– Ты не должен просить прощения! Ведь ты хотел быть честным. Это очень здорово.
И легко иногда. А при других обстоятельствах трудно.
– Ну не будем прикручивать мне нимб, – говорю небрежно и добавляю с большей серьезностью, – ты расстроилась, а в этом мало хорошего.
Лиля моргает, опустив глаза. Смотрю на густые ресницы, маленький носик. В ней и сейчас есть что-то совсем юное, а в детстве она наверняка была очень забавной. Когда она станет мамой, у нее родится милая мелочь.
Почему я об этом думаю?! Оливия задала "тему дня".
– А ты бы не расстроился, если бы узнал о симпатичном для тебя человеке что-то… шокирующее? Информацию, которая бы поставила всё с ног на голову? Что бы ты чувствовал?
На меня устремляется внимательный взгляд. Из лица Лилии даже пропадает детская непосредственность. Передо мной человек, который хочет получить данные и сделать выводы. Я в таком разбираюсь, у меня большой опыт переговоров в бизнесе.
– Хм… – прокашливаюсь. – Для начала разобрался бы в причинах… Что привело к тем поворотам событий, которые теперь ставят в тупик.
Лиля морщится, на секунду отводит взгляд.
– А если нет уважительных причин? Человек просто расслабился и это… привело к серьезным последствиям.
Она как будто описывает беременность Оливии от меня! Неужели Ол как-то умудрилась донести информацию до Лили? Но они не знакомы, контактов моей помощницы ни у кого нет. Или она тоже перехватила ее у дома? Так, действуем осторожно.
– Все равно докопаться до правды нужно, – говорю твердо, – получить какие-то официальные подтверждения. Ведь сказать можно все, что угодно.
Морщинки на нежной переносице Цветковой становятся еще глубже.
– То есть ты не поверил бы на слово? Даже если для тебя человек… Если вы с этим человеком стали ближе друг к другу. В общем, неважно.
Еще как важно! Хоть мы с Оливией тогда и перешли на близкий этап отношений, это не значит, что я должен безоговорочно ей верить! Для доверия нужно нечто другое. Но как донести это Лиле, я не знаю. И вообще надо бы узнать, к чему весь этот разговор.
– А ты ничего не хочешь мне рассказать?
Лиля так быстро вскидывает взгляд и так широко распахивает свои зеленоватые глаза. Золотистых крапинок в них почти не остается, они холодеют. Как бы мой визит в гости не закончился преждевременно.
– Я?! – она переспрашивает уж слишком эмоционально. – Я… Да не то что бы… Хотя… Игорь, ты не поменял свое мнение насчет детей? Просто твоя мама сказала, что ты не хотел бы их еще как минимум лет десять.
Она заговорила об отцовстве! С чего бы? Здесь точно пробегала Оливия.
– Ну я их уж точно не планировал, – говорю категорически.
Лиля грустнеет. Вот теперь точно тупик, железобетонный. Откинуть уже все эти иносказания и поговорить с ней начистоту? Да, может, я и расслаблялся и теперь могу получить незапланированного малыша. Но к ней у меня впервые в жизни не мимолетные чувства.
Пока подбираю слова в голове, даже поднимаюсь на ноги. Хозяйка квартирки остается на коричневом диване, а я ухожу к дальней стене. Здесь книжный шкаф, комод – по ощущению оставшийся еще от бабушки. Там несколько фигурок ангелов, животных. Пара стеклянных пузырьков без этикеток, по виду как для духов. В них и жидкости похожие. Беру один машинально в пальцы. Подношу к носу… Дьявол!
Это точно те самые духи. В мозге и под ребрами сразу миллион шевелений. Та ночь как будто вспыхивает в сознании. У меня подводит всё, что только можно. Да, сейчас для меня есть только Лиля. Но те эмоции так трудно забыть… Неосознанно делаю глубокий вдох. На пальцах тут же ощущение бархатистой кожи, тело бросает в жар, а плечо начинает саднить от робкого укуса. Все это было тогда.
– Что за марка духов? – спрашиваю, чтобы отвлечься от лавины ощущений.
Лиля отвечает, не задумываясь, и еще больше выбивает меня из колеи.
– У них нет бренда. Не помню, говорила ли я, что занимаюсь парфюмерией. Создаю ее. Так вот, этот аромат моего изготовления. Он совершенно уникальный, ни у кого больше такого нет.
Малышка говорит с гордостью, ей явно по душе свое дело. Но мне сейчас не до ее профессиональных достижений.
– А похожие? Кто-то мог сделать такой же? Может, тебя вдохновило что-то из продажи.
Лиля дует губки.
– Игорь? Это сейчас так важно? Если хочешь знать, я всегда стремилась к уникальности! Поэтому срок моей работы был приличным. Если бы я делала заказы быстрей, возможно, мне бы не пришлось работать помощницей.
Я еще раз вдыхаю – это точно он! Как в детективном фильме мне хочется спросить – что ты делала в ночь тридцать первого октября этого года? А что скажу потом? Не перевоплощалась ли она в Оливию?.. Полнейший бред.
Поворачиваюсь, на меня смотрят зелено-карие блюдца.
– А ты не пользуешься парфюмом, – она говорит утвердительно.
Киваю.
– Да, в основном гель для душа и дезодорант.
Лиля легонько усмехается.
– У тебя тоже уникальный аромат.
Это точно не самая насущная сейчас тема. Но я снова гляжу на пузырек, подношу его к носу. Пытаюсь понять, может мне вообще показалось, что запах тот. В общем, занимаюсь глупостями и не смотрю на Лилю. Пока не слышу хлюп. Поворачиваюсь… Моя помощница ревет.
Определенно тут приложила лапку Оливия, иначе почему бы Лиля так расстраивалась. Сегодня же из-под земли достану бывшую – пусть делает ДНК! А пока надо бы успокоить малышку.
– Лиля, не надо.
Она еще раз булькает носом. Надо дать ей какой-то платок… Без спросу открываю верхний ящик, ничего подходящего. На нервяке дергаю ручку ниже, еще. И только в самом нижнем обнаруживаю. Нет, не платки, но нечто, заставляющее меня замереть.
– Откуда это?! – я кричу Лиле и даже забываю про ее слезы.
Поверх старых книг лежит маска. Точно такая же, что была на Оливии в день маскарада. На все лицо, белая с легким серебряным отливом. У глаз и губ узоры более плотным серебристым цветом, кое-где черным с вкраплениями страз. Я редко подмечаю детали в женских образах, но тут запомнил – от одного глаза вверх шел цветок, из другого катились бриллиантовые слезы.
Лиля сначала непонимающе хмурится, подходит. Но только ее взгляд опускается вниз, она тут же бледнеет. Гипнотизирует маску некоторое время.
– Игорь, это…
Бормочет и начинает оседать.
Лиля
Прихожу в себя я, видимо, не скоро. Потому что Игорь уже не просто взволнован, он в откровенном страхе. Когда я открываю глаза от резкого запаха, мужчина отчетливо выдыхает.
– Как хорошо, что ты парфюмер, и под рукой оказалась вонючая жидкость!
– Вообще-то, это экспериментальный аромат для брутальных мужчин, – говорю хрипло, – древесный букет, перец, а позже раскрывается сладкий мандарин.
