Ей же следовало, когда придет время, озаботиться выбором отделочных материалов.
От ламината (памятуя о сгоревшем до тла в коридоре) решили отказаться, сделав выбор в пользу напольной, натурального камня, плитки.
Плиткой же решили выложить стены коридора и большую часть кухни.
А еще как можно быстрее поставить огнеупорную дверь и оформить страховку.
Заняв должность заведующего отделением в новой клинике, доктор возвращался домой поздно — не раньше восьми, а то и девяти вечера. То ли в самом деле его не отпускали навалившиеся дела, то ли он не хотел лишний раз мешать своим присутствием в чужом для него доме.
На Варвару Сергеевну неожиданно обрушилась ненужная роскошь свободного времени.
Прежняя работа в поликлинике позволяла Валерию Павловичу, утром уходившему в девятом часу, частенько заскакивать домой на обед, возвращаться не позже семи вечера и, соответственно, проводить с ней достаточно много времени. Теперь Варвара Сергеевна была всего этого лишена.
Два раза в неделю она по-прежнему посещала курсы вождения. Почти ежедневно, как и обещала, наведывалась в квартиру доктора, чтобы контролировать процесс. Старалась, уже в одиночестве, как можно больше гулять по городу, а по вечерам отбила себе у дочери право готовить для всей семьи ужин.
Успев отвыкнуть от Варвары Сергеевны всего за какой-то месяц, Пресли теперь ждал Аньку и требовательно канючил, как только она появлялась на пороге, вечернюю порцию еды. Самоварова понимала, что гордое животное восприняло внезапную разлуку как предательство с ее стороны. На ласковые заигрывания кот отвечал снисходительно — позволял себя тискать и подкармливать, но прежней нежности и преданности упрямо не выказывал.
А вот Олег по большей части радовал.
Простоватый и бесхитростный на первый взгляд, он обладал прекрасным чувством юмора и не раз смешил Самоварову до слез.
На все случаи жизни у него была готова цитата из фильма, присказка или незамыленный, в контексте беседы, анекдот.
На Анькины время от времени повторявшиеся эмоциональные взрывы он реагировал спокойно, не сдавая позиций, но и не привнося собственный нерв.
Олег работал сутки через двое и потому в последовавшую после пожара неделю Самоварова контактировала с ним чаще, чем с доктором и дочерью.
В свои выходные Олег отсыпался часов до десяти, делал зарядку, совершал часовую пробежку и только к двенадцати дня задумывался о завтраке.
В это время Варвара Сергеевна, привыкшая вставать рано, уже собиралась в город по делам, но пропустить лишнюю чашечку кофе в обществе Олега было для нее в удовольствие. Его несложный, быстрый юмор, задавал позитивный настрой на весь день.
— Знаешь, Олег, час назад мне звонила дознавательница, которая ведет дело о пожаре. Законный хозяин квартиры, Валерий Павлович, само собой, занят и не отвечает на звонок, поэтому она набрала мне. А может быть, не поэтому…
— И? — Олежка, жмурясь от удовольствия, отхлебнул из чашки отличного кофе, к которому за несколько дней приучила его Самоварова.
— Да стремная она какая-то… На суровую хозяйку периферийного борделя больше смахивает, чем на госслужащую.
— А! — ничуть не смущаясь, заржал на всю кухню Олежка. — Это часом не Томка-гестапо? Случалось пересекаться с ней по службе.
— Возможно. Писарева Тамара Евгеньевна.
— Она-она! — продолжал скалиться Олег.
Варвара Сергеевна, попав в Олегову волну и вспомнив, как выглядела и вела себя Томка, невольно рассмеялась, чем вызвала немалое удивление Капы и Пресли, выпрыгнувших из-под кухонного стола.
— Вы, наверное, хотели рассказать, зачем она вам звонила? — отсмеявшись, спросил Олег.
— Да, конечно…
Когда Самоварова вспомнила о содержании звонка, задор ее мигом улетучился.
— Дело в том, что один из свидетелей пожара, женщина, почти случайно оказавшаяся в подъезде, дала неверные показания. В моем присутствии она пояснила, что приехала разыскивать бывшую учительницу русского языка, некую Лидию Петровну, умершую пару лет назад. Но о том, что покойную звали Лидия Петровна, сказала не она, а второй болтливый свидетель, наш сосед из квартиры напротив.
— И? — удивился Олежка. — Какое это имеет отношение к пожару?
— К пожару никакого. Просто свидетельница соврала. Мент, которому Томка-гестапо передала дело о поджоге, учился в школе, где преподавала Лидия Петровна. Она была учительницей истории.
— Чего-то я не догоняю… Свидетельница, возможно, замужем, и была в вашем доме у любовника…
— Тамара Евгеньевна на это и намекнула.
— Ясно… Свекровка-блять снохе не верит! — усмехнулся Олег. — Томка-гестапо, помимо скверного характера, славится половой распущенностью. Предпочитает молодняк. Кого уж она только не затаскивала в свои сети, но серьезно общаться с этой истеричной дамой невозможно.
— Я так и поняла… Но свидетельские показания собраны по всем правилам. Дело передано в местный РОВД. Их почему-то не интересует, с какой целью заходила свидетельница в подъезд. При нашем личном общении с Тамарой я все-таки призналась ей, что бывший следователь. Вот она и подбросила мне, так сказать, неформально, почву для размышлений.
— Теперь понятно. Дело ваше менты, с девяностопроцентной вероятностью, вскоре закроют. И она, для очистки совести, напоследок решила подкинуть говна на вентилятор.
— Именно, — задумалась Самоварова. — Факт поджога доказать практически невозможно.
Перед глазами всплыл образ Марины Николаевны, респектабельной врушки в белом кашемировом пальто.
«А может, это одна из разочарованных или напротив — некогда влюбленных в доктора пациенток?»
Но представить, что столь уверенная в себе интересная женщина вдруг решилась за что-то отомстить доктору, у Самоваровой не получалось. Скорее здесь можно было представить версию Томки-гестапо… Женщина могла попасть в подъезд по сугубо личной причине, которую, в силу статуса или иных обстоятельств, не хотела раскрывать.
— Ладно, Олег, спасибо за компанию. Пойду навещу наше разоренное гнездо.
— Че, шустрые молдаване? — Олег привстал и, жестом остановив Варвару Сергеевну, забрал у нее пустую чашку. — Не парьтесь, я помою.
— Спасибо. Молдаване очень шустрые! От сгоревшего пола и хлама избавились за три дня. Теперь зачищают, говорят, на днях будут стяжку заливать.
— Варвара Сергеевна! — Олег смутился. — Я Валерию Павловичу предлагал свою помощь, но он наотрез отказался.
Самоварова, конечно, знала, что большую часть работ по ее с Анькой квартире Олег, одноклассник дочери, влюбившись в нее заново, взял на себя. Так уж он за ней ухаживал! С обсуждения ремонта квартиры и началась новая история их отношений, и вскоре после отъезда Самоваровой на дачу Олег стал участвовать во всех ремонтных работах, а потом и вовсе переехал к Аньке.
