К огромному Катиному счастью, эта встреча состоялась даже раньше. Когда вечером в их с напарницей комнате потускнело освещение, что являлось сигналом к тому, что пора спать, и когда девочки разделись и улеглись в кровати, Наташа вдруг сказала шепотом:
– Эй, не спишь? Я тут.
– Где же тебе еще быть… – пробормотала начавшая задремывать Катя, но, быстро сообразив, кто именно с ней говорит, встрепенулась, разом забыв про сон: – Это ты? Но как?..
– Я оставила у Наташки в голове как бы такой… маячок, что ли, ну или метку, неважно, как это назвать. Важно, что теперь мне было не обязательно находиться с ней очень близко, чтобы подсадить свое сознание. Я ее чувствовала, оставалось только нужное время выбрать. Сейчас, по-моему, в самый раз – и моя безмозглая тушка в кроватке лежит, будто спит, и Натаха не будет переживать, что куда-то кусок памяти делся.
– Да-да, она во время прогулки эту пропажу заметила, – закивала Катя, – я ее еле успокоила.
– А что делать-то было? Пришлось рисковать, сама понимаешь.
– А может, тебе лучше не к ней, а прямо ко мне подселяться? Мы же с тобой долго в одной голове жили, нормально же получалось и общаться, и подозрений ни у кого не вызывать.
– Я об этом думала, но решила, что это может оказаться опасным. Во-первых, две мистические сущности в одном теле не видны только обычным людям, а хороший мистик наверняка что-то почует, как и твоя мама тогда. Во-вторых, если нас решат заблокировать, то в одном теле это сделать быстрей и проще – как в той поговорке про двух зайцев одним выстрелом. В-третьих, та же Наташка может начать что-то спрашивать, придется отвлекаться… Ну и все такое прочее. Хотя, разумеется, если другого выхода не будет, то так и сделаем – или ты ко мне, или я. Кстати, давай я сейчас к тебе ненадолго заберусь, поставлю такую же метку, как и Наташке, чтобы издалека можно было переместиться, а потом при случае и тебя научу, как со мной то же самое сделать.
И в следующее мгновение Катя вновь ощутила в своем сознании слегка уже подзабытое присутствие «сестренки». Та поставила ей ментальную метку и вернулась в Наташино тело.
Какое-то время девочки лежали молча, собираясь с мыслями. А потом Катя услышала:
– Я еще вот это сделала. На всякий случай.
– Что «это»?
– Ну, чтобы мысленно общаться… Ты тоже, кстати, вслух не говори, вполне могут подслушивать.
Только теперь Катя осознала, что голос «сестренки» звучит внутри ее головы. И она тут же задала мысленный вопрос:
– Ты это здорово придумала, мы теперь можем откуда угодно переговариваться?
– Нет, конечно! Только когда находимся рядом. Сила мысли, конечно, крутая штука, но для нее тоже нужна энергия, а человек, пусть даже мистик, – это все-таки не электростанция.
А потом они стали говорить о деле. Сначала обменялись идеями, что же все-таки происходит в этом странном учебном центре, но никаких здравых мыслей к ним в головы не пришло. Наоборот, напустили еще больше тумана. Досочинялись до того даже, что вокруг них не мистики, а инопланетяне – мол, те их похитили, залезли в головы, узнали, что они ехали на какую-то учебу, вот теперь и пытаются изображать учебный процесс, не зная точно, как это делается. И что они теперь находятся не на Земле, а на чужой планете, и что над ними скоро будут проводить опыты. А над Лешей уже проводят – потому его с ними и нет.
Такими фантазиями они в конце концов так себя напугали, что Катерина сказала:
– Хорош фигней страдать! Так мы ни к чему никогда не придем.
– А что мы вообще можем сделать? – спросила Катя. Вопрос ей самой казался риторическим, но «сестренка» на него ответила.
– Во-первых, не паниковать, – сказала она. – Во-вторых, не тупить. В-третьих, не подавать вида, что мы о чем-то подозреваем. А еще мы должны сделать хотя бы то, что можем сделать уже сейчас – выяснить, какой из Иванов настоящий.
– Да-да! – подхватила Катя. – И узнать у него про Лешку! Они ведь вместе живут, наверняка тот ему что-то рассказывает.
– А еще нам нужно хорошенько подумать о том, зачем нас с тобой настраивают одну против другой. Уверена, что это неспроста.
– Но даже если сразу не поймем, – добавила Катя, – нам, наверное, стоит им подыграть. Когда нам снова начнут что-то подобное втирать, нужно сделать вид, что нас это реально задевает.
– Что нас это офигенно бесит, – уточнила Катерина. – Что мы готовы разорвать друг дружку на кусочки. Вот тогда и увидим, что они станут делать дальше.
– Ты знаешь, что я сейчас подумала… – произнесла Катя.
– Догадываюсь, – буркнула «сестренка». – Ты сделала это так «громко», что не услышать было трудно.
– Все равно, послушай еще раз. Мне это кажется важным. Ты ведь и сама, наверное, заметила, что у нас с тобой в последнее время как-то все стало не очень – обидки какие-то, непонятки…
– Говори уж сразу, что у меня, а не у нас с тобой.
– Это не так важно. Главное, что это стало появляться. И кому-то это оказалось на руку. Вот они и воспользовались, решили это развить. Сделать так, чтобы разрыв между нами стал больше. Зачем, почему – пока непонятно, но ведь мы можем этому помешать! Тем, что не позволим нас рассорить, что мы останемся самими собой, практически сестрами, или, как говорят наши папы, двумя ипостасями одной сущности. Поэтому самое главное, что нам с тобой нужно помнить, это как…
– …не потерять себя в мистическом мире, – закончила за нее Катерина.
– Как не терять себя нигде и никогда! – добавила Катя. – Может, это им от нас и нужно.
– Перетопчутся! Ну а пока делаем вид, что у них все получается. И проверяем Ваньку.
Теперь, когда хотя бы какой-то план действий был составлен, на душе у Кати стало значительно легче. У Катерины, разумеется, тоже. Она сказала:
– Ладно, я к себе. Завтра вечером приду, обменяемся новостями. Споки ноки!
– Пока, – ответила Катя и впервые за несколько дней почувствовала себя действительно спокойной.
На следующий день, еще перед началом урока, Тиша, заглянув в класс, поманила Катю пальцем, а когда та вышла, заговорщицки зашептала:
– Ну все, Безбородов пропал.
– Как пропал?.. – похолодела Катя.
Она сразу вспомнила их с «сестренкой» разговор о том, что Лешки нет ни в одной из групп и что теперь вообще неясно, где он и что с ним. Поэтому у нее невольно вырвалось:
– Как же так? Как вы такое допустили?! Вы его хотя бы ищете?
Наставница дурашливо вдруг захихикала, и Катя с трудом удержалась, чтобы не сказать ей чего-нибудь оскорбительного. Но та резко перестала смеяться и спокойно, хоть и с хорошо слышимой иронией, сказала:
– Искать его незачем, разве что его украденное сердце… Впрочем, похитительница хорошо известна, и ты тоже прекрасно ее знаешь. А вот как мы такое допустили… Ты знаешь, Юлаева, даже мистикам подвластно не все. Мы можем сделать так, чтобы кто-то почувствовал к другому человеку сильную привязанность и тягу, и это будет очень похоже на то, что называется любовью, но все же истинная любовь неподвластна и нам. Нельзя заставить человека полюбить, как ни старайся.
