– Только они не фальшивят, – не раз заявлял он.
И потому побудки, построения, приемы пищи и все прочее всегда происходило под барабанный бой. Хотя я был бы не прочь, чтобы в маленькой армии Блеза появились горнисты. Все-таки есть в звуках труб и прочих валторн что-то щемящее душу.
Вид, который открылся нам с перевала, когда мы наконец-то туда забрались, действительно завораживал. И перед тем, как начать спускаться вниз, некоторое время мы дружно им любовались. Широкая гладь величавой реки с густо заросшими зеленью берегами. Горы, лощины, поля, ласкающие взор своим многоцветьем. И яркое безмятежное небо, радовавшее своей бездонной синевой. Картина открывалась такая, что захватывало дух. Портило ее только одно – внизу, в боевом порядке, расположилось многочисленное воинство Анандра Угольная Нога.
Глава 17
Мы появились из густой дубравы уже в полном боевом порядке, под мерный грохот барабанов. Прошли немного вперед и застыли. Теперь нас разделяла только неширокая река с бурным течением, которая могла создать проблемы при атаке. Численностью воинство Анандра даже на беглый взгляды было вдвое больше. Что, впрочем, ничего не значило. Вернее, не значило бы, если бы рать Блеза сплошь состояла из закаленных, прошедших множество битв ветеранов. Так нет же, единственное, что большинство из них умело, так это красиво ходить строевым шагом.
Дистанция между нами была невелика, и потому мне, с моим-то великолепным зрением, удалось рассмотреть все до мельчайших подробностей. В том числе и выражение глаз тех бойцов Анандра, которые находились в первых шеренгах. В них не было пренебрежения, что неизбежно, когда недооцениваешь противника. Как и скуки – ну вот, еще один бой, который предстоит выиграть! Нет, в них была отрешенность. И уверенность в грядущей победе. Их взгляды так и говорили – бой будет жарким, поскольку противнику терять нечего, ибо отступать ему некуда. Кто-то из нас погибнет, но не для этого ли рождаются настоящие мужчины, чтобы умереть в славной битве?
Получилось разглядеть и самого Анандра Угольная Нога. Понятия не имею, что стоит за этимологией его имени, но обе его нижних конечности смотрелись самым обычными. Во всяком случае, под одеждой и латами. Он был крепким рослым мужчиной лет под сорок, на лице выделялся длинный с горбинкой нос, ухоженная борода и глаза, по цвету похожие на морской лед. Панцирь Анандра украшали золотые насечки, создававшие сложный узор, а на голове был круглый, с длинными рогами, блестевший на солнце шлем.
«На юге рогам на голове мужчины придают совсем другое значение», – невольно усмехнулся я.
Это не ускользнуло от внимания Головешки.
– Лео, – сказал он, – признаться, я всегда был в полном восхищении от твоего мужества. Мало того, даже гордился им, отлично понимая, что имею к нему самое опосредованное отношение. И все-таки, не сочти за совет, на этот раз тебе стоит быть более благоразумным: ты только взгляни, сколько их! Многие сражения выигрываются хитростью полководцев, и сейчас – не тот ли самый случай?
– У тебя есть конкретные мысли, как выиграть сражение хитростью? Нет? Тогда лучше помолчи. – Как будто и без него было непонятно – атакуй мы врага лоб в лоб, они обязательно нас сметут.
Головешка в последнее время представлял собой образчик рассудительности, чего никогда прежде за ним не замечалось, поскольку он всегда жил страстями. Захотелось ему напиться – сделано. Что-нибудь украсть – украдено. Стало страшно – он тут же сбежал, невзирая на последствия и все остальное.
– Виконт, страх – это страсть? – через плечо поинтересовался я у Антуана.
– Э-э-э… – как и обычно собираясь с мыслями, для начала проблеял дю Эскальзер. – Вопрос в полной мере философический. Страсть в своем первоначальном значении – это сильное, доминирующее над другими чувство. Лучшие умы прошлого и настоящего настаивают на том, чтобы решительно с ними бороться. Что, справедливости ради, далеко не всегда у нас получается. Помимо того, существует несколько страстей, которые считаются смертными грехами. Правда, страх в их перечень не входит. Но тем не менее он бывает так же силен, как и любой из смертных. Наглядный пример. При страхе паническом вполне вероятен процесс дефекации прямо в одежде. Но возможно ли подобное при виде женщины, к которой страстно вожделеешь? Алчности, гордыне, гневе, унынии? В то время как все перечисленное относится к смертным грехам. И все-таки возьму на себя смелость заявить: страх – это страсть. С некоторыми оговорками, разумеется.
– Понятно.
Виконта я слушал вполуха, размышляя над тем, как бы нам победить врага хитростью, ведь Головешка, безусловно, прав. И для начала я не придумал ничего лучше, как приказать:
– Освободите обоих троборов от поклажи.
Анандр к сражению приготовился замечательно. За спинами его воинов виднелись многочисленные остро заточенные колья, наклоненные в нашу сторону под углом. То бишь при необходимости ему есть куда отступить, чтобы за ними укрыться. В тылу, на холме, окруженном рвом с водой, виднелось несколько баллист, катапульт и требушетов. В стороне, на возвышенности располагался отряд арбалетчиков, и их положение позволяло им посылать болты над головами своих, без опасения в них попасть. Не говоря уже о соотношении живой силы. Но у него не было ни одного тробора, что могло сыграть нам на руку.
– Лео, ты хочешь броситься на них в атаку в одиночку?! – вцепилась мне в руку Рейчел. – Вернее, втроем с Гаспаром и Витязем? Не маловато вас будет?
– Нет, – успокоил я любимую женщину, – не брошусь. Для начала мне нужно провести рекогносцировку местности.
Хотя чего ее производить, если вся местность как на ладони? Но вдруг у меня получится вселить во врага если не панический ужас, во время которого неизбежна дефекация прямо в одежде, то хотя бы легкое смятение? Ведь даже оно пойдет на пользу.
– Леннарт, если что, не забудь дать нам знак, – проводил меня и троборов Блез, – чтобы мы вовремя тебя поддержали. Кстати, каким он будет?
– Как только они начнут от меня убегать, так сразу и поддерживайте.
– Заметано!
Конечно же я шутил. И все-таки имелся крохотный шанс, что именно так все и получится.
Довольно долго я расхаживал вперед-назад перед нашим строем, слишком от него не отдаляясь, изредка позевывая в кулак. Гаспар неотступно следовал за мной, а за ним как привязанный Витязь. Или Витязька, тут мы с Рейчел никак не могли прийти к единому мнению. Она продолжала упрямо настаивать, что Витязь – тробор женского пола. Изредка, подняв руку над головой, я щелкал пальцами, и тогда Гаспар некоторое время передвигался на единственной ходилке, задрав две другие высоко в небо. Витязь немедленно следовал его примеру, но шел на трех, расположенных слева по его движению. Особого эффекта на врага зрелище не производило, и гадить в одежду, судя по всему, никто упрямо не собирался. И все-таки чего-то добиться у меня получилось. Со стороны Анандра замахали стягом, ясно давая понять – они желают провести переговоры.
