– Что такой грустный, Лео? – спросила Рейчел, которая не пошла вместе со всеми. – Нам подобные руины попадаются не впервые.
Рейчел была права, и все-таки причина грустить у меня имелась, причем существенная. Но начал я издалека:
– Знаешь, любимая, есть у меня мечта.
– Какая именно?
– Найти тебе перстень.
– И зачем из-за этого грустить? Будем надеяться, что он обязательно когда-нибудь попадется. Ну а если нет… жила я без него раньше? И сейчас проживу.
Почва была подготовлена, и потому я протянул Рейчел раскрытую ладонь.
– Только не радуйся раньше времени.
– Ой, перстни! – Рассмотрев, она горестно вздохнула. – Но камешков нет…
На моей ладони лежала их целая пригоршня – точно таких же перстней, какие когда-то были у Рейчел. С единственным различием – гнезда для камней оказались пусты. Пригоршня! И ни одного с камешками. А потому вся их ценность заключалась лишь в том, что они из золота Прежних, которое такое же тяжелое, но куда более твердое. Драгоценные камни на перстне имеют огромное значение. Варьируя узоры, можно менять целебные свойства перстня.
– Как ты думаешь, Лео, если вставить в оправы такие же камни, перстни начнут работать? Я хорошо помню, какими именно они должны быть.
– Сомнительно, – покачал головой я.
– Тоже так думаю, – согласилась Рейчел. – Но ты все равно не грусти! Одним только вниманием ты делаешь мне приятно, а большего и не надо.
Блез с остальными пробыли в руинах долго, и, когда они вышли, уже начинало темнеть.
Потому я и принял решение остаться здесь до утра.
– А если ночью нападут волки?! – У Мэри испуганно округлились глаза. – Они здесь водятся?
– Во множестве, – кивнул Блез. Но тут же ее успокоил: – Среди нас Головешка, и за ним мы как за каменной стеной. Что ему какие-то блохастые дикие псы, когда он на крокодилах привык кататься?
– Теодор, правда? – с недоверием спросила Мэри.
– Так получилось. – Головешка пренебрежительно покривился. – Мы как раз охотились за одним гигантом: слишком допек он аборигенов. И людей пожрал, и скотины у них немерено. Поначалу все шло неудачно: Лео, Блез и предатель Гаспар никак не могли с ним справиться, но затем он мне под руку попался.
«Вернее, под твою задницу, – мысленно поправил я Теодора. – Сшиб тебя, к тому времени ослепленный, привез на деревенскую площадь, где сразу издох. От нанесенных нами ранений, а не от счастья, что ему удалось покатать на спине самого Головешку».
– Господин Леонард? – Зная Головешку, за подтверждением Мэри обратилась ко мне.
– Все так и есть. Уверен, что Теодору и его подвигу до сих пор на острове посвящают песни.
– Вау! – восхитилась Мэри.
И посмотрела на него таким затуманенным взором, что несложно было понять – к ней пришла очередная ее любовь.
– Мне много приходилось читать о Прежних, – разглагольствовал виконт Антуан. – И все-таки увидеть творение воочию – сильнейшее впечатление! Затрудняюсь даже, с чем его сравнить.
Давно стемнело, небо было усыпано крупными звездами, что говорило – к утру мороз окрепнет.
Ярко горел костер, посреди которого продолжал стоять тробор Гаспар. Все остальные расположились вокруг него.
– Жаль только, что найти ничего не удалось, – вздохнул Казимир. – Хотелось бы хоть какой-то компенсации за все те лишения, которые мы испытываем.
– И не говори! – горячо поддержал его Головешка. – Минуем замок Эйдвина Бычья Кость, и следом будет город… Блез, как его там?
– Стокгард. По южным меркам он весьма средненький, но у нас, в Айсейнте, такие по пальцам можно перечесть.
– Во-во, Стокгард. В нем не мешало бы отдохнуть и запасы пополнить. Но на что? Лео, иногда я поражаюсь! Глядишь на тебя – как будто бы и разумный человек, а временами даже мудрый. Но тогда, у Олафа Твердобородого, на кой ляд тебе потребовалась наковальня?! Нет чтобы деньгами взять, не бедствовали бы сейчас. Кстати, слышал я краем уха, есть у Олафа какое-то родовое сокровище, уж не знаю, какое именно.
– Я знаю, – так уверенно заявил Блез, что все невольно посмотрели на него.
– И какое же оно?
– Золотая наковальня. Думаешь, с чего бы Лео пришло в голову именно ее требовать?
– Да ну тебя, Блез! – Головешка понял, что Блез снова его разыгрывает. – Золото мягкое, как на нем можно ковать?
– Мягкое, говоришь? – Блез сунул ему в руку один из тех перстней, что я нашел в руинах. – Ну-ка, согни!
Тед даже пытаться не стал, зная, что бесполезно.
– Лео?
– Может, и золотая, – пожал плечами я. – Но не уверен.
Лгать, подыгрывая Блезу, не хотелось. Тем более шанс, что наковальня действительно из золота Прежних, пусть и мизерный, все-таки есть.
– Тогда нужно вернуться за ней к Олафу, – заявил Тед. – Продадим ее в Стокгарде, и денег хватит на все.
– Наковальня уже не у него, – вступила в разговор Рейчел.
– А где же она?
– Мы с Лео ее Косматому подарили.
– Как подарили?!
Головешка ужаснулся настолько, что вскочил на ноги, сбросив с себя все шкуры, в которые был укутан.
– Как подарили?! – присоединился к нему Блез. – Она же из золота! Зачем?!
Лицо его полностью выдавало.
– За гостеприимство, – пояснила Рейчел. – Не сегодня, так завтра наковальню должны к Косматому доставить. – И уже совсем тихо, чтобы не смог услышать никто, кроме меня: – Лео, а вдруг она и вправду из золота?!
– Ну ты же сама захотела ее подарить. – Издеваться над женой не хотелось, и потому я добавил: – Рейчел, наковальня обычная, из стали.
Ее как будто бы успокоил, но теперь сомнения начали одолевать и меня. Головешка меж тем почти кричал:
– Так чего же мы здесь сидим?! Если поторопимся, можем успеть!
– Что именно?
– Перехватить нашу золотую наковальню по дороге к Косматому, вот что!
– А с чего это нашу? – удивился Блез. – Ты что, ему пить помогал? Наковальню выиграл Лео, и потому он волен поступить с ней, как только ему заблагорассудится. Разумеется, вначале посоветовавшись с женой.
Он вдруг застыл, глядя куда-то во тьму.
– Господин Блез, вы, случайно, не волков увидели?! – испуганно спросила Мэри. – Скажите, что нет!
– А? Что? Какие волки? – очнулся Блез. – Нет никаких волков. Я тут подумал – а вдруг наковальня действительно золотая? Вообще-то и по весу подходит: все-таки шесть человек едва поднимают. Лео, а забрать ее никак? Чтобы проверить. Если она железная, мы назад вернем.
