– А может, тебе лучше было бы на Дуське жениться?
Я качнул головой. На Дульсинее жениться нельзя. Семья у нас далеко не образцовая, но шлюхам и предательницам в ней не место.
– А сам-то ты как? – спросил и с насмешкой глянул на него отец.
– Да у меня все в порядке! – ответил Санька и расправил плечи.
И я удивленно глянул на него, и Виталик повел бровью.
– Алиса зовут! Классная девчонка!… – Санька выставил вверх большой палец.
Отец смотрел на него заинтригованно, но с недоверием. Он, может быть, и готов был поверить в серьезность его намерений, однако Санька сам все испортил.
– А подружка у нее во! – Он выставил вверх оба больших пальца, глянул на Виталика и сказал: – Могу познакомить!
Отец цокнул языком. Если Санька собирался знакомить кого-то с подружкой своей девушки, значит, скоро у него не будет ни той, ни другой. Даже отец это знал.
Да и я давно изучил своего братца. Вроде бы серьезный он парень, смышленый, хваткий, в бизнесе подметки на ходу рвет. Только с женщинами у него ветер в голове. Снять, потрахаться, получить кураж, и больше ничего. Сегодня одна, завтра другая, а послезавтра и нет никого. Ну и черт с ними. Всегда можно проститутку снять. Да и бабы у него, как правило, такие же несерьезные. Ни одной не хватило ума или желания надеть хомут на Саньку.
Виталик хотя бы собирался жениться. У Валеры тоже с кем-то было что-то серьезное, хотя до свадьбы дело и не дошло. А вот Санька так и прыгал со звезды на звезду, не хотел приземляться или просто не мог найти ничего достойного.
Отец цокнул языком, махнул рукой и заявил:
– Одна Юля за всех отдувается.
Наша старшая сестра так и оставалась для него самой главной радостью в жизни. Правда, сама она отца не очень жаловала, знала, чем он занимался в прошлом, не верила ему и в настоящем. Дочь сторонилась его, в гости с внуками приезжала редко, да и братьев не очень-то хотела видеть.
Я ее в общем-то понимал.
– К ней и поеду жить, внуков нянчить, – сказал отец. – На старости лет.
– Ну, когда это будет, – капнул медку Санька.
– Не будет, а уже есть.
Отец вскинул голову, расправил плечи и обвел нас всех строгим взглядом.
– Все, устал я, сынки. Отхожу от дел. В люди я вас вывел, дальше вы сами. А я на печи буду лежать да сверху на вас, дурней, смотреть. – Он подавленно улыбнулся.
– Дурней уму-разуму нужно учить, – сказал Виталик.
– Ну, подсказывать, может, и буду. Но главное свое слово передаю тебе, старший сын. Ты теперь за старшего, тебе все и решать.
Я ждал от отца напыщенных речей, пафосных советов, а он просто поднялся, оделся и ушел, сделал это с таким видом, как будто ему действительно не терпелось поскорее забраться на печь да просушить кости, распаренные баней.
– Устал отец, – сказал Виталик и посмотрел на меня так, как будто я сомневался в этом, а он должен был убедить меня.
– Ты теперь за него, – заявил Санька, давая понять, что признает полное старшинство брата.
Кивнул и я, соглашаясь на отцовский выбор.
– С Валерой свяжешься, скажешь ему, – обращаясь к Саньке, сказал Виталик. – Он скоро выходит, должен знать.
– Скоро выходит, – эхом отозвался Санька.
– Планы у нас большие, дел много, а работы еще больше. – Виталик набрал в легкие воздух, строго глянул на меня.
Мне казалось, что сейчас он разродится пламенной речью, станет кирпич за кирпичом выстраивать планов громадье.
– Но не будем пока об этом, – сказал он, глянув на дверь, которая недавно закрылась за отцом. – С мыслями собраться надо.
Я и сам находился в разобранном состоянии. Виталик еще в прошлом году намекал мне, что скоро возглавит семейный бизнес. Я отнесся к этому достаточно серьезно, и все же сегодняшнее решение отца стало для меня неожиданностью. Но вряд ли Виталика оно застало врасплох.
– Но ты, Леня, все равно думай, как тебе жить дальше, – сказал он, сосредоточенно всматриваясь в меня.
– И как мне жить дальше? – Я быстро и твердо поставил на стол кружку, которую долго и расслабленно держал в руке.
– В нашей струе. Мой интерес – твой интерес. Я сказал, ты сделал без всяких разговоров.
– Что сделал?
– Пока ничего. Сейчас ты справляешься. Производство поставил, работа идет. Дальше двигаться надо. Подряд на благоустройство продвигать. Заявку на участие подтвердить, с людьми договориться, рабочих нанять, с техникой решить. Главное – с финансами разобраться. Это наша головная боль.
Я кивнул, соглашаясь с Виталиком. Отец профинансировал производство лишь частично. Мне самому приходилось брать кредиты под проценты. Еще далеко не все они были выплачены.
А реконструкция городской площади – удовольствие еще более дорогое. Осваивать это дело нам придется на свои деньги. Бюджетное финансирование похоже на эхо в горах. Оно и откликается не сразу, и тянется долго. Я все прекрасно понимал и трудностей не боялся.
– А у нас не Москва, – продолжал Виталик. – Банков раз, два и обчелся. Могут возникнуть сложности.
– Могут, – легко согласился я.
– Люди далеко не всегда понимают по-хорошему. – Виталик замолчал, сложил средний и указательный пальцы правой руки, изобразил пистолет и нацелил его на воображаемого банкира.
– Не всегда, – согласился я.
– Доброе слово должно быть с пистолетом, – с усмешкой проговорил Виталик.
– Да, но стрелять не обязательно, – сказал я.
– Стрелять должен страх. Перед нами, братьями Сермяговыми. И если кто-то нас не боится… – Виталик замолчал, предлагая мне самому закончить его мысль.
– Ты же обещал без мокроты, – сказал я.
– Кому я обещал? Тебе это не нужно, да?
– Не нужно, – твердо сказал я.
– Вот я и спрашиваю, как ты собираешься жить. Могу ли я на тебя положиться?
– Зачем убивать банкиров, если с ними можно просто договориться?
– А тебе и не придется никого убивать, – сказал Виталик и с пренебрежением скривил губы. – И мне, и Саньке. Есть люди, которые сделают все как надо.
– Кому надо?
– Нам надо, чтобы нас боялись.
– Не вижу в этом никакого смысла.
– А в тюрьме ты видел смысл? Там все знали, что с Леней Писарем связываться опасно. Он всегда ответит. Тебя боялись. Я был там, поэтому знаю.
– Так то в тюрьме.
– Там ты был сам за себя и здесь остался таким же. Семья для тебя пустой звук, – с укором сказал Виталик.
– Деньги найду! – заявил я и глянул на него напористо, с вызовом. – Все сделаю как надо! Без мокрого обойдусь!
