– Как угодно.
Мартино посмотрел на грузовик, из которого доставали карабины. Виеро принимал оружие, укладывая на газон. Высокий бритый негр с рукой на перевязи подошел к Виеро. На негре была белая униформа обычного бандейранта, хотя на левом плече красовалась золотая эмблема командира. Его сморщенная физиономия была искажена болью.
– А вот и Алварес, – сказал Чен-Лу.
– Вижу.
Чен-Лу встал перед Мартино и изобразил печальную улыбку:
– Джонни! Не будем воевать друг с другом. Вы знаете, с какой целью МЭО прислала меня в вашу страну.
– Да. Китай уже завершил работы по своим насекомым. Вас можно поздравить с победой!
– У нас не осталось никого, кроме мутировавших пчел, кто мог бы распространять болезни или пожирать еду, предназначенную для людей.
– Я знаю, Трэвис, – кивнул Мартино. – И вы приехали сюда, чтобы облегчить нам жизнь.
Чен-Лу нахмурился, уловив нотки недоверия в словах бандейранта, и произнес:
– Именно так.
– Тогда почему вы не позволяете нашим наблюдателям и людям из ООН поехать к вам и все увидеть собственными глазами?
– Джонни! Вы же прекрасно знаете, как долго наша страна страдала от притеснений со стороны белых империалистов. Многие наши люди до сих пор считают, что любые контакты с иностранцами опасны. Они везде видят шпионов.
– Но вы же лично принадлежите всему человечеству, верно, Трэвис? И видите все с более широких позиций, чем ваши соотечественники?
– Разумеется. Моя прабабка была англичанкой, урожденной Трэвис-Хангтингтон. В нашей семье традиция – на все смотреть с более широких позиций.
– Забавно, что ваша страна все еще вам верит, – усмехнулся Мартино. – Вы, хотя и частично, но тоже белый империалист.
К ним подошел негр в белом мундире, и Мартино повернулся, чтобы поприветствовать его.
– Бенито! – воскликнул он. – Мне жаль, что у тебя так получилось с рукой.
– Привет, Джонни! – отозвался Алварес. – Бог защитил меня. Я поправлюсь. – Взглянув на карабины, которые принес Виеро, он добавил: – Я слышал, Падре зарядил их разрывными. Разрывные нам нужно только в одном случае.
– Я хочу заглянуть в эту дырку, Бенито.
Алварес повернулся к Чен-Лу.
– И вы не возражаете, доктор? – спросил он.
– Конечно, я возражаю, но против Джонни у меня нет власти, – ответил Чен-Лу.
Желая сменить тему, он внимательно посмотрел на забинтованную руку Алвареса и поинтересовался:
– Рука серьезно повреждена? Я попрошу посмотреть вас своего хирурга.
– Все нормально, док. Рука заживет, – улыбнулся Алварес.
– Он действительно хочет знать, ранен ты или нет, – сказал Мартино.
Чен-Лу бросил на бандейранта обеспокоенный взгляд и вновь натянул на лицо маску равнодушия.
Виеро, протянув один из карабинов командиру, произнес:
– Шеф, нам обязательно нужно туда лезть?
– А почему доктор сомневается, ранена у меня рука или нет? – спросил Алварес.
– Да он слышал разные истории, – отозвался Мартино.
– Какие?
– Что бандейранты якобы заинтересованы в том, чтобы проблема не решалась, а потому сами заражают регионы, заселяя их новыми насекомыми из своих тайных лабораторий.
– Глупые сплетни! – возмутился Алварес.
– Это какие же бандейранты так делают? – воскликнул Падре, ухватившись за карабин так, словно хотел направить его на Чен-Лу.
– Спокойно, Падре, – остановил его Алварес. – Не следует верить подобным историям. Там никогда нет ни имен, ни конкретных адресов. Так, вранье!
Мартино посмотрел через газон на место, где исчез под землей гигантский жук. Гораздо веселее поболтать о таких вещах, чем самому пойти и сунуть нос туда, куда уползла эта тварь. Ночной воздух был напоен ощущением угрозы и… истерики. И самым странным было то, что повсюду, во всех людях, которые сновали по площади, крылось это нежелание что-либо делать. Словно только что завершилась одна из самых крупных битв большой войны.
Ну что ж, подумал он, это и есть война.
Они тут, в Бразилии, ведут эту войну уже восемь лет. Китайцы закончили такую же у себя дома за двадцать два года. Здесь, они сказали, все можно решить в десять лет. А если все-таки двадцать два, как в Китае? Осталось еще четырнадцать – и эта мысль настолько захватила Мартино, что почти лишила его сил.
– Вы же должны признать, что тут происходят весьма странные события, – сказал Чен-Лу.
– Это мы признаем, – согласился Алварес.
– А почему никто не подозревает карсонитов? – спросил Виеро.
– Отличный вопрос, Падре, – отозвался Алварес. – У этих карсонитов мощная поддержка – неприсоединившиеся страны. США, Канада, Англия, вся Европа.
– Те страны, у которых никогда не возникало проблем с насекомыми, – заметил Виеро.
Удивительно, но против этой версии запротестовал именно Чен-Лу.
– Все не так, – заявил он. – Неприсоединившимся странам на все наплевать. Ну, за исключением того, что они рады, что мы так глубоко завязли в этой войне.
Мартино кивнул. Именно так говорили его однокашники в школе в Северной Америке. Всем им было безразлично.
– Ладно, – сказал он. – Пойду и исследую эту дыру.
Алварес протянул руку и, взяв карабин у Виеро, повесил на здоровое плечо и взялся за рукоятку щита.
– Я пойду с тобой, Джонни, – произнес он.
Мартино взглянул на Виеро, по испуганному лицу которого скользнула тень облегчения, и повернулся к негру.
– А твоя рука? – спросил он.
– У меня еще одна, здоровая. Больше мне и не нужно.
– Трэвис, а вы держитесь сразу за нами, – обратился Мартино к китайцу.
– Только что прибыли люди из службы безопасности, – сообщил Чен-Лу. – Притормозите на секунду, и мы оцепим площадь. Я попрошу их взять щиты.
– Это умно, Джонни, – заметил Алварес.
– Мы пойдем медленно, – отозвался Мартино. – Падре, возвращайся к нашему грузовику. Пусть Рамон переведет его на ту сторону площади и поставит на край газона. А эрмосильцы направят фары своей машины туда, куда мы идем. – И он указал в сторону фонтана.
– Да, шеф! – воскликнул Виеро и побежал выполнять приказ.
– А мы не разозлим того, кто там сидит? – спросил Чен-Лу. – Он на нас не бросится?
– Нам всем интересно с ним познакомиться, – сказал Алварес.
– Ну что ж, идем! – проговорил Мартино.
Чен-Лу отправился вправо, где из боковой улицы появился грузовик МЭО. Толпа, все еще не расходившаяся по домам, сопротивлялась полиции, пытавшейся вытеснить зевак с площади.
