- Еще вчера, - резко прервал он советника, чем вызвал всеобщее недоумение, - я не видел на ауре клятвы верности, а сегодня вижу.
И он перевел свой пронзительный взгляд на меня.
А я почувствовала, как моё сердце упало куда-то в желудок, а ноги от страха стали ватными.
- Объяснитесь принц! – рыкнул недовольно Оусэнг.
- Императрица, - сказал лже-принц, смотря на меня. – На ауре стоит клеймо после клятвы верности, и я вижу, что это оттиск не вашей ауры.
- Ложь, - жестко ответил Оусэнг и зло уставился на принца.
- Не верите мне, проверьте через артефакт правды, и по моим данным он у вас имеется, - отчеканил он раздраженно. И повернувшись лицом к моему мужу добавил: - Говорить о делах при третьих ушах я отказываюсь. Разберитесь с этой проблемой, потом продолжим.
Принц развернулся и покинул кабинет, в котором настала гробовая тишина.
Что говорить я не знала, смотреть в глаза своему мужу я не могла. Артефакт правды и правда имелся, я же сама видела сокровищницу. Поэтому Оусэнгу ничего не стоит его применить, да даже если бы его и не было, то можно и преподобного было бы позвать и с помощью Светлого всё узнать. Так что отпираться, точно не вариант.
Мда… теперь я остро пожалела о том, что мои рыцари далеко.
Черт. Всё очень плохо.
- Советник, оставьте нас наедине, и скажите, чтобы нас никто не беспокоил, - тихо сказал мой муж.
- Хорошо, - граф быстро поклонился, и выйдя из кабинета, закрыл за собой дверь.
А я так и стояла ни жива ни мертва, чувствуя, что еще немного и потеряю сознание от страха и ужаса. Почему-то перед глазами был эшафот и собственная голова, катящаяся по доскам, с ненавистью взирающая на злорадно улыбающуюся Лорианну.
Оусэнг стоял на против меня и молча пытался поймать мой взгляд минут пять, примерно. Наверное, поняв всю тщетность данного действа, сдался, и отойдя к своему креслу, отодвинул его и сел, а затем спросил:
- Ириаса, что происходит?
Я опустила голову вниз.
Как рассказать? Что можно рассказать? Я не представляла, как буду оправдываться…
Если рассказать всю правду, то это только усугубит мое положение, врать – бессмысленно.
- Ты хоть что-то можешь мне сказать? Кому и главное зачем ты дала клятву верности? – продолжил Оусэнг задавать мне логичные вопросы.
А я продолжила молча стоять и смотреть в пол, как нашкодивший ребенок.
- Я тебя не понимаю…, - выдохнул мой муж. – Ты не можешь мне рассказать, потому что дала клятву о неразглашении?
Я опять промолчала, не зная, как реагировать.
- Тебе, кто-то угрожал? – вдруг спросил Оусэнг. - Я просто не верю, что ты могла бы меня предать, я не могу в это поверить…
Краем глаза я заметила, как он положил локти на стол, и руками начал тереть лицо и глаза.
Но я продолжила молчать, не понимая, причем тут предательство? И можно ли толковать мой поступок со стороны, как предательство?
Ведь против своего мужа, я ничего не замышляла. И против страны, в которой родилась Ириаса – тем более.
Вообще-то я пыталась спасти свою жизнь. И жизнь своих приближенных.
Император какое-то время ждал от меня ответа, а затем с силой ударил по столу, от чего я подпрыгнула на месте от неожиданности.
- Это всё из-за Лоры? Это месть мне!? – заорал он на весь кабинет.
А я посмотрела ему в глаза, и покачав головой произнесла:
- Я не собиралась тебе мстить, и я не предавала тебя.
Он поднялся и спросил в ответ, с мольбой во взгляде:
- Тогда кто? Кому ты поклялась в верности? Кто этот человек? И главное – зачем?
Я отвернулась.
Говорить про принца – нельзя. Про лже-принца… А вот про него сказать я могу? Может это мне поможет? Хотя бы переставит акценты? Отвлечет…
Я повернула голову и посмотрела мужу в глаза:
- Я одно могу сказать – тот человек, что был в твоем кабинете не настоящий принц. Это я знаю на сто процентов. О том, кто он я не имею не малейшего понятия. И ты можешь это выяснить с помощью того же артефакта, о котором он сам говорил. Артефакта правды. Давай его вернем, и спросим?
Оусэнг переменился в лице.
- Ты давно это знаешь? – спросил он.
Я выдохнула.
- Узнала, когда он появился на приеме.
- Почему сразу не сказала? - Оусэнг чуть наклонил голову смотря на меня потрясенно.
- Не могла, - коротко ответила я.
- А сейчас можешь?
Я пожала плечами, не зная, что ответить. Может быть и сейчас я не могу? Но мы с принцем об этом не говорили, моя кровь не вскипела, а значит, все в порядке.
Может и о настоящем принце стоило бы рассказать… хотя бы часть правды. Вот только что я скажу по поводу клятвы верности?
Тогда мне придется рассказывать и остальную правду. А это уже очень опасно для жизни.
Оусэнг уперся ладонями в столешницу и опустил голову вниз.
В кабинете опять наступила тишина. И мне она показалась какой-то зловещей. Мой муж явно решал мою судьбу.
- Мне надо подумать, - тихо сказал он, подняв голову и посмотрев на меня, - вернись в свои покои, нам надо встретить гостей сегодня приемный день, я приставлю к тебе своих рыцарей. Без них никуда не ходи.
- А мои рыцари, как же? – хриплым голосом спросила я, понимая, что муж приставил ко мне конвой.
- Скажем всем, что это дополнительная охрана, - его губы изогнулись в кривой усмешке, - я забочусь о своей жене, из-за большого наплыва гостей. Позови секретаря.
Я подошла к двери и открыв её, кивнула секретарю.
Подхватившись с места, тот спустя несколько мгновений уже был в кабинете, с ручкой в руках и блокнотом, готовый записывать каждое слово своего императора.
- Вызови двух рыцарей для дополнительной охраны императрицы из спецотдела.
- Будет сделано, - ответил секретарь, и с поклоном вышел, закрыв за собой дверь.
