Рут на мгновение растерялась, но затем пришла в восторг.
– Хорошо, – ответила она. – Доверюсь тебе.
Шла восемнадцатая неделя беременности, и Рут чувствовала, что пышет здоровьем. Ее окрыляла уверенность в себе, которая обычно появляется на втором триместре. Она чувствовала себя моложе и выглядела соответствующе, если не брать в расчет вкрапления седых прядей в копне темных волос. Когда округлость слегка выдающегося вперед живота станет слишком заметна, седина будет выглядеть совсем нелепо. Чтобы не нарушать эстетическую гармонию, Рут решила пойти на крайние (и однозначно временные) меры, посоветовалась со своей самой стильной подругой, а затем в один из своих выходных приехала к “волшебнику Лоренцо” в Кенсингтон.
Холодная сталь коснулась шеи. Щелчок ножниц. И Рут почувствовала движение воздуха. Она вздрогнула и хотела сказать: “Лоренцо, а можно ли отрезать постепенно? Для меня это очень важно, я хочу попрощаться со старым «я»”. Но через несколько секунд все было кончено, и на черной плитке появились большие коричневые пятна с серебристыми нитями. Голова вдруг стала непривычно легкой и свободной, а шея обнажилась. Остриженный ребенок, сидевший в кресле позади Рут, смотрел на нее, не отрываясь, пока Лоренцо кружился вокруг ее головы, придавая форму и объем оставшимся прядям. Лорен согласилась на мелирование, потому что химикаты не будут касаться кожи головы, а следовательно, не попадут в кровоток ребенка. Но она настояла на том, чтобы Рут заранее позвонила Лоренцо и попросила использовать его краску только на органической основе. Рут почувствовала себя подростком, которому не доверяют даже в мелочах, и впервые задумалась о том, чтобы нарушить некоторые правила Лорен – ей хотелось ослушаться и самоутвердиться. Колорист два часа прокрашивал волосы тремя разными оттенками и заворачивал их в маленькие конвертики из фольги. Еще час Рут, похожая на огромного серебристого броненосца, просидела в ожидании, пока схватится пигмент.
Когда все было готово, лицо в зеркале обрамляли густые блестящие каштановые завитки с золотистым отливом. Все утро весь салон наблюдал за ее преображением, и теперь сотрудники столпились вокруг ее кресла, чтобы выразить свое восхищение. Лоренцо приставил к голове Рут большое зеркало, чтобы она увидела, как прическа выглядит сзади, и улыбнулся, увидев ее изумленное лицо.
– Ну? Что я говорил? Смотрится шикарно, и сразу минус двадцать лет!
Выйдя из салона, Рут шла по Кенсингтон-Черч-стрит, любуясь своим отражением в витринах магазинов. Она проголодалась и хотела отпраздновать свое преображение, но не могла припомнить никого, кто сможет быстро оказаться в центре Лондона без предварительной договоренности. В кафе Рут съела сэндвич и запила бутылкой имбирного эля, обрадовавшись, что рядом нет Лорен с Дэном (газировка появилась в списке запрещенных продуктов неделю назад).
Стоя в туалете возле зеркала, она неожиданно увидела на бровях белые пятнышки. Раньше она никогда их не замечала, но теперь они сильно контрастировали с ее новой прической. В аюрведическом спа-салоне в переулке ей предложили затонировать их натуральным растительным красителем, который безвреден для ребенка. Владелица салона и по совместительству косметолог сказала, что сегодня у них скидка на лазерную эпиляцию. Рут согласилась на покраску бровей и процедуру по омоложению лица. Эпиляция ей была не нужна: из-за гормонов верхняя губа и подбородок стали гладкими, как у младенца. Лежа на кушетке, она подумала, что никогда бы не пошла на такие манипуляции, будь Адам рядом: уже давно они сошлись на том, что попытки вернуть себе молодость – это пустая трата времени. Но теперь, когда он бросил ее, она может наслаждаться этим новым причудливым телом и извлекать из него максимум удовольствия. Рут чувствовала себя так, будто надела привычный костюм и освежила макияж, прежде чем выйти на сцену. Она чувствовала себя энергичной и бойкой. Она чего-то жаждала, но никак не могла понять, чего именно.
Теперь, когда все отвлекающие факторы первого триместра ушли в прошлое, Рут работала на полную катушку: день и ночь редактировала сценарии и встречалась с ключевыми партнерами. “Куртизанку” купил американский телеканал, и финансовое давление на компанию немного ослабло. Атмосфера в офисе потеплела: казалось, что Белла была даже благодарна Рут за ее мнение и идеи, а Рут, в свою очередь, беспрекословно подчинялась авторитету Беллы.
* * *
Через пять недель после отъезда Адама Рут отправилась на деловой обед с Сэмом Тернером, режиссером лет тридцати семи. Она нашла его сразу после того, как он окончил киношколу, и стала продюсером его первой пьесы, а он впоследствии снял для нее два сериала. Теперь все мечтали с ним поработать, и недавно он снял свой первый полнометражный фильм: эта встреча была назначена четыре месяца назад. Если ей удастся убедить Сэма снять что-то, его имя гарантирует прибыль, и будущее “Морраб филмз” будет в безопасности. Она шла через зал ресторана в длинном свободном топе, скрывавшем ее беременность, официанты в фартуках приветственно ей кивали, а обедающие мужчины смотрели на нее с оживленными лицами: ее снова начали замечать. Сэм сидел на диване за угловым столиком, читая сценарий: та же оливковая кожа, влажные карие глаза и черные вьющиеся волосы, но тело его потеряло мальчишескую угловатость и приобрело добротность, свидетельствующую о благополучии.
– Сэм! – окликнула его Рут.
Он поднял глаза, и по тому, как он очаровательно долго смотрел на нее, стало очевидно, что никак не может ее узнать. Догадавшись, он заметно удивился.
– Ого! – воскликнул Сэм и медленно встал из-за стола. Положив руки ей на плечи, он произнес: – И когда же Рут Фернивал успела стать такой красавицей?
Он поцеловал ее, довольно хмыкнув, когда его щека коснулась ее щеки.
Рут усмехнулась.
– Я только что подстриглась. Просто захотелось.
Сэм улыбался ей так же, как и при их первой встрече. Это было словно поднять лицо к солнцу. Он был одним из молодых энергичных режиссеров и сценаристов, которые флиртовали с ней, когда она работала на Би-би-си. Он дарил ей свои любимые книги и писал в них задушевные послания, приглашал ее на ночные показы заумных артхаусных фильмов. Ей льстил его пыл, но она давала понять, что бесконечно счастлива в своем браке.
– Тебе очень идет, – сказал он, глядя ей в глаза. – Кто бы мог противостоять твоим чарам?
Рут поморщилась и, не задумываясь, сказала:
– Мой муж, раз уж ты интересуешься.
– Серьезно?
– Шучу. – Она пожала плечами. – Взлеты и падения семейной жизни.
Подошел официант, и Сэм сделала заказ:
– Я буду джин с тоником, а ты?
Рут сказала:
– Воду без газа, пожалуйста.
Они заказали еду, затем она спросила о его фильме, и он подробно ей обо всем рассказал, гордый и взволнованный. Это была уже пятнадцатая версия сценария, над которой работали три автора; одна из главных актрис непременно хотела выполнять все трюки сама и в итоге сломала руку, что стоило им трех недель; затем студия попыталась изменить концовку, но он боролся до конца и победил.
