Столкнувшись с незнакомцем, она бросила на него пристальный взгляд.
Судя по неровному дыханию и бегающим раскосым глазам, он явно торопился.
Предчувствуя недоброе, Варвара Сергеевна, обливаясь потом и проклиная себя за то, что до сих пор, категорично отказавшись от помощи Олега, так и не решила вопрос с установкой новой камеры, доползла до второго этажа.
Мешков и прочей гадости под дверью не было, но, как только сунула ключ в замочную скважину, она поняла, что нехорошее предчувствие ее не обмануло.
Замок не был взломан, но сильно расхлябан, как если бы его пытались отпереть, подбирая подходящую по резьбе отмычку.
Толкнув дверь, она шагнула в полумрак.
Пресли, отчаянно мяукая, крутился вокруг какого-то предмета, лежавшего посреди коридора.
По привычке она первым делом сбросила обувь.
Вдавив дрожащей рукой клавишу выключателя, цепенея, она увидела, что это вовсе не предмет. Это была Капа. У кошки был вспорот живот.
Схватившись за дверной косяк, Варвара Сергеевна сползла вниз и потеряла сознание.
* * *
Летели как короли — бизнес-класс был полупустой, и две нарядные, в форменной одежде, стюардессы, обслуживавшие салон, как будто с удовольствием исполняли любые их просьбы.
Ласкаясь к Дане, Инфанта не испытывала ни малейшего страха.
Да и взлетело судно мягко и плавно, как детский самолетик.
Когда набрали высоту, она, не скрывая щенячьего восторга, отдернула шторку иллюминатора и уставилась на оставшиеся на земле огоньки игрушечных городов.
Самолет, продираясь сквозь облака, поднимался все выше. Теперь он уже стал громадным добрым китом, бороздящим просторы небесного океана.
— Ты как будто в первый раз летишь, — приобнял ее за плечи Даня.
— Давно не летала! — пряча лукавые, счастливые глаза, ответила Инфанта и прижалась к его груди.
Он пощекотал ее под мышками:
— Возьмем еще шампанского?
— Давай!
Пообедав, они, обнявшись и разделив на двоих беспроводные наушники, устроились смотреть нашумевший в сети детективный сериал, предусмотрительно скаченный Даней на ноутбук.
Потом еще поели, немного подремали и снова смотрели сериал.
«Так бы и лететь всю оставшуюся жизнь… Без тупых и жестоких людей, без истеричных громкогласных трусов, таких, как Петя или Виолетка, без сальных стареющих развратников, без крови, без боли, без твари, без прошлого, без слов…»
О трупе в подвале она почти не вспоминала.
Впрочем, одна из сюжетных линий сериала — как по заказу! — натолкнула ее на мысль, как именно от него избавиться.
Без особого труда, как если бы речь действительно шла о написании киношного сценария, за который строгий, но справедливый продюсер по приезде сдерет с нее три шкуры, но потом все же щедро заплатит, она отодвинула эту мысль на потом.
Вбирая в себя каждую мелочь, каждое ощущение, Инфанта наслаждалась своим выстраданным счастьем.
* * *
Через одиннадцать волшебных часов путешествия на синем ките они приземлились в аэропорту Сингапура Чанги.
В России была уже глубокая ночь.
Полусонная Инфанта, как в долгом чудесном сне, разглядывала город-аэропорт.
Хохочущие, галдящие на всех языках мира люди в ожидании рейсов сидели в многочисленных кафе и ресторанчиках, из которых заманчиво тянуло жареной, печеной, сладкой едой. Шумели кофе-машины, ворчали теппаны, и эти «вкусные» звуки то и дело перекрывал гул пылесосов в руках похожих на добрых приземистых муравьев азиатских уборщиков. Во все это слаженное аэропортное многозвучье время от времени вклинивалась скороговорчато-мелодичная, похожая на песню, речь оператора, объявлявшего очередную посадку.
Сад орхидей под открытым небом оказался не только баром, но и курилкой.
Красивые, уверенные в себе мужчины и женщины — европейской и азиатской наружности — неспешно затягивались сигаретами, пили коктейли и расслабленно болтали по своим мобильным.
— Я тоже хочу коктейль! И еще что-то сладкое! — заверещала Инфанта.
Даня усмехнулся и посмотрел на часы:
— Гулять так гулять… Успеваем.
После посадки на второй самолет они еще три с половиной часа летели до Бали.
По прилете долго ждали багаж в зачуханном небольшом местном аэропорту, клевали носом и беспрерывно тискались.
Забавный мальчишка из турагенства не обманул — отель оказался небольшим, роскошным, с продуманным до каждой мелочи дизайном в восточном стиле.
На рецепции их ожидали широкие, расшитые золотой парчой кушетки, низенькие, ажурные, манящие холодным мятным лимонадом столики под затейливыми, спускающимся с каменного свода потолка светильниками на длинных витых цепях.
Решив не поднимать с Даней тему денег, касающихся его участия в отдыхе, она не ждала от него никаких действий.
И потому особенно приятным стал момент, когда он быстро протянул улыбчивой, как заводная кукла с фарфоровой кожей, азиатке свою кредитку, гарантируя оплату дополнительных расходов.
Выпроводив из номера похожего на девочку боя, уж как-то слишком медленно достававшего с перевозки на колесиках и переносившего в номер их багаж, они первым делом скинули с себя несвежую, пропахшую долгой дорогой одежду. Толкаясь, как дети, тут же бросились в душ.
То хохоча, то зевая, Инфанта хватала все подряд пузырьки, как разноцветные солдатики выстроенные на полочке в душевой, и выливала их содержимое себе на голову. Любуясь на это баловство, Даня принялся растирать руками ее тело. Снимая с ее кожи охапки мыльной пены он намыливал ее себе на голову. Похожий на большого безобидного зверя, он смешно фырчал и выплевывал на нее воду.
Затем схватил ее за бедра и развернул к себе спиной.
Чтобы удержать на скользком полу равновесие, она прилипла ладонями к глянцевой плитке на стене. Охваченная блаженством, до физической боли, карябала стыки плитки ногтями, словно пытаясь навсегда вытравить из себя те ощущения, когда днями раньше, такая же уязвимая и голая, но раздавленная и почти мертвая от страха содеянного, отчаянно скребла стены душевой кабины проклятого съемного дома.
* * *
— Давайте еще раз попробуем. Это важно, — мягко, но настойчиво попросила миловидная, лет пятидесяти, невролог.
Ее волосы были подстрижены под каре и имели приятный платиновый оттенок.
На округлых коленях, выглядывавших из-под белого халата, лежал планшет, в котором она что-то периодически помечала.
От Самоваровой не укрылись и ее постоянные переглядки с Валерием Павловичем, сидевшим на стуле у кровати.
Из-за этих переглядок, из-за планшета на коленях (в который уж точно не записывалось ничего хорошего!) и слишком добродушного выражения лица эта женщина не нравилась Самоваровой.
