— О? Молодой князь, мне показалось, ваша сестра довольна нашей беседой, — очевидно, что господин посол не только не воспринял слова Кея всерьёз, но и забавляется.
А Кей, выпятив грудь колесом, продолжает:
— Вам показалось, господин посол. Пожалуйста, впредь не беспокойте мою сестру.
— Молодой князь, ошибаетесь именно вы. Княжна Исидара, не откажите рассудить нас?
Кей не даёт мне и шанса.
— Если бы не ваш дипломатический статус, господин посол, я бы вызвал вас на дуэль!
— Молодой князь, вы признали, что только кудахтать вы и способны. Я рад, что самокритичность вам не чужда, — господин посол разворачивается и уходит, оставив последнее слово за собой.
Кей остаётся сжимать кулаки.
Я тоже собираюсь уйти.
— Иси, нас ждёт серьёзный разговор.
Отмахнувшись, я возвращаюсь в свой шатёр, но Кей настырно следует за мной. Следом за Кеем входит и папа, невесть когда упавший нам на хвост.
— Исидара, это правда?! — с порога восклицает он.
Я с трудом подавляю раздражение:
— Доброе утро, папа. Сегодня со мной, кроме господина посла, никто здороваться не хочет.
— Кей сказал, что ты…, — папа игнорирует упрёк, — приняла ухаживания господина посла? Дочь, это неприемлемо. Я категорически запрещаю тебе продолжать в том же духе.
А?
Разве мы не пришли к хрупкому взаимопониманию?
— Папа? Когда я увлеклась господином Лоттом, ты не был столь категоричен.
— Как можно сравнивать, Исидара? — папа скрещивает руку на груди. — Господин Лотт при всех его недостатках аристократ Вадора. Господин посол имперец.
— И…?
— Он враг.
Говорил, что не будет вмешиваться или осуждать…
Я молча киваю. Не соглашаюсь, просто хочу прекратить бессмысленный в своей пустоте разговор.
— Исидара.
— Иси, я буду следить за тобой, — обещает Кей и копирует папину позу.
Не дождавшись хоть какой-то реакции, папа и брат продолжают воспитательную беседу. Я не особенно вслушиваюсь, но всё равно улавливаю враждебность, которую трудно объяснить политическим противостоянием Вадора и Таэля.
В конце концов папа уходит, Кей, как и грозился, остаётся со мной.
— Братик, разве тебе не пора готовиться к выезду? Второй день Великокняжеской охоты.
— Я решил пожалеть куропаток. Леди Юань хватит тех, которых я подстрелил вчера.
Удачно. Если Кей не поедет, мне будет капельку спокойнее. Я буду волноваться только за господина таэльского посла.
Я достаю пилочку и демонстративно сажусь заниматься ногтями. Я заступаю за грань приличия, но и брат, усевшийся в моём шатре без приглашения, не прав. Кей только губы поджимает и упрямо остаётся на месте.
— Ты очень изменилась, Иси.
— Прозрела.
— Лишь бы не забыла, что ты Кокберг. Ты княжна по крови, а не по магии.
Он имеет в виду, что из-за отсутствия магии я впадаю в бесчестье? Ха…
— Именно так, Кей. Я княжна.
Брат сверлит меня взглядом.
Я продолжаю подпиливать ноготки.
До полудня я остаюсь в шатре. Когда я выхожу, брат не препятствует, но следует за мной по пятам. Его поведение начинает слегка утомлять, однако, во-первых, на самом деле, он просто не знает, это я за ним присматриваю, а не он за мной, а во-вторых, лагерь точно не место для выяснения отношений.
Я словно случайно выхожу к границе лагеря со стороны леса. В “черновом” варианте приблизительно в это время вернулся егерь, сопровождавший господина посла. Я делаю вид, что любуюсь луговыми цветами.
Ожидание мучительно.
Время идёт, никто не появляется. Отсутствие новостей — это уже по-своему хорошая новость.
Кажется, предупреждение сработало, и следует ждать до вечера — ждать триумфального возвращения. Я резко теряю интерес к цветам, собранный букетик рассыпается.
Словно нарочно дождавшись, когда я поверю в успех, из леса, мчась во весь опор, вырывается всадник, одетый в егерскую форму.
Не может быть!
Вчера господин посол справился с целым выводком, одна самка не могла бы его убить. Я ведь не просто предупредила, я назвала точные ориентиры.
Может быть, егерь скажет, что господин посол ведёт бой с виверной и позовёт подкрепление? Или, хуже, господин посол победил, но был ранен и нуждается в первой помощи?
— Господин посол Таэля трагически погиб в схватке с последней виверной.
Не-е-ет!
Ноги подкашиваются, я оседаю. И если бы не подхвативший меня Кей, я бы распласталась на земле.
— Иси?! — брат перепуган, а я могу только мешком висеть в его объятиях.
Как это возможно? Почему? Я отказываюсь это принимать!
— Даже призраком…
— Иси, что ты говоришь?
В душе сосущая пустота. Я тону в эмоциях, но магия больше не откликается. День словно выцветает, обращается сумерками, переходящими в непроглядную ночь. Я бессильна, и сознание уплывает.
Не знаю, сколько длится беспамятство. Придя в себя, я обнаруживаю, что лежу под куполом шатра. Лоб холодит влажное полотенце, обе горничные встревоженно хлопочут вокруг. Взгляд цепляется за Моорацу. Надо бы её расспросить, но не при Кее. Он здесь, тормошит меня пустыми вопросами, разрывается между желанием пригласить врача и желанием сохранить моё обморок в тайне, насколько это возможно. Врач мне точно не нужен, я отвечаю что-то успокаивающее.
Первым делом я прислушиваюсь к себе — всё та же пустота, в прошлое не вернуться.
Возможно, у меня получится отмотать время вспять завтра или послезавтра?
Немного успокоившись, я скидываю полотенце и сажусь. Головокружение роняет меня обратно на подушки.
— Иси?!
— Помоги, Кей.
Брат сомневается. Я сама приподнимаюсь на локте, пережидаю новый приступ, и как только шатёр перестаёт вращаться, сажусь. Кей следит за мной с недоверием.
— Иси?
Соврать?
— Кей, что случилось? Я собирала букет…
— Ты… не помнишь? — осторожно спрашивает брат.
Я качаю головой.
— Я хотела собрать для мамы цветы. Где они?
— Тебе стало дурно.
— Я обронила? — я тру лоб, словно пытаюсь вспомнить.
Кея явно не захочет, чтобы я вернула память о минутах до обморока. И он не обманывает ожиданий, вскакивает:
— Я принесу.
— Правда? — радуюсь я. Вполне искренне — кто же знал, что выпроводить братца будет настолько легко?
