Мне, значит, шок усугублять можно, а Рок мы жалеем?
– Дю, это что же выходит? Ты только что сделала то, что делают дуалы со своими невестами? Подправила Арине анатомию?
«Метаболизм. И немного ускорила процесс взросления некоторых органов. У нее теперь организм двухлетнего ребенка. И развиваться дальше он начнет только после двух лет, я не умею по-другому делать и сама не знаю, что получится. Будем наблюдать и записывать!»
– Юный исследователь, – качнула я головой, не зная, радоваться или печалиться.
«А пса я наоборот омолодила до двух лет! – не поняла моей иронии Дю. – Теперь он проживет намного дольше. Здорово, правда?»
– Ты молодец. Спасибо.
Очень надеюсь, у нее все получится как надо.
Из крупы и молока Рок сварила жидкую кашу, которой накормила девочку. Та отлично сидела, открывала рот и прекрасно ела с ложки, поэтому, когда во дворе появилась толстая тетка и заявила, что она кормилица, мы ее отправили восвояси. После еды мы искупали Арину в деревянном тазике и запеленали в чистую простыню, затем Рокси уложила девочку на кровати в одной из комнат, а я накормила пса и оттащила его на улицу, чтобы там помыть. Он не сопротивлялся, покорно позволил себя вымыть серым ароматным мылом, только в конце я не успела отскочить и оказалась с ног до головы в воде, когда энергичное животное решило тщательно отряхнуться.
После суматошного дня наступил такой же суматошный вечер. Мы с Рок в четыре руки приготовили ужин из того, что нашлось в кладовой – кашу с мясом и салат из овощей, сварили молочный суп малышке и уселись с кружками чая у стола. Небо потемнело, а дуалов все не было.
– Они не могли нас бросить? – хмуро поинтересовалась Рокси и прислушалась.
Арина спала в одной из комнат, пес, которого мы решили назвать Дайн, лежал рядом с кроватью, и мы точно знали, если малышка проснется, он подаст знак. Он рычал тихонько, когда она ворочалась, требуя сменить подгузник, так что нянька у Арины была отличная.
– Не думаю, – ответила я. – Главное, чтобы с ними ничего не случилось.
– Я спать, а ты как хочешь.
Когда мы переговорили обо всем, а волнение за мужчин достигло пика, Рок решительно поднялась и направилась в свою спальню.
А я все больше нервничала, хотя Дю и советовала успокоиться, мол, если с «папой» что-то случится, то мы это почувствуем. Как именно почувствуем, она не пояснила, сказала, что я пойму, но лучше нам этого не понимать, конечно.
Я зашла в спальню и села на кровать, уперев руки в матрас. В углу стояли наши вещи, а сверху лежал сверток, перевязанный черной лентой. Раньше я его не видела.
– Если это те самые «горошки», то…
Я медленно размотала коричневую бумагу и тихо выдохнула. Это было белье, черное, ажурное и даже на вид жутко дорогое. Щеки залил жар, ведь в этом белье я лишусь сегодня невинности. Ох, какие мысли в голове появились волнительные и жаркие. И от этих мыслей в животе образовалась пустота, а сердце стало стучать чуть сильнее. Решительнее надо быть, Нина, и честнее. Хочешь ты с этим дуалом прожить жизнь? Хочу ли я… Хочу! Но боюсь. Боюсь их тайн, планов и неясных мне целей, а еще боюсь, что мы не уживемся, что я маленькая и глупая, плохо образована, да и не красавица...«Это все отговорки, ма! – Умничка Дю как всегда выступила голосом моего сердца. – Ты просто боишься разочароваться, вот и придумываешь всякие причины. Но папа тебя никогда не бросит, он физически этого уже не сможет. В ваших сказках есть такое понятие – истинная пара. Так вот – это оно, только выбор дуал делает сам, решая, с кем себя связать навсегда узами истинной пары».
Я еще немного посидела на кровати, а потом мне в голову пришла прекрасная идея, и я, хихикая, полезла в сумку. Через полчаса я лежала под одеялом и прислушивалась к тишине. Ну, где же мой муж, когда я тут лежу, вся из себя готовая к подвигам?
Глава 44
Легкое касание губ к виску, мгновенный холод от откинутого одеяла, тихий смешок и сильные руки, прижимающие меня к большому горячему телу. Это все промелькнуло на границе сна и утонуло в сновидении, в котором я летела верхом на белоснежном драконе, а под нами расстилалось зеленое море. Во сне я так и не поняла, что это - лес или вода. Когда почувствовала, что под одеялом я не одна, на мгновение запаниковала, но тихий шепот на грани слышимости вернул спокойствие.
– Спи, маленькая врушка.
Интересно, почему это я врушка? Да ладно, неважно, выясню потом...
Утро началось с нежных, едва ощутимых поцелуев. Терон легко касался губами моего лица, шеи, плеча... Это было волнительно и очень приятно, а еще страшно и неожиданно возбуждающе. Я тихонько лежала, притворяясь спящей, потому что понятия не имела, что делать в таких ситуациях. Я стеснялась открыть глаза и встретиться взглядом с Тероном. А вдруг он захочет большего? А я... Вчера вечером я была очень смелой в своих мечтах, но утром у меня пальчики на ногах сжимались от страха и предвкушения, и чего в моих чувствах было больше, я понять не могла. Мне хотелось обнять мужа в ответ, прижаться к нему, хотелось, чтобы он поцеловал меня в губы сильно и страстно, чтобы забыть обо всем, отдаться ему... И в то же время я жутко стеснялась своей неопытности. Мне казалось, что целуюсь я неумело, что я непривлекательная, а еще у меня после сна волосы всклокочены, и я не чистила зубы!
– Я знаю, что ты не спишь, малыш, – проворковал Терон на ухо и прикусил мочку. – Я оценил твой наряд для первой ночи.
Тело прошило разрядом молнии от макушки до поджатых пальцев на ногах. Это было неожиданно остро.
– Горохи всегда в моде, – пискнула я и зажмурилась сильнее.
– О да... поэтому предлагаю их снять, чтобы не испортить ненароком такую красоту. – Легкий укус в плечо. – А то могу не сдержаться и порвать их в порыве страсти.
Терон лизнул место укуса и тут же подул на него.
Мурашки дружно пустились в бег, прихватив с собой возможность нормально дышать. Казалось бы, простое действие, а как это может быть приятно...
– К-какой страсти? Утро же! Уже все проснулись, нас услышат.
– Пусть завидуют.
Терон просунул руку мне под спину, и спустя мгновение я оказалась лежащей на нем сверху, а его руки удобно расположились у меня на попе и талии и тут же начали нагло поглаживать все, до чего могли дотянуться. Сам муж при этом выглядел абсолютно довольным.
– Какая замечательная ткань у этих горохов, – шепнул он мне в губы. – Нежная, мягкая, так и гладил бы.
Я поерзала и тут же испуганно замерла, потому что...
– Ты совсем голый! – Голос дал петуха, и я ощутила жар в щеках. – Почему ты голый?
Про себя застонала, ну что за глупые вопросы я задаю?
– Ты так мило краснеешь, – чмокнул меня в нос муж. – Я говорил, что по утрам ты необыкновенно хороша? Такая смущенная, невинная, теплая. Моя сатия.
