— Правда, понимаю, — говорю уже с большей уверенностью и улыбаюсь, теперь без притворства. Мы справимся. Обязательно справимся со всем на свете, если будем вместе.
— Спасибо, родная, — выдыхает Лев с явным облегчением. Зарывается лицом в мои волосы и обнимает так крепко, что его сила граничит с болью. Но только такая боль желанна, я чувствую, находясь в его руках, как наполняется сердце миром. И люблю еще сильнее. За честность, за такую готовность сделать все, как нужно, выполнить свой долг перед почти бывшей женой.
— Мамочка! — внезапно нашу идиллию прерывает довольный голосок Сони. — Доброе утро, мамочка!
Она подбегает, обнимая меня, и, совершенно счастливая, улыбается Льву.
— Дядя Лева, а ты теперь будешь жить с нами?
Я замираю, а Лев, кажется, даже дышать перестает. Вижу, как застывает на вдохе его грудь, как сползает с лица улыбка, сменяясь растерянным ошеломлением. Соня хохочет, наблюдая за нашей реакцией, это почему-то кажется ей очень забавным.
— Какие вы смешные! — сообщает она нам, переводя взгляд с одного на другого. — А я ведь уже большая и все понимаю! Тебе лучше тут, чем у себя дома, значит, ты хочешь остаться с нами!
Я изумляюсь еще больше, слыша от своей маленькой дочки такие взрослые, мудрые слова. Будто кто-то другой их произносит, куда более опытный. Она ведь абсолютно права. У Льва роскошный дом и вроде бы все, о чем может мечтать человек. Но он выбрал нашу скромную квартирку. Потому что здесь ему хорошо. Потому что мы с Сонечкой любим его так, как не любили, наверно, никогда и никого в жизни.
Пока я размышляю обо всем этом, Лев разжимает объятья и опускается на корточки перед дочкой.
— Да, милая, я очень хочу быть рядом с вами. С тобой и с твоей мамой. Ты не против?
Соня переступает с ноги на ногу, наклоняет голову к плечу, изучающе рассматривая Льва. А потом выдает:
— Я не против. Но только если ты будешь моим папой, — и быстрее, чем он отвечает, повисает у него на шее.
Я обнимаю саму себя за плечи и реву, как маленькая. Даже не пытаюсь сдерживаться. Столько думала о том, как заговорить об этом с дочкой, но так и не нашла решения. А Соня решила все сама. Нашла выход, который мне казался далеким и сложным. И в каком-то смысле оказалась мудрее меня.
— Ты же будешь моим папой? — настойчиво уточняет дочка, чуть отстранившись и заглядывая в лицо Льва. А он, все так же почти не дыша, притягивает ее обратно, обнимая тоненькие плечи. Отзывается тихим, дрогнувшим голосом:
— Малыш, я буду счастлив стать твоим папой.
— Мамочка, а почему ты плачешь? — Соня умудряется еще и заметить мою истерику. Касается моей ладони и тянет к себе, легонько сжимая пальцы. Я именно так делала обычно, если хотела ее ободрить или утешить. Когда моя девочка стала такой взрослой и все понимающей? — Не надо плакать, все же хорошо. У меня теперь есть папа!
От переполняющих эмоций я рыдаю уже в голос, пугая не только дочку, но и Льва. Он поднимается на ноги, сгребая меня в объятья, сжимает сильно и одновременно нежно.
— Варенька, Соня права, все хорошо. Ну, что с тобой?
Хотела бы я и сама это понять! Растрогалась, разволновалась или просто оказалась не в силах вместить такое количество счастья. Ведь совсем недавно и представить не могла, что что-то подобное может случиться в моей жизни. Не надеялась встретить любовь и, тем более, такого потрясающего отца для дочки.
— Спасибо тебе… — шепчу, едва касаясь губами уха мужчины.
Он продолжает обнимать меня, одновременно удерживая рядом Сонечку, и от этого снова кажется, что происходит что-то нереальное. Волшебное и прекрасное, чего я совершенно не заслуживаю, но что почему-то случилось со мной. С нами.
— Это вам спасибо, тебе и Сонечке, — Лев подхватывает дочку на руки, целуя счастливое личико. Оказавшись на одном уровне со мной, малышка улыбается, дотрагиваясь тонкими пальчиками до моего зареванного лица.
— У меня теперь самый лучший папа в мире, да, мамочка? — и смеется, когда я всхлипываю в очередной раз. — Ты от счастья плачешь?
— От счастья, родная, — подтверждаю я, делая над собой усилие и стирая дорожки слез со щек. Хватит уже доводить себя и пугать дорогих мне людей. Как бы непривычно не воспринималось это все, нужно просто принять, что чудеса все-таки случаются.
Правда, моей решительности хватает совсем ненадолго, ровно до того момента, как во время завтрака дочка с лукавой улыбкой обращается ко Льву.
— Папа, а в садик ты меня сегодня отведешь? Я хочу тобой похвастаться!
Я едва не роняю на пол турку с кофе, которую только что сняла с плиты. Возвращаю ее на стол трясущимися руками и делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Мне тоже впору, как Соне, хвастаться на работе. Конечно, ничего подобного делать не стану, но как же хорошо понимаю дочку сейчас!
Да и Лев, похоже, с трудом сдерживает эмоции. Вижу странный блеск в его глазах, подозрительно напоминающий слезы, и сердце сжимается от мысли, что сейчас чувствует этот сильный мужчина. Ему через столько пришлось пройти, и его проблемы и беды не идут ни в какое сравнение с моими. И уж он-то точно не рассчитывал, что сможет снова быть счастливым.
Улыбаюсь ему сквозь влажную пелену в глазах. Хоть и не могу сейчас при Соне обнять так, как хочется, и показать, что он значит для меня, стараюсь вложить все это во взгляд, передать мысленно, ментально, помочь почувствовать. Знаю, что он сможет. Он ведь так хорошо понимает меня и то, что со мной происходит. Это действительно редко, иметь такое вот общение, когда можно даже слова не использовать.
Как ни пытаюсь убедить потом Соню, что не нужно хвастаться и всем друзьям рассказывать о том, кто ее папа, дочка и слышать не хочет. Да и сам Лев совсем не против. Кажется, эта идея ему даже нравится, потому что убеждает меня, что Сонечка абсолютно права и он будет только рад отвести ее.
Во двор мы выходим все вместе, и хотя до садика ехать еще ближе, чем до ресторана, дочка настаивает, что отправиться туда надо обязательно на машине. Видимо, чтобы усилить эффект. Несложно представить, как отреагируют другие дети, когда увидят Соню, выбирающуюся из шикарного автомобиля. Не подозревала прежде, что в моей малышке присутствуют такие вот задатки тщеславия, но ничего не могу поделать. Не переубедить ни ее, ни Льва — эти двое, словно сговорившись, доказывают мне, что поступить надо именно так. Крепко целуют меня, перед тем как усесться в машину, и оба сияют, так что при одном только взгляде на них мне самой хочется улыбаться. И забыть обо всех своих сомнениях.
***
Если бы я только знала о том, что произойдет совсем уже скоро! Если бы не была такой расслабленной и опьяненной счастьем! Если бы не отпустила или, наоборот, тоже поехала бы с ними, как все могло обернуться? Могла ли я хоть что-то предотвратить?
У меня уходит всего несколько минут, чтобы дойти до аллейки, ведущей к ресторану. Сад остается справа, чуть в стороне, и я кидаю туда лишь беглый взгляд, уверенная, что Соня уже в группе, а Лев доехал до работы и находится в своем кабинете. Но то, что внезапно открывается перед моими глазами, выбивает воздух из легких и заставляет сначала замереть в ужасе, а затем кинуться туда, как можно скорее.
