В столовой по-прежнему баловались лучи солнца, и Варвара Сергеевна невольно залюбовалась игрой крупного, ограненного россыпью бриллиантов изумруда на одном из перстней Аглаи.
Теперь им обеим осталось только замереть, глядя в камеру невидимого фотографа. Брюнетка сдержанная и брюнетка страстная…
На те мгновения, пока негатив проявлялся, они вдруг отпустили прожитые годы и, хохоча, так и пошли – рука в руке – по усыпанной белом пухом Тверской. Прошли мимо клуба с полуголой красоткой на шесте. Но едва любопытная Варя уставилась в темное, манящее неизвестностью окно, карточка успела высохнуть и раствориться в бесконечности Вселенной.
– Валерий Павлович сказал, вы работали в полиции. А Антон мне рассказал, что мамы нет дома с понедельника. Вы женщина, да еще и следователь. Вам, так же, как и мне, все должно быть уже ясно, – сказала Аглая Денисовна.
Самоварова выжидала, к чему она клонит.
– Если она их бросила, почему не оставила записки? Не написала сообщения? Разве так можно? Мы с вами взрослые женщины, мы прекрасно понимаем, что…
Аглая обернулась на фото невестки.
Под взглядом Алины она вдруг поплыла, теряя слова.
И Самоварова увидела во вновь приоткрывшейся книге тяжелую бархатную штору, по одну сторону которой, по всем правилам этикета, был накрыт на круглом столе обед, от гуся на большом блюде шел пар, и чинные пары, обсуждая последние новости, неспешно рассаживались, ожидая блистательную хозяйку, а хозяйка, стоя по другую сторону завесы, нагая, отлично сложенная, с рассыпанными по плечам волосами, щедро выплескивала на очередного любовника всю свою нерастраченную в супружестве страсть.
– … что всякое в жизни бывает, но…
– Невестка же звонила вам в воскресенье и просила забрать внука, так? – опомнилась Самоварова.
Аглая Денисовна неохотно кивнула.
– Почему вы этого не сделали?
Она вытащила свою руку из рук Варвары Сергеевны:
– Потому что у меня, представьте себе, есть своя жизнь.
– Понимаю.
Иного ответа Самоварова и не ожидала.
Свекровь и невестка – два непримиримых врага.
И даже разделенные расстоянием, разодетые в хорошие манеры, они всегда будут лежать в противоположных окопах с взведенными на всякий случай курками.
– По телефону Алина сказала, что у нее проблемы по женской части. Если она залетела, и не от Андрея, да еще прошляпила срок, могла бы постараться достойно выкрутиться. Обратилась бы ко мне… Хоть и мерзко, но ради сохранения спокойствия в семье я бы помогла, – подытожила Аглая Денисовна и, пройдя к столу, взяла с него свою чашку с нетронутым кофе.
Будто не понимая, что этот предмет делает в ее руках, она внимательно посмотрела на содержимое и брезгливо поставила чашку обратно на стол.
– Кстати, насчет вашей фразы, что в супружестве «надо наступить себе на горло». – Подумав, Варвара Сергеевна решила все же поднять эту тему. – Алинина мать жива. Стремясь оградить и вас, и в первую очередь Андрея от этой проблемной женщины, Алина придумала легенду, что мать умерла. Замечу, мать не убийца и не воровка, а обыкновенная бытовая пьяница. За генетику не переживайте, ваш сын пробил и бабушек с дедушками. Все были вполне приличными людьми.
Переваривая шокирующую новость, Аглая Денисовна старалась не выдавать эмоций. Но по тому, как напряглась, ссутулясь, ее обычно идеально ровная спина, Варвара Сергеевна почувствовала, каких ей это стоило усилий.
– Вы случайно не в курсе, где у них может быть чай? – с холодной вежливостью, словно только что сказанное Самоваровой ничего для нее не означало, спросила Аглая.
– К сожалению, нет.
– Придется поискать. – Мать Андрея прошла в зону кухни.
Лежавший в кармане Варвары Сергеевны мобильный содрогнулся и завибрировал в беззвучном режиме.
«Анюта? Никитин?»
Покосившись на спину Аглаи, она достала из кармана телефон.
На мониторе высветился Жанкин номер.
«Варвара Сергеевна, выходите! К вам соседка пришла».
Алинина свекровь шарила по кухонным ящикам – кажется, она искала вовсе не чай.
Самоварова схватилась за ручку террасной двери:
– Я не прощаюсь.
Реакции не последовало.
Жанка стояла у лестницы на террасу и украдкой, быстро затягиваясь, курила.
– Ты что в дом-то не заходишь? – улыбнулась Варвара Сергеевна. – Там без тебя полный треш. Нормальный кофе сварить некому, где чай лежит, никто не знает.
– Ну вот еще… – зашипела распоряжайка. – Мне ее позавчера хватило! Она меня на дух не переносит, потому что я не хочу играть в ее спектаклях.
– Не надо так. Научись быть мягче и терпимее. Поверь, она тоже сильно переживает.
– Если и переживает, то только за своего сыночка… Как там, есть новости?
– Сославшись на проблемы по гинекологии, Алина просила Аглаю Денисовну забрать Тошку в прошедшее воскресенье. Сверковь уверена, что она отправилась на аборт, возможно, от другого мужчины.
– Какой-то каменный век в ее холеной башке! По-моему, от любого мужчины сейчас это делается в один день.
– Ну… Бывают случаи с осложнениями.
– Это исключено. Со мной бы она поделилась в первую очередь! – заверещала возмущенная Жанка.
– Я тоже так думаю. – Самоварова примиряюще погладила ее по плечу. – Не заводись, успокойся. Ты говоришь, меня соседка ждет?
По ту сторону забора стояла Кларисса.
Проводив Самоварову до калитки, Жанка растерянно остановилась, не понимая, что ей самой делать дальше.
– Я наберу тебе попозже. Ты будешь у себя?
– Не знаю, – надулась Жанка. – Меня Михалыч уже три раза прогуляться зазывал.
– Вот и пойди, прогуляйся.
– Попозже. Мне надо машину стиральную разобрать. Батрачишь тут, батрачишь, а тебя даже за человека не считают.
– Кого ты имеешь в виду? – строго спросила Самоварова.
– Свекруху Алинкину, а то вы сами не поняли!
– Опять двадцать пять. Ты сама внушаешь себе, что она только и думает, как сделать тебе гадость. И реагируешь так не только на нее. На любого, существующего на иной волне, ты начинаешь злиться, делаешь какие-то проекции… Это делает тебя слабой и дает возможность другим ловко сливать в твои энергетические пробоины свой негатив. Учись принимать людей такими, какие они есть. Тогда и злиться перестанешь. Ну, беги, разбирай машинку. Поверь, все, что ты здесь делаешь, очень важно. Ты, может быть, впервые по-настоящему помогаешь любимой подруге.
– Вы мне позвоните? У вас ведь уже есть какая-то версия, так? Варвара Сергеевна, я по вашим глазам вижу, что есть! – теребила ее Жанка.
