– Уже сделали? – спросил Десейн.
– Чтобы заменить фары, много времени не надо, сэр.
Десейн покосился на Пиаже. Доктор ответил взглядом, в котором легко читалось: «Они хотят избавиться от этой машины как можно скорее. Она им напоминает…»
Десейн кивнул. Да, его «Кемпер» будет напоминать им о произошедшей трагедии. Все логично. Он молча направился в мастерские. Пиаже, стараясь не отстать, поспешил за ним.
– Гилберт! – сказал он. – Я настаиваю, чтобы вы поехали ко мне домой. Дженни может…
– Настаиваете?
– Почему вы такой тупой, Гилберт?
Десейн, с трудом подавив приступ ярости, произнес:
– Я не меньше вас забочусь о том, чтобы не причинить Дженни боль. Поэтому я пойду своим путем. И я не хочу, чтобы вы знали, что я буду делать дальше. Не желаю, чтобы вы поджидали меня с очередным… несчастным случаем.
– Гилберт! Выбросьте эту идею из головы! Никто из нас не собирается вас убивать.
Они были на полпути к мастерским. Десейн посмотрел на распахнутые ворота мастерских, и ему вдруг показалось, будто они – зубастая пасть, готовая схватить его и проглотить.
Он в нерешительности замедлил шаг и остановился.
– Что теперь? – спросил Пиаже.
– Ваша машина внутри, – сказал Гарри. – Можете ее забрать.
– А как со счетом? – поинтересовался Десейн, пытаясь потянуть время.
– Я об этом позабочусь, – ответил Пиаже. – Забирайте автомобиль, пока я все это улажу. Потом мы поедем…
– Пожалуйста, выведите машину сюда, – обратился Десейн к Гарри и отодвинулся, чтобы не оказаться на пути того, чем пасть-ворота могли бы плюнуть в его сторону.
– Я понимаю ваше нежелание возвращаться туда, – усмехнулся Пиаже, – но…
– Выведите мне машину, Гарри, – повторил Десейн.
Тот как-то странно посмотрел на него.
– Но, доктор Десейн, у меня есть и другая…
– Выведите эту чертову развалину, Гарри! – прорычал Пиаже. – Что за бессмыслица!
– Сэр?
– Я сказал, выведите эту чертову развалину! – вновь крикнул доктор. – Меня сейчас стошнит от всеобщего идиотизма!
Молодой человек медленно двинулся к воротам мастерской.
– Послушайте, Гилберт! – обратился Пиаже к Десейну. – Вы же не верите в то…
– Я верю тому, что вижу!
Доктор раздраженно всплеснул руками.
Десейн прислушался к доносившимся из мастерских звукам. Голоса, какой-то механический шум и лязг, гудение машин. Хлопнула дверца автомобиля. Десейн узнал свой «Кемпер». Затем зажурчал стартер, включился с характерным хлопком двигатель, и тут же его шум утонул в мощном взрыве, который выбросил из ворот мастерских пучок яркого пламени.
Пиаже отскочил назад, что-то невнятно прокричав.
Десейн бросился мимо доктора, чтобы заглянуть внутрь. Около задней стены мастерских метались механики, выбегавшие через задние двери. «Кемпер» стоял в середине центрального прохода в оранжево-алом языке пламени. Нечто, охваченное огнем, вывалилось из кабины и, сделав несколько движений, упало на пол мастерских.
Рядом с Десейном кто-то закричал:
– Гарри!
Десейн бросился через ворота к молодому Шелеру, чтобы вытащить того из огня. Его охватил жар, он почувствовал острую боль ожога, но Шелера не бросил. Рев пламени заполнял все вокруг, а запах бензина и масла мешал дышать. Он увидел, как к нему по полу рвется ручеек пламени. Яркий язык огня вспыхнул в том месте, где только что лежал молодой человек. Вокруг слышались крики, шум. Кто-то набросил на Гарри кусок чего-то белого, сбивая пламя. Чьи-то руки бросились ему на помощь. Десейн понял, что вытащил механика из мастерских, а белое полотно – это халат, которым Пиаже сбивал огонь.
Кто-то подбежал и принялся делать то же самое с руками Десейна и его одеждой, орудуя спецовкой. Отпустив Гарри, он посмотрел на свои руки – черно-красная плоть и волдыри. Рукава рубашки и пиджака обгорели и болтались на локтях лохмотьями.
Возникла пульсирующая боль, охватившая руки по локоть и тыльную сторону ладоней. Через пелену боли Десейн увидел, как возле него, скрипя тормозами, остановился фургон, в который какие-то люди перенесли накрытого белым халатом Гарри. Другие подхватили Десейна и посадили на сиденье рядом с водителем.
Звучали голоса:
– Полегче!
– Везем их в больницу!
– Эд! Не копайся!
– Ну-ка, помоги!
– Сюда, быстрее!
Раздались звуки сирены и взревевших моторов. За спиной Десейн услышал голос Пиаже:
– Отлично, Эд! Едем!
Фургон двинулся, выехал на улицу, повернул и, набирая скорость, помчался вперед. Десейн посмотрел на водителя, узнал заправщика и обернулся. Пиаже, склонившись, сидел над обгоревшим молодым человеком.
– Как он? – спросил Десейн.
– На нем был комбинезон с пропиткой, – ответил доктор. – Это помогло. А лицо он защитил шляпой. Зато спина, ноги и руки пострадали.
Десейн посмотрел на Гарри.
– Жить будет? – спросил он.
– Думаю, мы поспели вовремя, – сказал доктор. – Я сделал ему укол, чтобы отключить сознание. – Он взглянул на руки Десейна. – А вам сделать?
Десейн покачал головой:
– Нет.
Он не понимал, что заставило его броситься на помощь Гарри. Наверное, это была инстинктивная реакция. Но, спасая молодого Шелера, Десейн вверг себя в опасную ситуацию: ему самому теперь нужна медицинская помощь, и он сидит в машине один на один с двумя сантарогийцами. Десейн прислушался к своей новой, пока эмбриональной чувствительности, индуцированной употреблением Джаспера, к своему шестому чувству, которое обычно предупреждало его об опасности, и не ощутил ничего. Угроза исчезла. Может, именно ради этого он и рисковал собой? Неужели ему удалось умилостивить долину, спасая одного из ее людей в то время, как они замышляли убить его, Десейна?
– Еще один несчастный случай? – произнес доктор.
Десейн встретился с внимательным взглядом Пиаже и кивнул.
Фургон скорой помощи свернул на обсаженную деревьями улицу, и Десейн узнал широкий фасад дома Пиаже, отделанный коричневым галечником. Они проехали мимо дома и свернули на засыпанную гравием дорожку, которая огибала заднюю часть дома и вела к двухэтажному кирпичному зданию, соединявшемуся с главным строением колоннадой.
Несмотря на боль, Десейн отметил, что это здание, отгороженное от улицы забором и вечнозелеными деревьями, является частью обширного комплекса, и это показалось ему важным.
Ассистенты в белых комбинезонах выбежали из дома с носилками на колесах и переложили на них обгоревшего механика. Пиаже открыл дверцу и спросил:
