И в этот момент Европа, сообщество тех, кто могли объединиться, европейское рыцарство, правда, уходящее с исторической арены, но не понимающее это, по призыву, короля Венгрии Сигизмунда (Венгрия находится под непосредственной угрозой) организовывает крестовый поход при поддержке папы Бонифация Девятого.
Баязид получил послание от императора Германии и короля венгерского Сигизмунда. В ответ на его требование остановить движение в сторону Венгрии Баязид показал посланнику Сигизмунда оружие, развешанное на стенах его шатра.
Знаменитый крестовый поход завершился страшным поражением крестоносцев 25 сентября 1396 года близ города Никополя на территории Болгарии. Они пришли с огромным западноевропейским рыцарским гонором, считая, что турки-османы — это какие-то потомки кочевников и дикарей. Сигизмунду приписывают фразу: «Если бы небо обрушилось на нашу армию, у нас хватило бы копий, чтобы подпереть его». Он чувствует себя Александром Македонским!
Когда Дарий сказал, что «наши стрелы затмят солнце», Александр продолжил: «Что ж, будем сражаться в тени». Сигизмунд, в общем-то, презренный человек, чувствовал себя не кем-нибудь, а Александром Македонским. Поражение крестоносцев было полное. Турки имели и численное превосходство. И опять с турками сражался двадцатитысячный отряд сербского королевича Стефана. Сначала было княжество, затем стало королевство.
У крестоносцев было всего около семидесяти тысяч: французы, итальянцы, англичане, испанцы, чехи, венгры. А у турок около двухсот тысяч. Но дело не только в численном превосходстве. Вот что пишет о поведении западноевропейских рыцарей, не понимающих, что их век окончен, Жан Фруассар, знаменитый хронист той эпохи. «Рыцари Франции были великолепно вооружены, но, когда они двинулись вперед на турок, их было не более семисот человек. Подумайте о безрассудстве и о печали, заключенной в нем! Если бы они только подождали короля Венгрии, у которого было по меньшей мере 16 тысяч человек (даже больше), они могли бы совершить великие подвиги, но гордыня стала причиной их гибели».
Да, гордыня, непонимание, что перед ними не просто какие-то потомки кочевников, а серьезная нарастающая сила. После Никополя примерно десять тысяч крестоносцев оказались в плену. Большая часть из них казнена беспощадно, на глазах у оставленных в живых. А живыми оставляли тех, кто выглядел богатым, роскошным, рассчитывая на их выкуп, который все-таки прислал французский король Карл Шестой по прозвищу Безумный. Наверное, это и был один из его безумных поступков, но он выкупил 25 феодалов за эту огромную сумму в двести тысяч золотых дукатов.
Баязид насмехался: «Возвращайтесь, возвращайтесь…» Но вернется один, маршал Бусико, и скажет, что не надо так уж бахвалиться, что впереди победителя, возможно, ждет большое разочарование. Баязид же находился в эйфории от своих побед, в большом обольщении после битвы под Никополем. Ему казалось, что Константинополь практически покорен…
Осада Константинополя длилась около семи лет. Ну, кажется, что может спасти город? Западноевропейское рыцарство больше сил не соберет. Завершилась Столетняя война, в Англии произошло взаимное истребление знати — некому прийти им на помощь. В кавычках «помощь» пришла из глубин Центральной Азии, в лице страшного азиатского завоевателя Тимура, или Тамерлана, как его называли в Европе. В общем-то, человека, которого можно поставить только рядом с Чингисханом, но он и был одним из его потомков. Тимур происходил из рода одного из сыновей Чингисхана и очень этим гордился. Продвигаясь все дальше и дальше, он уже побывал на Востоке, уже завоевал северную часть Индии, ему покорились огромные территории. Его основная база — Самарканд. Тамерлан отличался феноменальной жестокостью. Он придумал сооружать пирамиды из человеческих черепов, приказывал закапывать в землю сотнями, а может быть, и тысячами побежденных. То есть это невероятное явление, надвинувшееся из глубин Азии.
Существует представление, что одно исламское государство напало на другое исламское государство. Но это неправильно. Дело в том, что Османская империя к этому времени — уже фактически государство, причем имевшие не только азиатско-анатолийские корни, но и частично европейское наследие, Балканский полуостров. А это, между прочим, колыбель европейской цивилизации.
Так вот, эта лавина, пришедшая из глубин Центральной Азии, состояла из потомков одного из сыновей Чингисхана… И хотя Чингисхан умер примерно 150 лет назад, но будто волшебно возродился какой-то страшный, зловещий дух… Тамерлана называли Духом войны, как и Чингисхана. То есть накатилась вторая волна истребительной кочевой темной силы. Потом была третья — гунны, так же, из глубин, которым, в общем, тоже нужны были только добыча и султанское золото. Османская империя строила государство, впитывая цивилизационный опыт и восточный, и европейский. А тут некая лавина. Тамерлан остановился на Ельце, увидев: здесь нечего взять. Ему надо индийское золото, желательно лопатами. Поэтому он развернулся и ушел.
Были, конечно, и другие причины. И вот эта лавина, надвигающаяся из Центральной Азии, цену которой еще не знал Баязид и силу которой он не оценил, столкнулась на границах Анатолии с действиями сына Баязида Сулеймана. И поначалу Тимур даже предложил мирно договориться. Он написал Баязиду. (Он вообще любил письма писать.) Он переписывался с европейскими государями, монархами, с правителями Византии, Франции, Кастилии (с Энрике Третьим), Англии (с Генрихом Четвертым Ланкастером). Они поздравляли его, между прочим, с победой над Баязидом.
Кто же отсрочил падение Константинополя? Не кто иной, как Тамерлан.
Когда до Баязида докатилось, что Тамерлан столкнулся на границе с его сыном, он заключает мир с Константинополем, который должен заплатить ему огромный выкуп… ну, не выкуп, так, отступные…
Но при этом он потребовал, чтобы внутри Константинополя, внутри старого города, была построена мечеть. Там уже был и гарнизон, и суд. То есть он его завоевывал не только в военном смысле, но и изнутри. Но Византия — это все-таки наследие античного мира. Нужно еще подчеркнуть важную разницу между Османской империей и этой лавиной Тимура. Итак, Тимур писал Баязиду: «В чем причина твоего высокомерия и безрассудства?» Да, его сын Сулейман в пограничье столкнулся с силой Тимура. «Ты провел несколько сражений в лесах Анатолии — ничтожные трофеи». Вот как видел Тамерлан смысл своего движения — только взять… Так видел мир Аттила, так его видел и Чингисхан: обогатиться и двигаться дальше. «Ты одержал несколько побед над христианами в Европе». В общем, обращался весьма презрительно. И вот назидательный финал письма: «Вовремя прояви мудрость, подумай, раскайся и предотврати удар грома нашего возмездия, которое все еще висит над твоей головой. Ты не больше чем муравей — зачем ты дразнишь слонов?»
Дух и высокий стиль письму придавали образованные придворные ученые. «Они растопчут тебя своими ногами».
В ответ Баязид ответил очень дерзко. Не стоит подробно цитировать письмо. Он самодовольно сказал, что победа будет за мной, захвачу твоих жен. В общем, грубо говоря, попользуюсь ими и верну. Он как будто призывал на свою голову бешеный гнев Тимура.
