Хуже обстояло дело в Иране. На положение там подействовал общий подъем исламских религиозных движений. Политика европеизации, проводившаяся шахом, привела к недовольству большинства народа. Несколько лет ситуация буквально висела на волоске… Несмотря на репрессии, проводимой шахской службой безопасности, помощь АНБ, пославшей в Иран несколько групп своих агентов, шах на престоле не удержался. К власти в прошлом году пришли откровенные исламские фанатики во главе с аятоллой Хомейни. Они тотчас же объявили Соединенные Штаты своим главным противником, а Советский Союз — второстепенным. Но пока, кроме захвата американского посольства, закончившегося неудачей, иранцы ничем особым о себе не напоминали. Помогли сорвать захват посольства, в котором оставался лишь посол со своим секретарем и неполный взвод морской пехоты уцелевшие боевики из групп АНБ. Посла и уцелевших солдат эвакуировали на авианосец. В воздухе произошло несколько боестолкновений между американским и иранскими истребителями, причем и с той и с другой стороны летали «Фантомы». На этом все затихло. Тишина стояла настолько плотная, что Том ее и относил к причине своей тревоги. Но с другой стороны, если подумать — где Багамы, а где Иран…
В общем, Томпсон нервничал, худел и загорал, стараясь ничего не упускать из виду. И напоминал об этом Брэнду и его напарнику, охранявшим его семью вместо оставшегося на хозяйстве Джимми. Причем Брэнд воспринимал это добродушно, мол чудит босс, но выполнял. А его напарник, тоже индеец по имени Грэм, как заметил Том, воспринимал его указания. Хотя и нес охранную службу как положено, не сачкуя. Вот и сейчас, пока Томпсоны купались, а Брэнд охранял виллу, Грэм исправно сидел чуть в стороне, в тени, и контролировал ситуацию вокруг.
Небольшой транзисторный приемник, который Том принес с собой негромко бормотал, передавая последние новости: «Президент США Роберт Сарджент Шрайвер заявил, что…». Слушать, что там заявил очередной представитель клана Кеннеди, ставший президентом, Тому не хотелось и он повернул ручку настройки. Несколько мгновений невнятных шумов и еле различимых голосов от плохо принимаемых радиостанций и наконец музыка. Странно будоражащая и словно когда-то уже слышанная песня. Том еще раз приподнялся, посмотрел на играющих в набегающнм прибое детей, на жену и прилег. Немного добавил громкость и прислушался.
— Silence's looming over me.
Silent skies are full of rain
Rain is piercing through my bones
Yet, I feel pain no more…
Won my freedom, like a bird up in the blue.
Won my freedom, shook my fear away for good.
Won my freedom, wild and rogue and free like wind.
Won my freedom, this is true, and not a dream…[2]
Интересно, ему почему-то казалось, что эта песня из «тех» девяностых, а такой стиль музыки[3] появился намного позднее. Но и песня, и музыка неожиданно понравились и Том заслушался. Может быть поэтому он не сразу понял, что подошедший Грэм что-то говорит.
— Что случилось?
— Брэнд сообщил, пора обедать, — показав на рацию, повторил охранник.
— Точно, — посмотрев на наручные часы, Том едва не выругался. Похоже, сегодня он забыл завести свои «неубиваемые ударопрочные и водонепроницаемые» и они просто остановились. — Хорошо, пять минут…
Выключив радио, он неторопливой трусцой сбегал за своими.
Пообедали, после чего Эмми с детьми и Брэндом уехали прогуляться по магазинам, а Томпсон остался. Последнее время он неторопливо заносил на бумагу воспоминания о боях на Сицилии и в Нормандии. Как шутила Эммануэль, хотел прославиться больше, чем Риджуэй[4] и Эйзенхауэр. На что Том отшучивался тем, что он тоже генерал. — …и еще не настолько стар, чтобы не успеть стать президентом. Вот тогда-то мои мемуары и принесут нам дополнительные миллионы!
Он исписал уже целый лист, когда его интуиция опять заставила его прислушаться к происходящему на вилле. Вполне ожидаемая тишина, только какая-то странная…
Том взял стола и аккуратно завернул колпачок авторучки. Положил ее на стол, чуть в стороне от стопки бумаги, чтобы в случае каких-либо происшествий чернила не испортили уже написанный текст. Так же неторопливо поднялся, потянулся, словно сбрасывая усталость от сидения за столом. Наклонился, словно на физзарядке. Когда же выпрямился, в правой, убранной за спину руке удобно устроился его любимый «Браунинг». А в левой — запасной магазин. Тишина за дверями сменилась шорохами и звуками, похожими на царапанье. Томпсон вдруг резко присел и, выставив вперед пистолет, мягко катнулся по полу влево от двери. В результате распахнувший дверь Грэм оказался точно на линии прицела. Ни он, ни идущий за ним темнокожий азиат не успели ничего понять. Громыхнул пистолет. Первые две девятимиллиметровые пули ударили в грудь охранника. Две следующие попали в руку и голову его напарника. Еще две ушли в отрытую дверь. Из коридора до ушей Тома донесся сначала короткий вскрик. Потом тяжелый звук падения тел и лязг упавшего оружия заглушил все. Кроме тяжелых шлепков пуль в стол, спинку кресла и в стену над головой Томпсона. Чертыхнувшись про себя, он неуклюже катнулся назад. Сильно стукнулся ногой о ножку стола и с грохотом уронил стул. Боль на время помешала двигаться. Но он пересилил ее. Тем более, что в упавший стул с противным чмоканьем врезались еще пара пуль. С учетом того, что кроме этих звуков и довольно громкого лязга затворов, он больше ничего не слышал, враги явно не хотели поднимать шума. Значит гранаты пока можно было не опасаться. Том еще немного сдвинулся и вытянув руку в сторону, сделал пару выстрелов. Неточных, отдача пистолета, удерживаемого рукой в таком положении точности не прибавляла.
Ответный выстрел был всего один, затем один из нападающих что-то крикнул. Язык Томпсон на слух опознал как арабский. Его Том не знал, но слышал во время поездок на Ближний Восток. «Похоже, исламисты, — подумал он, переползая под столом. Двигаться было тяжело. — Где мои двадцать лет, — усмехнулся он и выстрелил дуплетом прямо поверх лежащих у порога тел. Судя по шевелению одного из них, нападающие пытались расчистить путь в комнату. — Черт, окно!» — едва успел подумать он, как что тяжелое разбило стекло. Едва осколки стекла застучали по дереву, как кто-то кинул в комнату камень. Глухо стукнув по полу, тот откатился к двери. Кажется, нападающие думали, что Том спрячется, ожидая взрыва «гранаты». Но поймать старого фронтовика на такую уловку им не удалось. Появившийся в проеме силуэт получил свои две пули. Еще одна двойка ушла дуплетом в коридор, вслед за падающим телом. Томпсон, воспользовавшись моментом сменил магазин на полный. Выпавший хотел подобрать. Но новые пули, вспоровшие пол рядом с упавшим магазином, напрочь отбили желание даже протягивать руку в ту сторону.
«Остальось всего тринадцать. Значит шесть двоек и… последнюю себе. Придется рисковать — вылезать из-за стола почему-то страшнее, чем было прыгать в ночную тьму над Нормандией. Но наеобходимо. И не просто необходимо. Надо. Струсишь, промедлишь — погибнешь. — А-а-а, смелого пуля боится, — подбадривая себя мысленным криком, Том с трудом, все-таки возраст сказывается, выполз из-под стола, отбросив в сторону измочаленный пулями стул. Стреляя при этом слева направо, сначала в стену, потому в проем двери, потом опять в стену. Пистолет выплюнул последний патрон как раз тогда, когда Том оказался рядом с трупом Грэма. А также — с валяющимся рядом с ним «Ингрэмом». Движение рукой, и привычная рукоятка уверенно легла в ладонь. Пистолет-пулемет громыхнул короткой очередью. Кто-то в коридоре коротко взвыл и замолчал. Том попытался достать запасной магазин из висящего на поясе Грэма подсумка. Но внезапно почувствовал движение за спиной. Развернулся и выпустил короткую очередь в сторону окна, в который пытался влезть смуглолицый, азиатского вида боевик в новеньком камуфляже баварского производства. Попавшая очередь сразу отправила его душу в джаннат[5]. Пистолет-пулемет МП5, которым он был вооружен, вылетел из его рук прямо к ногам Тома. Левой рукой Томпсон попробовал дотянуться до МП5. А из «Ингрема», приподняв его правой, выпустил длинную неприцельную очередь вдоль коридора. Пистолет — пулемет удалось взять только слегка приподнявшись. Отчего одна из пуль, летевших из коридора, ударила его в плечо. В глазах потемнело и Том потерял сознание…
