– Кислицын курил, когда его убили. Сигарета упала на землю, когда я подошел, она выгорела только до половины. Даже если Слава только-только начал курить, с момента его убийства до того, как я подошел, прошло не больше пяти минут. В это время я находился у кассы…
– Вы наблюдательны.
– Да вот, уже набрался опыта.
– Ваш общий друг некто Муратов погиб у вас на глазах?
– Я не видел, как его убили, и действительно – находился рядом…
– Значит, сигарета. А машину вы не видели?… – поинтересовался Полыхаев и пояснил: – Судя по всему, стреляли из машины.
– Вряд ли машина прошла мимо меня… – Трофим повел рукой вдоль дороги, которая вела не к торговому центру, а, напротив, уводила от него. – Наверняка убийца наблюдал за нами, он видел, как я ушел в магазин. А место возле моей машины оказалось свободным. Камер нет… И я уговорил Славу ничего не бояться… В общем, лучшего момента для убийства не придумать.
– Вы уговорили Славу не бояться?
– Чтобы он с ума не сходил.
– Понятно, двоих уже нет, он третий на очереди… Честно скажу, я ему не поверил, но следователю Волынцову позвонил. Какой-то призрак там в карнавальной маске. Чертовщина какая-то!
– Чертовщина в головах, и преступник этой чертовщиной воспользовался. Не думаю, что он отправлялся на кладбище убивать, но маскарадный костюм себе подобрал. И шпагу в тросточке где-то раздобыл. А сейчас пистолет, возможно, с глушителем. – Может быть, он и сегодня всего лишь наблюдал за нами, а тут вдруг такой момент подвернулся.
– Тогда убийца постоянно в дороге… Кислицын говорил, что вы кого-то подозреваете, даже разбираться с кем-то ездили.
– Когда-то мы очень обидели Мишу Бондарева. – Возможно, он нам мстит. А Миша служил в спецназе, он многое знает и умеет.
– Странно все это… Но будем разбираться!.. Где живет этот Миша, знаете?
Трофим кивнул, и Полыхаев повел его к своей машине.
– По дороге мне все расскажете! – сказал он, открывая дверь.
Старенькая машина гремела на ухабах как ведро с гайками, по шоссейной дороге шла ровно, но все равно шумно, казалось, у нее вот-вот отлетит колесо. Но уж лучше плохо ехать, чем хорошо стоять – на допросе с видом на труп.
На этот раз Трофиму понадобились две сигареты, чтобы начать и закончить историю трех убийств.
– Да уж, у нас в школе тоже был один тип, житья никому не давал… – глянув на Трофима, усмехнулся Полыхаев. – Мы с ним в ночном клубе как-то пересеклись… Интересно было!..
– Но вы же не планировали его убивать.
– Да он меня, в общем-то, и не трогал. А Ваньке доставалось… Но так и Ванька никогда не планировал… Может, вы кого-то убили? – вдруг резко спросил майор.
Как это ни странно, Трофима не удивил этот вопрос. Он и сам понимал, что чудовищность возмездия в настоящем несопоставима с масштабом злодеяния в прошлом.
– Да я и сам, если честно, спрашивал у Славы, он все отрицал. А я точно никого не убивал… Да и Мишу не трогал…
– А почему тогда в списке оказался?
– Не знаю, может, за компанию?
– Школа здесь ни при чем, – качнул головой Полыхаев. – Во всяком случае, то, о чем вы мне сейчас говорили. Что-то более серьезное нужно искать. Гораздо более серьезное… Может, все-таки покаетесь в смертных грехах? И мне легче будет!
– Не в чем сознаваться. Мы никого не убивали, никого не насиловали. А если что-то и было, я не знаю… Честное слово, не знаю.
– Ладно, будем разбираться. Дело интересное, скрывать не стану. Если вдруг мы его раскроем… – Полыхаев замолчал, решив повременить с декларацией своих грандиозных планов.
Действительно, серийное убийство троих человек – это сильный резонанс. Раскрыть такое преступления, значило подняться вверх по служебной лестнице на одну ступеньку. А если будет и четвертое убийство и следователь выявит маньяка, то и на две. В этом случае, правда, Трофим за Полыхаева порадоваться не сможет.
Дверь в квартиру Бондарева не открывали, майор без устали жал на кнопку звонка, но никакого результата.
– Может, еще не вернулся? – спросил Трофим.
– Откуда?
– Оттуда!
Возможно, Полыхаев мечтал о сложном, многоходовом деле, в котором он блеснет своими дедуктивными способностями, но Трофим хотел, чтобы все разрешилось прямо сейчас. Бондарев убивает Кислицына, возвращается домой, его берут, в машине находят орудие преступления, на одежде – микрочастицы пороха, на этом все и заканчивается. Мишу задерживают, осуждают на пожизненный срок, а Трофим спокойно возвращается к своей любимой работе.
Но Бондарев появился оттуда, откуда его не ждали. Открылась дверь в соседнюю квартиру, он воровато выглянул оттуда, увидел Трофима, Полыхаева, подался назад.
– А если мы шум поднимем? – вспомнив о его замечательной соседке, спросил Трофим.
Бондарев остановился, быстро вышел на лестничную площадку, дверь за ним тут же закрылась.
– Только без шума! – выразительно глядя на Трофима, сказал он.
– Поговорим! – вынимая «корочки», спросил Полыхаев.
– Хорошо.
Бондарев глянул куда-то вниз по лестнице, потом открыл дверь в свою квартиру. Полыхаев и Трофим последовали за ним.
– А что-то случилось? – спросил Миша.
– Гражданин Бондарев, где вы находились сегодня в районе одиннадцати тридцати?
– Значит, что-то случилось.
– Случилось… – начал было Трофим, но Полыхаев предостерегающе глянул на него.
В этом разговоре ему отводилась в лучшем случае роль статиста, а в худшем – подозреваемого. В этом худшем для себя случае он участвовал сейчас в очной ставке – с Бондаревым.
– Где вы находились в районе одиннадцати часов тридцати минут?
– Ну-у… – Бондарев кивком показал в сторону соседней квартиры.
– Понятно… На балкон можно пройти? – спросил майор.
Бондарев пожал плечами, в недоумении глядя на него.
Полыхаев осмотрел балкон, глянул вниз с высоты четвертого этажа, вернулся в комнату и обратился к Бондареву.
– Насколько я знаю, вы служили в войсках специального назначения?
– В общем, да. Разведрота мотострелкового полка, два года срочной, еще три по контракту. Чечню захватил. Активных действий там, правда, уже не велось… А что? – Бондарев обращался к Полыхаеву, а глянул на Трофима. Нехорошо, говорил его взгляд, на старых знакомых в полицию жаловаться.
– Ну – что-что… Гражданина Кислицына, говорят, избили.
– Я так понял, вы из уголовного розыска, товарищ майор. И занимаетесь такой мелочью? Нет, нет, здесь что-то другое… – логично рассудил Миша. – Неужели все-таки случилось?… – Он снова глянул на Трофима, с сожалением и злорадством одновременно. Если Слава погиб, значит, он – следующий.
