Работяги Ливреева, разом перестав стучать и жужжать, по всей видимости, затаились с тыльной стороны дома.
Варвара Сергеевна перехватила инициативу и, задержав взгляд на вышитом белыми нитками наезднике на рубашке-поло, строго сказала:
– Резвый вы, однако! Представьтесь, пожалуйста.
От нее не укрылось, как с появлением нового лица вновь занервничала Жанна, тут же вскочившая и начавшая машинально прибираться на столе.
Молодой человек покосился на Самоварову, затем – на переставлявшую чашки Жанну и, еще не понимая, с кем ему строить беседу, аккуратно извлек из потрепанного бумажника визитку, а затем, ни к кому конкретно не адресуясь, положил ее на стол.
– Я понять не могу, уважаемый, у нас какие-то проблемы? – Как бы расправляя несуществующие складки на черных спортивных, и без того сидевших на ней в облипку штанах, Жанна оставила чашки в покое и, хищно ухмыльнувшись, огладила себя руками по бедрам. Пускать в ход свою яркую (пусть даже и на подсознательном уровне) сексуальность было для нее самым понятным способом взаимодействия с окружающим миром.
Но Самоварова, конечно, уловила, что под Жанкиным хищным оскалом спряталась испуганная улыбка ребенка, ожидающего, что его отругают за шалость, и пытающегося как-то отсрочить наказание. Возможно, так сказался на ней вчерашний инцидент с Андреем, во время которого он столь агрессивно пытался уличить ее во вранье, а может быть, распоряжайка, как и подавляющее большинство соотечественников, воспринимала сотрудника полиции как потенциальную угрозу.
Участковый слегка растерялся и, чтобы на что-то отвлечься, полез в телефон. Как заметила Самоварова, на мониторе его смартфона открылись не срочные сообщения от бдящих днем и ночью коллег, а чья-то нарядная фейсбучная страничка.
«Все ж-таки смутила парня!» – усмехнулась про себя Самоварова.
Ее отношение к Жанне становилось все теплее.
При внешней простоте, граничащей с вульгарностью, в этой девушке не было подлости, не было трудно уловимых смыслов и потаенных желчных обид, способных со временем сделать отталкивающей даже самую утонченную и привлекательную оболочку.
Варвара Сергеевна внезапно поняла, что Жанна чем-то едва уловимо напоминала ей Аньку, ее дочь.
Хорошо образованная Анька, в отличие от распоряжайки, куда более продуманно преподносила себя окружающим. Но то, что было у них общего: живость кокетливой женской натуры и одновременно угловатая подростковая прямолинейность, временами доходящая до эпатажности, – бесспорно, привлекало мужчин, смягчая даже самые холодные сердца.
Самоваровой пришла в голову пронзительно простая и по нынешним временам нетрендовая мысль: благодаря таким вот несложным Жанкам, Анькам, Любкам или Ленкам все еще жив на этой земле мужик!
Влюбляющиеся без оглядки, щедрые на чувства, способные принести себя в жертву, хлопотливые и скорые на слезы, до изумления бескорыстные и понимающие, такие вот «неправильные» по нынешним временам, они упрямо не поддаются феминистским воплям, с помощью которых мужика низвергли до уровня неодушевленного предмета, разложив на составляющие, будто в самом деле желая стереть с лица земли мужской пол как таковой.
Жанна убрала руки с бедер и тут же поправила в ухе сережку.
– Ну так что? Какие у нас проблемы? – повторила распоряжайка свой вопрос, а затем чуть шмыгнула носом и, нагловато-растерянно улыбаясь, в упор посмотрела на участкового.
– Да нет у вас проблем, я надеюсь, – оторвавшись от телефона, неожиданно доброжелательно ответил парень и с интересом покосился на белый фарфоровый кофейник.
Распоряжайка не растерялась:
– Кофе хотите?
– Не откажусь.
– Ой! Остыл уже. Пойду новый сварю.
– Не стоит. Люблю холодный.
Было очевидно, что ему не хотелось остаться с Самоваровой наедине.
– Что с таджиком у вас? – Парень по-хозяйски вытащил из пачки, валявшейся на столе, пластиковый одноразовый стаканчик и плеснул себе остаток кофе из кофейника.
– С этим, что газон вчера стриг? – невинно спросила распоряжайка.
– Ну да. Он и сегодня тут ошивался.
Жанна всполошилась:
– А где он сейчас?
– Вместе с остальными нелегалами дожидается отправления в местное отделение полиции, – довольно ответил участковый.
– Ой… Ну так-то зачем?
– Миграционка у него просрочена.
– Да ладно! – заиграла густыми черными бровями распоряжайка. – Вы угощайтесь, вот шоколадные конфеты, – и придвинула к нему вазочку, случайно закрыв ею лежащую на столе визитку.
– Спасибо.
– Ужас… – вздохнула Жанка. – Вообще-то он из местных работяг, которые в поселке круглогодично обитают. И нанимает их управляющая компания.
– Да знаю я, знаю! Вот наберут же чурок, всё деньги экономят, а мне ходи потом, паси их по всей округе!
Самоварова, сделав вид, что тоже хочет конфету, потянула вазочку на себя и скосила глаза на открывшуюся ее взору визитку.
«Давлетьяров Зуфар Хамитович. Участковый уполномоченный полиции».
Варвара Сергеевна едва сдержалась, чтобы вслух не рассмеяться. Номер отделения и прочие подробности она разглядеть не сумела, слишком мелким был шрифт.
– А муж ваш дома? – обратился к Жанне участковый и, будто почувствовав какие-то вибрации, исходящие от ироничной соседки, отодвинулся от нее на несколько сантиметров.
Распоряжайка взяла в руки мобильный и что-то в нем проверила.
– Муж-то? Пока что до-о-ма…
Хоть и не понимая, что так забавляет гостью, поймала Жанна долетевшую от нее смешинку.
Лицо участкового посуровело.
Самоварова бросила взгляд на его руки – безымянный палец правой руки был свободен.
Жанна продолжала паясничать:
– Только он не мой муж!
Зуфар Хамитович покосился на Самоварову:
– Ваш?
– Смотря кого вы имеете в виду, – невозмутимо ответила она.
– Так, дамы… – вздохнул парень. – Кто из вас хозяйка дома?
– А хозяйки в данный момент здесь нет, – перехватила Самоварова любой возможный Жанкин ответ.
Женщины встретились взглядами.
– В санаторий на днях уехала, – пояснила распоряжайка.
Самоварова едва заметно кивнула.
– Ясно… Но чей же муж тогда дома?
Женщины, не сдержавшись, нервно прыснули.
Зуфар Хамитович недоуменно поглядел на обеих, вдруг тоже широко улыбнулся и тут же стал еще больше похож на обычного и очень симпатичного парня.
– Что ж, девушки, – горячая кровь, бурлившая в его жилах, взяла верх над скучными должностными обязанностями. – Хорошо тут у вас, конечно, и кофе вкусный. – Он схватил кофейник и выцедил из него в стаканчик последние капли. – Только внимательней надо к соблюдению законов относиться и не стоит граждан, которые нелегально находятся на территории РФ, на всякие работы нанимать, – уже совсем ласково и явно для проформы добавил он.
