* * *
Нина никуда не стала спешить, она побрела по мосту Согласия, подставляя лицо солнцу и стараясь не думать о том, что скажет Алексу, когда он позвонит в следующий раз. Что с ней не так? Он был мил. И разве может человек, который купил ей весь ассортимент пирожных, быть иным? Но от него у нее не бежали мурашки по коже и не возникало этого чувства пустоты в желудке, как при начале крутого спуска на дороге. Было ли это важным фактором? Разве недостаточно того, что ты просто была с приятным человеком, который смешил тебя, заботился о тебе? Злясь на себя, Нина шла по мосту, где люди, стоя вдоль низких перил, делали фотографии. Она остановилась, чтобы посмотреть на широкую реку, на лодки и баржи внизу, неторопливо и с ленцой скользившие по поверхности воды. Их движение казалось таким безмятежным и незамысловатым. Почему бы и жизни не быть такой же простой? Ее внимание привлекло одно из суденышек – оно скользило под мост, а на корме его палубы стоял небольшой автомобиль, что показалось ей довольно странным. Нина быстро сделала снимок, зная, что он понравится Джонатону, которого интересовало все смешное и необычное. Она отправила ему фотографию по «Ватсапу», и в это время ее телефон неожиданно завибрировал, отчего она чуть не уронила его в реку.
Типично. Это был Себастьян. Она, не скрывая раздражения, ответила:
– Привет.
– Привет, Нина. – За этим последовало молчание. Что ему нужно теперь? – Я… ммм, просто проверяю, чем ты… есть ли у тебя какие-нибудь вопросы к следующему занятию.
Нина нахмурилась. Что? Она отодвинула телефон от уха и уставилась на него недоумевающим взглядом.
– Нина? Ты меня слушаешь?
– Да.
– Ты где? Там у тебя шумно.
Справа от нее группа крикливых подростков орала, шумела, а рядом гид громко с американским акцентом объяснял что-то туристам средних лет.
– Я на мосту, смотрю на Сену, – ответила она, глядя на баржу с автомобилем, исчезнувшую под следующим мостом, оседлавшим реку.
– Романтично, – сказал он с явным недовольством.
– Не особенно. Вокруг меня толпы туристов, и я разговариваю по телефону с моим боссом.
– Тебя наверняка ищет Алекс.
– Он на всех парусах несется в отель, чтобы предотвратить твое изгнание из номера одним недовольным клиентом.
– Несется? – Судя по тону Себастьяна, это новость порадовала его.
– Тебе одиноко? – спросила Нина.
– Нет.
Нина изогнула бровь, хотя он и не мог это видеть. Кто-то, кажется, немного мнителен.
– И что ты собираешься делать?
– Возвращаюсь в твое жилище. Гуляю. Я люблю гулять по Парижу. Я уже чувствую, что начинаю здесь осваиваться.
– И все в порядке? В квартире у меня все есть?
– Тебе не кажется, что ты с опозданием задаешь этот вопрос? Я тут уже несколько недель, – сказала Нина в некотором недоумении от нехарактерного для него отсутствия ясности.
– И к занятиям на следующей неделе ты будешь готова?
– Да, Себастьян. Это будет уже пятое занятие. Мне кажется, я уже освоилась со своими обязанностями.
– И у нас тема – использования сахара, не забудь.
Нина нахмурилась – этот разговор вызывал у нее недоумение.
– С памятью и с твоими записками у меня все в порядке, Себастьян.
– Я просто проверяю.
– Ясно. – Нина облокотилась на перила, теперь окончательно введенная в недоумение. – Я с нетерпением жду этого занятия. Из сахарной ваты можно делать удивительные вещи. Это будет очень интересно, – с искренним энтузиазмом сказала она. – Всем очень нравятся твои курсы. Ты никогда не думал о том, чтобы сохранить кондитерскую?
– Нет.
– Она прежде явно пользовалась успехом. И Маргерит, и Марсель помнят те времена, когда там отбоя не было от клиентов.
– Были времена, когда и Джордж Бест
[54] был на вершине успеха, но время не стоит на месте. Это старая новость. Печальная и усталая. Разве что чудо может улучшить вид этой дыры.
– Но если бы ты смог улучшить…
Себастьян фыркнул.
– При всем уважении, Нина. Я в этом бизнесе вот уже пятнадцать лет, я думаю, у меня в этих делах опыта, вероятно, гораздо больше, чем у тебя.
Он этого не сказал, но она чуть ли не услышала его слова: «…а ты даже не смогла дослушать курс в школе кейтеринга».
– Так ты видела какие-нибудь достопримечательности? – спросил он вдруг.
– Что?
Такой неожиданный поворот в разговоре заставил ее остановиться на месте, что вызвало несколько раздраженных восклицаний прохожих, шедших за ней.
Нина снова нахмурилась и пошла дальше. Вот ведь странно, думала она. Себастьян ведет бессмысленный разговор. Что с ним такое?
– Нет, но мы с Мэдди договорились – пойдем завтра в музей Орсе
[55].
– Завтра? – повторил он. – О, что ж, здорово. Я там не был.
Не слышалась ли зависть в его словах?
– Ну хорошо. Значит, увидимся, на следующей неделе.
– Ммм, Нина, – снова начал он. – Вообще-то мне нужно кое-что из моей квартиры. Я подумал, может, ты привезешь.
– Да, конечно, но это только послезавтра.
– Хорошо. И, может, мы сможем отправиться куда-нибудь на ланч или что-нибудь такое?
– А что тебе нужно?
– Ммм… эээ… книгу. Да, мою книгу. Ту, которую я читал. Она, может быть, лежит… ммм… на кофейном столике.
– И все?
«И это все, что ему надо?»
– Да.
– Там есть еще одна книга… у кровати. – Слава богу, что он не видит краску, которая ударила ей в лицо, потому что она чуть было не сказала «у нашей кровати».
– Да, это она, – выпалил Себастьян быстрее, чем нужно. Нина нахмурилась. Знает ли он хоть название книги или о чем она? Будь она на его месте или ее мать, настоящий книжный червь, они попросили бы принести книгу в самый первый день.
И вдруг до нее дошло. Может быть, Себастьян скучает? Она могла бы поставить все свои деньги до последнего пенса на то, что он понятия не имеет, как называется эта книга и о чем она.
– Триллер?
– Да.
– Она тебе нравилась? – спросила Нина, наслаждаясь тем, что хоть раз берет верх над Себастьяном.
– Отличная книга.
– О чем она?
– Нина, у меня нет времени для этого. Если ты сможешь ее принести, будет здорово.
