– Я мм… гмм. Я думала, приготовлю что-нибудь сама.
К счастью, Марсель не увидел в этом ничего странного, он только кивнул в ответ.
– Кофе.
– Да, пожалуйста, с молоком.
– Я знаю, как вы любите. – Он повернулся к ней спиной и после секундной заминки сказал: – Я принесу.
– Спасибо.
Нина почувствовала себя освобожденной и поспешила на кухню. По пути туда она решила, что по прошествии нескольких дней после урока ей стоит попрактиковаться в изготовлении заварного теста и сделать эклеры.
Хорошо было иметь всю кухню в своем распоряжении, и она со свежими знаниями и критикой Себастьяна в голове быстро приготовила первую партию пирожных, но при этом была внимательна и засыпала муку точно вовремя – в момент начала кипения. Разбить яйца в жидкую смесь казалось делом более простым, и в этот раз, когда она держала в руках кондитерский пакет, он уже не представлялся ей непредсказуемым питоном, хотя она и не была уверена, что две дюжины выдавленных ею эклеров были близки к профессиональным стандартам, но, убеждала она себя, это только начало. Соблюдая все правила безопасности, пока пирожные пеклись в духовке, Нина приготовила порцию кофейного крема для начинки и кофейной глазировки для покрытия эклеров.
– Еще кофе?
Марсель принес маленькую чашечку с блюдцем, поставил на рабочий стол. Нина решила, что его вопрос безусловно риторический, а судя по его принюхивающемуся носу, его внезапная предусмотрительность произрастала из презренного любопытства.
– Что готовите?
– Пытаюсь готовить эклеры, только не давайте волю надеждам. – Она наклонила голову к духовке. – Это моя первая попытка без надзирающего глаза, так что многого я не жду, хочу просто набить руку.
– Ну, по крайней мере, кухня хоть как-то используется. Когда-то в этой кухне было полно народа. Работать начинали в полночь, чтобы наготовить на день пирожных и багетов.
– И все это готовилось здесь?
– Да. А теперь доставляется автофургоном из пекарни на окраине Парижа. – Марсель скривил губы. – Я предпочитал работу по старинке. Неудивительно, что у нас не осталось клиентов.
Нина подумала, что отсутствие клиентов может объясняться и неказистым внешним видом здания – вряд ли такое может привлекать людей.
– А что в этих коробках? – спросил он, тыча пальцем в бо́льшую из двух коробок, вытащенных Ниной из-под раковины.
– Старые кухонные принадлежности и фарфор. Вот смотрите. – Она вытащила тарелку, чайную чашку и блюдце. – Миленькие, правда?
Лицо Марселя засияло, он почтительно погладил тарелку пальцами.
– Такими тарелками здесь пользовались, когда мы с женой сюда заглядывали.
– Если Себастьян решит избавиться от них, может быть, ваша жена захочет взять одну как сувенир? – предложила она.
Глаза его стали безжизненными, тусклыми, рот вытянулся в прямую линию.
– Она умерла.
Он тут же убрал руку с тарелки, словно она обожгла его, резко развернулся и вышел из кухни.
* * *
О’кей, награду за лучшее в мире пирожное Нина бы не получила, но сделанные ею эклеры вполне ее удовлетворили, и, если бы у нее спросили, она сказала бы, что кофейный крем с горчинкой и со сладкой глазурью, приправленной кофе, – прекрасное сочетание.
Разложив пирожные на одной из хорошеньких фарфоровых подставок, она понесла их в зал показать Марселю, который, хотя и демонстрировал отсутствие у него какого-либо интереса, несколько раз заглядывал на кухню посмотреть, как у нее идут дела. Она предполагала, что он сладкоежка и не прочь попробовать штучку.
– Прошу вас, Марсель, – сказала она, пройдя из кухни в зал.
Глаза у него раскрылись, а на лице появилась широкая гордая улыбка, осветившая все его лицо.
– Нина, привет, – веселый голос Мэдди донесся до нее из угла, где она сидела с Маргерит. – Как поживаешь и что ты тут делаешь? Гениальный Себастьян с тобой?
– Привет, Мэдди, – ответила Нина со смехом. – Нет, он, вероятно, застрял с этой… – Тут она понизила свой голос до едва слышного шепота: – Катрин.
– Ни фига себе, я думала, она прибьет себя своими же ресницами. Они у нее живут собственной жизнью.
– Да, но она великолепна. Идеально подходит для Себастьяна. Он любит такой гламурный тип.
Маргерит весьма изящно фыркнула.
– Я не уверена, что Себастьян знает, чего хочет. Или еще важнее – чего ему нужно. Какой бы привлекательной ни была Катрин, она, на мой взгляд, ничуть не идеальная пара для Себастьяна. Ему нужен кто-нибудь, на кого он мог бы опереться, кого интересуют его потребности.
– О, я думаю, она его потребности вполне удовлетворяет, – сказала Мэдди, вскинув брови. – То, как она погладила его грудь! Хотя я не представляю, как, по ее мнению, он сможет заниматься этим с загипсованной ногой.
Нина сморщила нос, вспомнив коробку, в которой оставалась половина презервативов, и тут же пожалела, что ей не пришло в голову что-нибудь иное.
– Мэдди, я-то думала, тебе нужно писать эссе, – сказала она вдруг, резко меняя тему.
Мэдди улыбнулась.
– Нужно. Но мы сейчас имеем дело с форс-мажорными обстоятельствами высшего порядка. Я взяла с собой ноутбук, думала, поработаю здесь, но тут оказалась Маргерит, а теперь еще и ты. Это гораздо лучше пребывания в одиночестве в моей студии.
– Хорошая идея. А я здесь сама по себе. Себастьяна нет. Я зашла – хотела проверить кое-что. – Она встретилась глазами с Мэдди. – И я немного устала от «Когда-нибудь…». – Они обе улыбнулись, объединенные внезапным озарением: эта довольно непрезентабельная кондитерская была единственным местом, куда тянуло их обеих. Почему-то она в этот момент казалась домом в большей степени, чем любое другое место, к тому же приятно было увидеть дружеские лица Маргерит, Мэдди и Марселя, хотя лицо Марселя вплоть до этого дня нельзя было назвать особо дружелюбным. Она подошла к их столику, пройдя мимо Марселя, который прошипел ей что-то уголком рта.
Она неуверенно посмотрела в его сторону.
Он опять прошипел:
– Подождите.
Через полминуты Нина, держа в руке тарелку с пирожными, шла к столику, за которым сидели Мэдди и Маргерит.
– Ух ты. Выглядят они великолепно. Я думаю, что, если бы я каждый день до конца жизни набивала руку, у меня ничего подобного и близко не получилось бы. – Мэдди с шутливой улыбкой прищурилась и спросила: – Сама делала?
– Да! – Нина покачала головой. – Ну ты и хитрюга. Что вы скажете, Маргерит?
– Они и в самом деле выглядят прекрасно, – сказала Маргерит, по-королевски наклонив голову.
– Ну, лично я бы так не сказала. Хотите попробовать? – спросила Нина; она вдруг почувствовала гордость, глядя на свои немного деформированные эклеры. – Свеженькие, прямо из духовки.
