– Растопырьте пальцы и поднимите руки.
Наташа и Катя, коротко переглянувшись, сделали то, что просили, а Иван, о чем-то, видимо, задумавшись, руки поднял, но пальцы растопырить забыл.
Тиша, как и предупреждала на первом уроке, повторять задание не стала и тут же наказала ученика. Ваня превратился в деревце с раскидистыми ветками. А дальнейший урок проходил в таких примерно диалогах… Наставница спрашивала, требуя, чтобы ответы учеников ни в коем случае не повторялись:
– Сколько пальцев на твоей левой руке, Наталья?
– Пять, – отвечала ученица.
– Сколько пальцев на твоей правой руке, Екатерина?
– Пя… э-э-э… столько же.
– Конкретней, Юлаева!
– Три плюс два.
– Не верно. Четыре плюс один.
Ну и дальше в таком же духе. Катя искренне не могла понять, как подобная ерунда может помочь ее друзьям стать мистиками, тем более что часть уроков они проводили в виде треугольников, деревьев, велосипедов и прочих неодушевленных предметов. Однажды Тиша превратила Ваню в его собственный скелет, который между тем вполне себе мог двигаться, что выглядело весьма жутковато. Наташа весь тот урок просидела бледная как мел, и Катя очень боялась, что девочка упадет в обморок.
В другой раз, зайдя в класс, наставница встала перед ребятами, да так и простояла в полной тишине, не шевелясь, весь час. Она даже не моргала, и у Кати возникли подозрения, что Тишина сущность в это время находилась совсем в другом месте, а здесь оставалась лишь пустая оболочка – интересно лишь, живая ли, не манекен?
Или наоборот – Тиша весь урок мгновенно перемещалась из одного места класса в другой. Задачей учеников было не стрелять при этом глазами, а смотреть в одну точку, что оказалось невыносимо сложным и скучным процессом.
Через неделю таких вот занятий Наташа спросила у Кати во время прогулки:
– Тебе не кажется, что нас ничему не учат? Во всяком случае я совсем не ощущаю себя хоть чуточку мистиком. Скорее я стала ощущать себя дурочкой, которую из меня делают.
– Но ты ведь сумела превратиться в птицу, – сказала Катя, хотя и сама себя чувствовала примерно так же, но не хотела вселять в Наташу еще бо´льшие сомнения.
– Это было только однажды, тогда, в той деревне. Я потом несколько раз пробовала – ничего не вышло. Ни в птицу, ни в зайца, ни в кошку… Только когда Тиша во что-то в наказание превращала, но это же не я сама.
– Видишь ли, – пожала плечами Катя, – откуда нам знать, как учат на мистиков? Да, я тоже в непонятках – все не так, как я думала… Но вдруг именно так и нужно? Может, тут даже не столько знания важны, а наша реакция на все это. Ведь нас не столько даже чему-то научить собирались, как определить, может ли кто-то из вас стать мистиками.
– Зачем тогда вы с Катрин здесь? Про вас и так известно, что вы мистики. К чему вас мучить всякой ерундой вроде того, сколько пальцев на руке и сколько носов на голове?
– Может, мы с ней нужны в качестве образцов для сравнения.
Сказав это, Катя подумала: а вдруг так и есть? Они с Катериной – вроде эталонных единиц измерения подросткового мистицизма… Сказала и тут же представила себя и «сестренку» в виде двух увесистых гирек. Она не смогла сдержать смех, и Наташа посмотрела на нее с откровенной жалостью:
– Вот-вот, скоро с ума сойдем от такой учебы. Хоть бы с остальными повидаться, узнать, как они там.
– Неплохо бы… – негромко откликнулась Катя и невольно нахмурилась.
Наташа не знала, и она ей об этом не рассказывала, но Тиша выполнила свое обещание и стала «по-дружески» рассказывать Кате, как обстоят дела у Катерины с Алексеем. Катя пыталась не оставаться с наставницей наедине, но той удавалось ее подлавливать. А отказаться от подобных «задушевных» бесед напрямую было делом рискованным – наказание наверняка не заставило бы себя ждать. Вот она, стиснув зубы, и выслушивала самые натуральные сплетни о том, как Катерина с Лешей неразлучны, ходят за ручку, смотрят друг на дружку влюбленными глазами, воркуют как голубки…
«Ну и пусть, – думала Катя, – мне-то что? Зачем мне все это нужно знать? Если у „сестренки“ все так хорошо в личном плане, я за нее только рада! Хоть для двух человек в этом храме тоски нашлось что-то хорошее. Хоть кто-то здесь счастлив – уже достижение. Если я Катюхе сейчас и завидую, то только поэтому, а не потому, что Лешка выбрал из нас двоих именно ее».
Наверное, она все-таки немножко лукавила. Все равно было чуточку обидно, что не она стала предметом Лешкиного обожания. Но во-первых, она и в самом деле не считала себя в него влюбленной, а во-вторых, прекрасно понимала, что все получилось очень даже логично, ведь рядом с ним сейчас была именно Катерина, а не она. Если уж сама судьба так распорядилась – так тому и быть. И она действительно этому радовалась, пусть и с небольшой горчинкой легкой грусти.
В тот день во время ставшей уже привычной, но все равно бесконечно нудной послеобеденной прогулки Катя задумалась и отвлеклась, а когда очнулась, поняла, что Наташи нет рядом. Потеряться в небольшом, ограниченном живой изгородью кустарника скверике было невозможно, а покинуть его – тем более, ведь за кустами присутствовала еще и невидимая мистическая ограда. И когда Катя осмотрела прогулочную площадку внимательней, конечно же, сразу увидела Наташку – та просто подошла слишком близко к одному из кустов и внимательно рассматривала мелкие белые цветочки на нем.
А потом она подошла к Кате и процедила:
– Не стой на месте, не привлекай внимание!
– Чье внимание? – удивленно заморгала Катя. – Что с тобой?
– Ничье не привлекай. Думаешь, за нами не присматривают? Будем неспешно прогуливаться, и что бы я тебе ни сказала, не ори и не дергайся.
– Да почему я должна орать и дергаться? Ты можешь объяснить? Ты вообще на себя не похожа, Наташ… Не заболела?
– Говорю же, не дергайся! И физиономию попроще сделай. Вот так… Теперь иди. Спокойно, не торопись. Молодец… А теперь слушай. Во-первых, я сейчас не Наташка…
– А кто?! – подпрыгнула Катя.
– Да не ори ты! – зашипела Наташа… или все же не Наташа?.. – И не прыгай. Я Катерина. Непонятно, что ли? Или ты кого-то другого ждала?
– Я никого не ждала… – Катя все-таки сумела взять себя в руки и заговорила более спокойно. – Но как ты сумела это сделать? И где теперь твое тело?
– Как-как?.. Где-где?.. – заворчала Катерина. – Тебе не все равно? Ну да ладно, слушай, а то еще лопнешь от непоняток… Тут этих сквериков несколько, я подсмотрела случайно, мы гуляем в соседних. Так что подселить сознание к Наташкиному проблем не было. С моим телом было чуть посложней. Но я придумала. Сказала наставнице, что голова болит, та разрешила остаться в комнате, полежать. Я подселилась в Иркину голову, и мой полутрупик остался валяться в кроватке, а я в Иркином теле подошла на прогулке к тем кустам, что между нашими площадками, дождалась, пока с вашей стороны подойдет ближе Наташка, – и все дела. Поняла теперь, бестолковка? Или вместе с совестью и остатки мозгов растеряла?
