«Подобное пугает, – сказал он. – Поскольку это процесс бессознательный, доведенный до автоматизма, люди, которые участвуют в этой бездумной дискриминации, не осознают этого. Они не лгут вам, когда говорят: «Я не относился к этому человеку как-то иначе, я ко всем отношусь одинаково». Сознательно – да, они поступают именно так. Эти неявные предубеждения формируют их поведение способами, о которых они даже не подозревают. Исследования показывают, что от 70 до 80 процентов белых попадают в эту категорию».
Эти реакции автономно активируются при найме на работу, поиске жилья, оказании образовательных и медицинских услуг для низших каст, обособляя их от представителей высших каст и, как и в случае с другими аспектами кастовой системы, часто идут вразрез с логикой. Например, новаторское исследование социолога Дэва Пейджера показало, что желающие трудоустроиться белые преступники имеют больше шансов получить работу, чем афроамериканцы без судимости
[269].
В сфере медицины, где дело касается жизни и смерти, афроамериканцам и другим маргинализованным людям при каждом терапевтическом вмешательстве предоставляется меньше процедур и в целом менее качественная помощь, чем белым, сказал Уильямс, специализирующийся на предубеждениях в области общественного здравоохранения. По его словам, из шестидесяти наиболее распространенных процедур, оплачиваемых Medicare, «афроамериканцы получают меньше процедур, чем белые пациенты, даже если у них более высокий уровень заболеваемости». По словам Уильямса, единственные процедуры, которые афроамериканцы получают чаще, чем белые, – это шунтирование при почечной недостаточности, удаление ткани желудка при язве, ампутация ноги и удаление яичек.
Однако предвзятость не содержит ущерба, который она наносит одной группе. Одна из трагических форм бессознательной предвзятости привела к непреднамеренному эффекту, невольно оградив неблагополучные касты афроамериканцев и латиноамериканцев от бедствия, которое принесло невыразимые страдания многим белым американцам. Эмпирические исследования показали, что врачи часто игнорируют сообщения о боли от чернокожих и латиноамериканцев, ошибочно полагая, что у афроамериканцев, в частности, более высокий болевой порог. Это привело к тому, что врачи стали оказывать недостаточную медицинскую помощь или отказывать в приеме обезболивающих темнокожим пациентам, даже больным метастатическим раком – при этом с готовностью прописывали лекарства белым пациентам, сообщающим об аналогичных уровнях боли. Неравенство это настолько велико, что, по статистике, афроамериканцы как группа получают обезболивающие в дозах ниже пороговых значений, установленных Всемирной организацией здравоохранения
[270].
Подобно тому как загрязнения вокруг завода ограничиваются не только воздухом, одно только это кастовое неравенство вышло боком для обеих сторон. Недостаточное лечение угнетенной касты приводит к страданиям, которых можно избежать, но в то же время чрезмерное лечение доминирующей касты, возможно, способствовало росту смертности белых американцев, которые становятся зависимыми от опиоидов.
Что еще хуже, общество было менее подготовлено к опиоидному кризису, чем могло бы быть, если бы не упустило шанс заложить прочный фундамент для борьбы со злоупотреблением психоактивными веществами в 1990-е годы, когда эта проблема больше касалась подчиненной касты. От эпидемии кокаиновой зависимости той эпохи с пренебрежением отмахнулись, посчитав ее проблемой городской преступности, а не сигналом социального кризиса и кризиса здравоохранения; проблему ошибочно посчитали расовой, а не общечеловеческой. Решение нашли в том, чтобы криминализовать зависимость, когда наркоманы были подчиненной кастой, что увеличивало уровень массовых заключений и эмиграций, разрушало семьи и привело к тому, что страна оказалась плохо подготовленной к надвигающейся трагедии опиоидной зависимости. Кастовые представления привели к бедствиям по обе стороны кастового разделения и падению общего благосостояния общества.
Данное исключение стоило жизней людей как внизу, так и на вершине иерархической лестницы. Врач Джонатан М. Метцл, проводивший исследование здоровья разочарованных белых в средней Америке, измерил последствия для жизни и смерти решений государства о приостановлении выплаты пособий, рассматриваемых как помощь, по-видимому, не заслуживающим доверия группам меньшинств. В штате Теннесси, например, он обнаружил, что ограничительная политика в области здравоохранения, возможно, стоила жизни 4599 афроамериканцам в период с 2011 по 2015 год, но также стоила жизни 12 013 белых жителей Теннесси, что более чем вдвое превышает потери, понесенные чернокожими жителями.
В своей книге «Белизна как причина смерти» Метцл рассказал о случае с сорокалетним таксистом, который страдал воспалением печени, угрожавшим его жизни. Поскольку законодательный орган Теннесси не принял Закон о доступном медицинском обслуживании и не расширил покрытие страховкой «Медикейд», этот человек не смог получить дорогостоящее лечение, которое было бы доступно ему, окажись он в соседнем Кентукки. Даже на пороге смерти он придерживался убеждения, что не нуждается во вмешательстве правительства.
«Я ни в коем случае не хочу, чтобы мои налоговые доллары платили мексиканцам или дамочкам, сидящим на пособиях, – сказал этот человек Метцлу. – Я ни за что не буду поддерживать «Обамакер»
[271] или подписываться на него. Лучше уж умру»
[272].
