ей кофе, поставил чашку на ближайший столик.
– Вы уверены, что за этой панелью есть оригинальная настенная роспись? – спросила она.
Он пожал плечами.
– Я не уверен, но мне помнится, декораторы были довольно ленивы и под зеркалами стену не закрашивали.
– Да?
Нина встала и подошла к ближайшему зеркалу, немного сдвинула его в сторону. Под зеркалом стена была выкрашена в более светлый, более элегантный голубой цвет с клубами белых облаков наверху. Когда-то зал выглядел превосходно.
Она развернулась и засунула отвертку под панель, потянула ручку на себя, наконец панель, издав еще раз непередаваемый звук, подалась и целиком отошла от стены.
– Ааап.
Нина от неожиданности упала, успев вцепиться обеими руками в панель, словно в щит, и чувствуя себя черепахой, перевернувшейся на спину.
Марсель бросился к ней, помог подняться, и они вдвоем уставились на стену.
– Вы мне не дадите свое полотенце? – спросила она, и когда Марсель подал ей полотенце, которое всегда висело у него на переднике, принялась сметать со стены пыль, немного схваченную жирком. – Вот это да. – В небольшом очищенном от пыли окошке они увидели глаз небесного цвета с золотыми ресницами, кремовую кожу вокруг. Увиденное было дразнящим обещанием большего.
Марсель наконец-то улыбнулся по-настоящему. Почти по-настоящему.
– Какая красота!
Нина прикоснулась пальцем к поверхности краски, ее палец снял еще слой пыли, и цвета на стене стали еще ярче.
– Кому понадобилось закрывать это? – спросила Нина. Ее глаза заблестели от неожиданно навернувшихся на них слез.
И опять Марсель пожал плечами, впрочем, ничего другого она от него и не ожидала.
Она сидела на корточках, разглядывала покрытую слоем грязи стену: несмотря на ее усилия, уже очищенный ею кусочек нуждался в хорошей чистке, но даже этого хватало, чтобы оценить роспись целиком.
Нина прикусила губу, оглядела остальные древесные панели на стене. Потом посмотрела на Марселя.
– Ну, что вы думаете?
Он еще раз улыбнулся ей кривой улыбкой, но ничего не сказал – удалился на свое место за прилавком.
А она просидела еще несколько минут, размышляя, что ей делать дальше. Скажем, если она снимет все панели, а роспись окажется поврежденной? Что тогда?
Капля воды упала ей на спину, она повернулась и увидела Марселя с большой миской мыльной воды.
– Вы думаете, стоит? Это не повредит роспись?
Марсель отрицательно покачал головой.
– Нет, я помню, как официанты чистили стены. А мыла здесь совсем чуть-чуть.
