Он ехал вдоль улицы, сопровождаемый патрульной машиной Мардена. Впереди появилась огромная заправочная станция. Увидев телефонную будку рядом с парковкой, Десейн повернул так резко, что патрульный автомобиль проскочил мимо, а когда, затормозив и развернувшись, подъехал, Десейн находился уже возле будки.
Марден остановился на улице и уставился на Десейна. Мотор патрульной машины неодобрительно ворчал. Десейн посмотрел на заправочную станцию. Странно, обычная суета – машины подъезжают и отъезжают, и никто не обращает внимания ни на Мардена, ни на объект его интереса. Десейн пожал плечами, шагнул в будку и закрыл дверь. Опустив в щель аппарата монетку, он набрал оператора и попросил соединить его с кооперативом.
– Если вам нужна Дженни, доктор Десейн, то она уже ушла домой.
Десейн уставился на телефонную трубку. Ничего себе! Они знают не только то, кто звонит, но и по какому поводу! Десейн посмотрел на Мардена, заглянул в его зеленые глаза – умные и злые.
Злость кипела в душе Десейна. Черт бы их побрал! Да, он хочет поговорить с Дженни. И он поговорит, несмотря на все их фокусы.
– Но у меня нет номера доктора Пиаже! – сказал он.
На том конце линии послышался сигнал. Десейн посмотрел на телефонную книгу, закрепленную на стене будки, и вдруг почувствовал угрызения совести. Словно что-то навалилось на него, расплющило и придавило. Он услышал, как оператор набирает номер. Раздался звонок. На проводе – Дженни.
– Дженни!
– Привет, Гилберт!
Десейн услышал, что голос Дженни был совершенно обычным.
– Дженни, тебе известно, что меня пытаются прогнать из долины? – спросил он.
Тишина.
– Дженни!
– Да, я здесь.
Вновь тон – обычный, слегка отстраненный.
– И это все, что ты хотела сказать? – Он не мог сдержать гнева, и голос выдал его.
– Гилберт, – начала Дженни и запнулась. – Может быть, – продолжила она после паузы, – было бы лучше… если бы ты ненадолго… уехал.
Под обычным тоном, которым говорила Дженни, Десейн уловил напряжение.
– Дженни! Сейчас я еду на стоянку в Сэнд-Хиллс и буду жить в своем фургоне. Там они меня не достанут.
– Гилберт! Не нужно этого делать!
– Ты хочешь, чтобы я уехал?
– Я… Прошу тебя, Гилберт! Поговори с дядей Лоренсом.
– Я поговорил с дядей Лоренсом.
– Пожалуйста! Ради меня!
– Если захочешь увидеть меня, приезжай в Сэнд-Хиллс.
– Я не смогу!
– Не сможешь?
Чем они на нее надавили?
– Прошу тебя, – взмолилась Дженни, – не заставляй меня объяснять!
Поколебавшись несколько мгновений, Десейн произнес:
– Хорошо, Дженни, Мне нужно подумать и принять решение. Я вернусь, когда сделаю это.
– Пожалуйста, Гилберт, будь осторожен.
– В связи с чем?
– Просто – будь осторожен.
Тяжелый пистолет давил Десейну на бедро, и он подумал об угрозе, которую таила в себе долина. Но в чем заключалась эта угроза? Она не имела формы. Как стрелять по бесформенной цели?
– Я вернусь, Дженни, – сказал он. – Я люблю тебя.
Дженни заплакала. Десейн отчетливо слышал ее рыдания, пока она не положила трубку.
Чувствуя, как гнев сводит судорогой его мышцы, он вернулся к машине, объехал патрульный автомобиль и, сопровождаемый Марденом, двинулся по восточной дороге. Ну и пусть этот сукин сын тащится за мной, думал Десейн. Ему казалось, будто он находится во власти безумия, но где-то в глубине души понимал, что поступает правильно. Надвигается, как он полагал, момент истины. Ну и пусть! В момент истины мы получаем ответ на все вопросы.
По бетонному мосту Десейн пересек реку, заметив слева, среди деревьев, несколько теплиц. Дорога тянулась через ряды посадок, после чего стала пересекать заросли кустов, основной массив которых составляли мадрона и мескит. Кусты закончились, и ландшафт вновь приобрел иные очертания – вдали открылись поросшие деревьями высоты, между которыми высились холмы, опушенные искривленным кустарником и сорняками. На пустых от растительности местах, в низинах, притаились озерца мертвой черной воды, источавшей удушливый серный запах.
Десейн сообразил – это и есть Сэнд-Хиллс. Справа от дороги стоял сломанный указатель – табличка, свисающая с одного из двух столбов. Другой указатель, чуть дальше, накренился.
Сэнд-Хиллс. Общественная стоянка.
Следы колес вели через песок к огороженной зоне, в дальней стороне которой находилось небольшое здание без дверей, а по краям вытянулся ряд разваливающихся каменных очагов.
Десейн свернул в сторону парковки. Раскачиваясь на ухабах, «Кемпер» въехал в огороженную зону и остановился возле одного из очагов. Десейн огляделся.
Местечко оказалось вызывающе убогим.
Звук автомобильного двигателя заставил Десейна посмотреть налево. Патрульная машина Мардена припарковалась возле «Кемпера». Капитан высунулся в открытое окно:
– Зачем вы сюда приехали, Десейн?
– Эта стоянка принадлежит штату, – ответил Десейн. – По закону я имею право тут остановиться.
– Не пытайтесь меня перехитрить!
– Если у вас нет законных оснований воспрепятствовать этому, я здесь припаркуюсь.
– В этом захолустье?
– После Сантарога это местечко кажется весьма гостеприимным.
– Чего вы добиваетесь?
Десейн промолчал.
Марден выпрямился. Десейн видел, как побелели костяшки его пальцев. Наконец капитан вновь выглянул из окна машины, посмотрел на Десейна и прорычал:
– Отлично, мистер! Считайте, что вы прибыли на собственные похороны.
Патрульный автомобиль рванулся вперед, развернулся, выбрасывая фонтаны песка из-под колес, вывернул на шоссе и умчался в сторону города.
Прежде чем выйти, Десейн подождал, пока осядет пыль. Выбравшись из кабины, он залез в фургон и проверил свой неприкосновенный запас – бобы, порошковое молоко и яичный порошок, упаковка сосисок, бутылка сиропа и полкоробки смеси для оладьев, кофе, сахар. Вздохнув, он сел на койку.
Окно напротив открывалось на песчаные холмы и дом без дверей. Десейн потер лоб. Где-то в глубине черепа, за глазами, притаилась боль. Она пульсировала и в травмированной голове. Безжалостный свет, заливавший убогие холмы, вызвал в нем приступ стыда и раскаяния.
Впервые с того момента, как он направил свой «Кемпер» в сторону долины, Десейн принялся анализировать свои поступки. Все, что он делал, несло в себе оттенок сумасшествия. Это был какой-то безумный танец, где в качестве его партнеров выступали Дженни, Марден, Бурдо, Пиаже, Уилла, Шелер, Нис… Да, это было сумасшествие, однако в нем присутствовала определенная логика, а столкновения Десейна со смертельными опасностями, каждая из которых едва не стоила ему жизни, добавляли особый колорит этому ощущению величественного абсурда. И самой значительной чертой этого мира бессмыслицы была машина Джерси Хофстеддера.
