Самоварова усмехнулась:
– Клистир-сортир и чего-то там еще? Так примерно? Да я сдохну скорее, чем позволю своим мозгам переключиться на программу «почетная старость».
– Сатир, – не думая, брякнул Валерий Павлович.
Самоварова, с ее быстрым и гибким умом, мигом оценила его каламбур и улыбнулась:
– Ладно. Давай мы оба не будем заводиться. К тому же наш воинственный сатир должен быть уже на подъезде к дому.
Доктор подошел к ней и приобнял за талию:
– Чудачка ты моя… Да никто не предлагает тебе такую унылую программу! Сама додумала – сама обиделась, так? Я просто переживаю за тебя.
– Валер, – мягко отстранилась от него Самоварова, – что-то мне подсказывает, что Алины в Калуге нет… И именно это мы скоро услышим от Андрея… Но я тебе обещаю: как только у меня сложится определенная картина, я тебе первому об этом сообщу. А пока дай мне время и не будь занудой. И девчонок ради красного словца не обижай. А от пониженного давления, расстройства желудка и тревожных снов еще никто не помирал.
– Ой, не скажи! – начал было снова возражать ей доктор, но Самоварова, не дав ему продолжить, прильнула щекой к его щеке:
– Я, правда, очень ценю твою заботу, но я взрослая тетка, большую часть жизни прожившая не как надо, а как умею, – вспомнила она недавние Жанкины слова. – Если ты тогда меня принял такой, какая я есть, то сейчас уже поздно что-то менять… Не волнуйся и дай мне довести дело до конца. Домой поедем тогда, когда я узнаю, где Алина и что с ней случилось. Ты же не против?
– Можно подумать, ты оставляешь мне выбор, – вздохнул он и выпустил ее из своих объятий.
Доктор тоже успел переодеться для визита в большой дом, и теперь, деловито осмотрев себя с ног до головы, он нагнулся и вытер с кроссовки маленькое грязное пятнышко.
«Педант и зануда», – подумала, впрочем, уже без прежнего возмущения Самоварова.
Мобильный в руке Валерия Павловича дрогнул и запел небесным голосом Элвиса.
May be I didn’t treat you
Quite as good as I should…
Пресли напряг ушки и, одобрительно мыркнув, с важным видом запрыгнул в старое, полюбившееся доктору кресло.
– Мы уже выходим, – ответил доктор Андрею.
Варвара Сергеевна взяла в руки зеленый портсигар, а Валерий Павлович, наскоро покопавшись в дорожной аптечке, выудил оттуда упаковку афобазола и, недолго думая, сунул во внутренний карман пиджака.
39
Из дневника Алины Р. 18 мая
Преодолевая страх перед возможной панической атакой, спустилась в цоколь, разбирать коробки.
Коробка под номером 6 оказалась набитой старыми вещами из прежней квартиры, которые я не сумела отдать или выбросить.
На самом дне нашла желтые лакированные туфли, в которых в последний раз приезжала к В.
Прижала к себе и поняла – их я не выброшу никогда.
40
«И психиатры должны быть только за деньги», – посмотрев на Валерия Павловича, вспомнила Самоварова недавно прочитанные в дневнике Алины слова. В этом доме он оказался по давнишней, не подвергаемой сомнению дружбе, и потому его годами наработанные профессиональные приемы здесь затухали, уступая место обычным человеческим эмоциям, которые по ходу длинного и странного рассказа Андрея то и дело проступали на его лице.
Да уж, удивиться и расстроиться собравшимся в большом доме было от чего.
Жанна, словно пытаясь себя обезопасить после вчерашнего, втиснулась на стул между доктором и Варварой Сергеевной.
Но Андрей почти не глядел на нее, как, впрочем, и на Самоварову.
На обеденном столе стояла бутылка хорошего выдержанного виски, который хозяин, прежде чем все расселись, хмуро выудил из барного шкафа.
Варваре Сергеевне было очевидно, что Андрей уже успел выпить – об этом говорило его порозовевшее лицо, водянистый взгляд голубых глаз и небрежно расстегнутые верхние пуговицы рубашки.
Распоряжайка, прекрасно ориентировавшаяся в доме, молча притащила под виски стаканы с широким дном и лед в специальной чаше с торчавшими из нее серебряными щипчиками.
Обстановка с самого начала была такой накаленной, что никто не хотел спотыкаться о лишние вопросы, каждый лишь с нетерпением ждал от прибывшего информации.
То, что поведал Андрей, впрочем, как и тональность его рассказа, звучало весьма удручающе, и услышанное вызвало еще больше вопросов, чем было накануне. Обращался он в основном к доктору, время от времени бросая на него красноречивые взгляды.
– Вот, честно, если я и ожидал там кого-то найти, то разве что выжившую из ума алкоголичку. Но еще более я ожидал, даже искренне надеялся, что этой женщины не существует! Типа, ошибочка вышла, и Попова Татьяна Андреевна уже несколько лет как покоится на кладбище, – наконец начал Андрей свой невеселый рассказ. – Но нет, дядя Валер, она в самом деле жива! И даже относительно здорова, – разрывая тишину в столовой, выплескивал он слова срывающимся от возбуждения голосом.
– Относительно – это как? – тут же уточнил доктор и, не став ждать особого приглашения, откупорил бутылку, плеснул всем присутствующим виски в стаканы. Хозяин, кивком поблагодарив, тут же жадно приложился к спиртному.
– Ну как, блядь… Худая она, как высохшая старуха. – Андрей грохнул на стол свой мигом опустевший стакан и вытянул вперед дрожащий мизинец. – Достаточно энергичная, но выглядит… А ведь она еще совсем не старая!
Варвара Сергеевна не отрывала взгляда от его лица.
Было видно, что ему действительно очень плохо.
Мысли у него явно путались, и, словно приказывая им собраться, он молча барабанил пальцами по голове.
– В каком доме она живет? – решилась прервать паузу Самоварова.
– Убогая пятиэтажка на отшибе областного городка, – отвечал он, уставясь в одну точку. – Нет, эту жесть надо было видеть! Невозможно описать, какая вонь стоит в подъезде! Раздолбанные ступеньки, обшарпанные нищеебенские двери… Пока поднимался на гребаный четвертый этаж, мне встретился не лестнице еле живой, слепой, приволакивающий ногу старик.
– Андрюх, – доктор сделал внушительный глоток из стакана, – мы тут все, чай, не во дворцах с прислугой живем. Ты разве не помнишь, какие в твоем родном городе можно было встретить подъезды? Никого из нас засранным подъездом не удивишь. Так что давай ближе к сути. Мы все здесь с самого утра волнуемся! – поторопил Валерий Павлович.
– Да уж, человек – такая скотина, что очень быстро, привыкая к хорошему, забывает о плохом, – безучастно согласился с ним Андрей и снова замолчал, силясь сфокусировать взгляд на какой-то ускользающей от него точке.
– И что же это за женщина? Расскажи нам, Андрюша, – ласково попросил доктор. Чтобы помочь ему выйти из ступора, он решил вернуться к прежней роли старшего мудрого товарища.
