Я не просто начал проигрывать. Оборотень решил позабавиться со мной, он наносил удары, оставляя рваные раны на моем теле, поэтому из меня то и дело фонтанировала кровь, которую я тут же останавливал. И при этом Чоф постоянно заглядывал мне в глаза, пытаясь разглядеть в них отчаянье, но все время натыкался на кипящую ярость и надменную ухмылку на моем лице, до тех пор, пока он вновь не ударил брата, который уже подбегал к нам. Только в этот раз Чоф не просто откинул Лихта, но и нанес несколько сильнейших ударов когтями, разорвав брата так, что стали видны кости на его спине. И тут монстр увидел то, что искал в моем взгляде — он увидел страх в моих глазах. Страх за брата.
— Так вот, чего вы боитесь, — усмехнулся оборотень. — Вы боитесь друг за друга. Вам плевать на себя и на боль, что я могу причинить лично вам, но на вас наводит ужас то, что я могу убить вашу семью.
С этими словами оборотень кинулся на меня, распаляясь еще больше и нанося один удар за другим. Это напугало уже Лихта, и он рванул в нашу сторону, чего и добивался Чоф. В такие моменты, когда наш разум затуманен страхом, мы и совершаем ошибки, и этот раз не был исключением. Оборотень снова подловил брата, откинув того подальше, и принялся его рвать. Сначала у меня появилось очень сильное желание кинуться к саням и достать неолитовые мечи, но столько времени у меня не было. Поэтому я сразу рванул к брату на помощь. Однако в этот раз я постарался подавить эмоции. Правда, стереть с моего лица надменную ухмылку Чофу все же удалось.
На этот раз Оборотень поступал уже более обдуманно. Он с самого начала собирался поселить в наших сердцах страх и отчаянье, но у него это не получалось, поскольку мы сами не боялись ни его, ни его неуязвимости. А когда он, все же, нащупал наше слабое место, то выстроил у себя в голове четкий план, как заставить нас его бояться. И для того, чтобы закрепить этот эффект, он хотел продемонстрировать нам нашу безысходность и лишить нас надежды не просто на победу, а на выживание вообще.
Для этого оборотень позволил мне схватить себя за кадык и при этом даже не пытался вырваться. Он хотел показать, насколько мы жалки в сравнении с ним, и что нам лучше смириться и принять быструю смерть, чем продолжать сопротивляться и умирать долго и мучительно, перед этим наблюдая, как в муках умирает брат.
Я сжал пальцы. Кадык согнулся, но при этом не сломался. Я давил изо всех сил, но вместо того, чтобы почувствовать хруст, я лишь чувствовал зловонное дыхание оскалившегося денгерского оборотня, который даже не испытывал дискомфорта от моих жалких попыток причинить ему боль. В этот момент мой взгляд упал на брата, который уже принялся затягивать раны и вставать. Оборотень понял, куда я посмотрел и почти сорвался с места, когда меня охватила не изначальная ярость, а жуткий страх вперемешку с отчаяньем и невероятной все затуманивающей яростью. Мне показалось, будто мой мозг отключился на несколько мгновений, а глаза застлала красная пелена. В этот момент я рывком сдавил кадык и… все же почувствовал тот хруст, который так хотел осязать.
Пелена спала, и я увидел страх в глазах своего противника. Шкуру я ему пробить не смог, поэтому Чоф сумел-таки вырваться и отпрянуть назад, держась за горло. Оборотень задержал дыхание и, спустя несколько мгновений, уже залечил свою рану. Брат к тому времени уже стоял возле меня, и раны на его спине почти затянулись. А я глянул на свою правую руку, которой сломал оборотню кадык.
Смотрел и выпадал в осадок. Пальцы на правой моей руке удлинились, стали толще и будто покрылись какой-то белой броней. Повдоль этой брони тянулись прожилки, будто тончайшие ручейки лавы. И цвет у них был такой же, и они светились огнем. А оканчивались пальцы очень острыми когтями. Причем это были не ногти, как у человека или когти, как у кошек и собак, растущие, как ногти с верхней стороны первой фаланги пальцев. Они были продолжением этой фаланги и росли прямо с ее торца.
Так вот как я умудрился раздавить кадык денгерскому оборотню. А ведь это мой первый раз, когда я смог начать трансформацию в свою вторую ипостась. И самое интересное было в том, что ни в одной книге, ни у одной твари я не видел таких пальцев.
Чоф в этот раз нападать не спешил, поэтому я вновь попытался начать пересказывать брату свой план, но эта бешеная собака очень хорошо слышала, и мне снова пришлось прервать мой рассказ о своих планах, иначе оборотень все услышит и тогда план реализовать мы не сможем.
Я не представлял, как же мне передать брату эту информацию, но настолько сильно этого желал, что сам того не понимая стал мысленно стучаться в голову Лихта, пытаясь передать ему образы в виде картинок.
И даже не смотря на то, что оборотень вернулся, и драка продолжилась, несмотря на то, что его удары периодически достигали своей цели, разбрызгивая нашу кровь и плоть по песку, я не переставал пытаться передать брату образы из своей головы. Но я будто упирался в каменную стену, которая не пропускала мои мысли. При этом мне приходилось держать свою регенерацию на максимальном уровне, позволяя ранам, которые то и дело наносил оборотень, моментально затягиваться.
Глава 25
Королевство Аория. Пустыня близ границ Келинского княжества.
Я заметил, что и брат пристально смотрит на меня, видимо, пытался понять, о чем я думаю. И в один прекрасный момент ментальная стена, которую я пытался преодолеть, куда-то провалилась, и картинки из моей головы ушли туда же. Сначала я не понял, что произошло, но после очередного уворота я вновь встретился взглядом с братом, и тот мне кивнул.
Неужели получилось?! Разве такое бывает?! Так, спокойно надо проверить, получилось ли у меня передать мысленные образы моего плана Лихту, и все ли он правильно понял. Я кивнул, подавая сигнал, и якобы случайно подставился под удар оборотня. Тот не упустил шанса и ударил меня в грудь сверху вниз своими здоровенными когтями, раздирая мою плоть, но в этот раз его ждал сюрприз.
Лихт не стал пользоваться моментом и бить оборотня наотмашь. Наоборот, он подставил свою руку снизу и поймал лапу Чофа, после чего стал ее заворачивать ему за спину. Разумеется, Чоф попытался ударить брата левой лапой, но тут уже я схватил его за нее, и мы одновременно заломили лапы оборотня ему за спину. Сразу же, не давая тому оттолкнуться и перекувыркнуться через себя, мы подсекли обе его задние лапы, что служили ему в качестве ног, и Чоф зарылся мордой в песок. Лих тут же обступил оборотня так, чтобы их передние стороны оказались друг напротив друга, и взял оборотня на изгиб, удерживая при этом его руки-лапы за спиной. Я моментально метнулся и вытащил из саней кожу с хвоста пустынной мантикоры. И вернувшись назад, связал Чофу руки за спиной, сложив их так, что мне показалось, будто его сухожилия при этом затрещали.
Теперь деться оборотню было уже некуда. Даже если он сменит свою ипостась, брат его держит очень крепко, и положение его не изменится. Лихт же в свою очередь изо всех сил пытается прогнуть оборотня в обратную сторону, пытаясь сломать ему позвоночник, но кости, мышцы, хрящи и сухожилия у этой твари очень прочные, и чтобы сломать Чофа таким образом у нас сил не хватит, однако, так его вполне можно зафиксировать на определенное время.
