– В моем городе завелся инкуб, – мрачно поведал за столом Андерс Ублюдок.
Завтрак был прощальным, перед тем как Бернарду и его воинам предстояло вернуться домой, но уже друзьями. Прошло уже несколько дней, и они полностью смогли убедиться, Андерс – приличный человек, к тому же необычайно радушный, с которым куда приятней дружить, чем воевать. А спорные воды… как выяснилось, они оказались достаточно велики, чтобы в них ловить рыбу всем, кто только пожелает.
– С чего ты взял? – вытирая ладонью усы, поинтересовался Бернард, предварительно осушив большой серебряный кубок с брагой на меду. Как выяснилось, обычный местный завтрак, который следовало закрепить куском жареного мяса.
– Все факты об этом говорят, – сказал Андерс. – Поначалу жаловались женщины окрестных деревень, но два дня назад этот инкуб добрался и до города.
– Не очень-то я в них и верю, – пожал плечами Стейн Рысий Хвост.
– Придется поверить: только за сегодняшнюю ночь шесть или семь случаев, – вздохнул Андерс.
Мы с Рейчел переглянулись. Случилось то, чего опасались, – Головешка надел перстень другой стороной, слишком много совпадений.
«Что будем делать, Лео? – спросила она взглядом. – Может, лучше признаться?»
«Будем молчать, – также взглядом ответил я. – Это наилучший выход в создавшемся положении».
– И каким образом все происходит? – поинтересовался виконт Антуан. – Возможно, несколько фактов воссоздадут общую картину. И, как следствие, помогут в борьбе с этим похотливым козлом. Понимаете ли в чем дело, господа… Инкубы – явление довольно распространенное. Так вот, в ряде мест их именно так и называют – похотливые козлы.
– Как все происходит? Инкуб проникает в жилище, причем различными способами – через незакрытые дверь, окна, дымоходы, неспешно делает свое похотливое дело и тут же исчезает.
– Через дымоходы, говорите? – задумчиво протянул дю Эскальзер.
– Непреложный факт! – Голос Андерса был тверд. – Случается, что постели несчастных жертв испачканы в саже, равно как и их тела.
– Так ли уж они несчастны?! – Стейн издал басовитый смешок. – И все-таки не слишком верится.
– Косвенно подтверждением его существования может служить количество увеличившихся простуд, – сказала Рейчел.
Моя жена – превосходный лекарь, и немудрено, что, пробыв в городе не так долго, успела обзавестись многочисленной практикой.
– И какая связь между инкубами и простудами, милая леди? – поинтересовался Бернард. – Наверняка самая опосредованная.
– Отнюдь, Бернард Воитель, – чтобы придать значимости словам, сделала ему комплимент Рейчел. – Клиническая картина выглядит следующим образом. Все заболевшие женщины простудились в результате того, что держат окна нараспашку, а по ночам еще довольно прохладно.
– Весомый аргумент, – кивнул виконт Антуан. – Можно даже заявить – он совсем не косвенный.
– А что, существование инкубов подтверждено наукой? – не успокаивался Стейн.
– Несомненно! – Дю Эскальзера его недоверие не поколебало. – Инкубы являются такой же часть нашего мира, как тот факт, что солнце крутится вокруг планеты, а в сутках двадцать четыре часа. Для них даже имеется своя классификация. Так вот, судя по тому, что обсуждаемый экземпляр проникает в жилища в том числе и через дымоход, он относится к типу хордовых. Впрочем, все мы к нему относимся тоже.
– Виконт, поясните, пожалуйста, – к кому из них именно? – заплетающимся языком спросил Казимир. – К хордовым или инкубам?
Пока Антуан, по своему обыкновению, обдумывал, что сказать, за него ответил Стейн:
– И к тем и к другим. Помнится, по молодости лет был я ну вылитый инкуб! Разве что до дымоходов не додумался.
– И все-таки проблему нужно решать, – решительно заявил Андерс. – Еще и по той причине, что цены на продукты на городском рынке значительно выросли.
– В этом тоже есть связь? Как и с участившимися простудами? – полюбопытствовал Бернард.
– Не сомневаюсь. – Голос Андерса был тверд. – Суть в том, что инкуб предпочитает дам в теле, и оными становятся только при усиленном питании.
Мы с Рейчел снова переглянулись. Теперь сомнений не оставалось никаких – это Головешка.
– Надо изготовить для него ловушку, – предложил Блез.
– Какую именно? – живо поинтересовался местный торл.
– Собрать в одном доме несколько дам в теле, открыть в нем окна, ну а дальше уже вопрос бдительности, чтобы вовремя его увидеть и схватить. Считаю, дело только за добровольцами. Кстати, виконт, как будет слово «доброволец» в женском роде?
– Вдова в теле, – скабрезно заржал Стейн.
– Бесполезная затея! – отмахнулся от предложения Блеза Андерс.
– Это еще почему?
– По той причине, что такая мысль мне уже приходила.
– И что?
– Женщин-добровольцев оказалось настолько много, что поди тут устрой такое количество засад!
– Пойдем, дорогая, – предложил я Рейчел.
Язык начал заплетаться не у одного Казимира, и стоит ли ей оставаться за столом дальше? Наслушается сейчас всяческих пошлостей. К тому же и завтрак, судя по всему, не прощальный.
Хотя бы по той причине – и вчера, и даже позавчера они должны были таковыми стать, но не стали. Нет, я с удовольствием остался бы за столом, но в связи с вновь открывшимися обстоятельствами определенно не стоит оставлять жену одну. Пусть даже Рейчел совсем не в теле. Проклятый Головешка – похотливый козел, как правильно назвал его виконт Антуан, мучимый страстью, может отступиться от своих правил, и тогда случится непоправимое.
– Рейчел, – сказал я, едва мы вернулись в отведенные нам покои, – ты поосторожней теперь с проветриванием.
– Это почему еще?
– Ну мало ли! Заберется сюда, а меня здесь не окажется.
– Лео, ну что же ты со мной делаешь-то, а? Всю жизнь мечтала, чтобы в моей постели оказался с ног до головы перепачканный сажей Головешка, и вдруг такое! Ты же мечту всей моей жизни рушишь!
– Рейчел, такими словами разбрасываться нельзя!
Голос принадлежал не мне, раздался он за спиной, заставив обернуться так быстро, как только смог. Теодор выглядел тенью самого себя. Исхудавший, с черными кругами под глазами, и потухшим тоскливым взглядом.
– Головешка! – обрадовалась Рейчел. – Как ты?
– Плохо, очень плохо! – Голос у него был почти безжизненным. – Я лучше присяду.
– Сейчас я тебе одну микстурку дам, тонизирующую.
– Стоять! – Голос мой был резким и строгим, и потому застыли оба – и Тед, который вот-вот должен был опустить седалище на стул, и Рейчел, успевшая склониться над своей лекарской сумкой. – Тед, можешь присесть.
