– Брат это мой. Сводный. Оба из сиротского приюта. Только он в стражники подался, как вырос, а мне еще три года нужно было отрабатывать. Раньше Вильт меня забрать не мог. А теперь и не заберет, – скорбно опустил он взгляд.
Давя в себе неуместное чувство жалости, я решила выведать побольше информации.
– Ты не в курсе, он заживо сгорел, по неосторожности? Или, мог иметь место поджог?
Паренек вновь дернулся и затравленно расширил глаза.
– Я слышал, что он уже трупом был, когда горел… – очень тихо заговорил мальчишка, а в его глазах заблестели слезы. Мне его стало почти жаль. Но я должна была разобраться в происходящем тут. Потому обхватила паренька за плечи и стала быстро говорить, выразительно заглядывая в испуганные глаза.
– Слушай, то, что он у меня стащил – очень серьезная вещь. Мне должны были передать это посылкой в этом городе, но посыльный не вышел на связь, а после я узнала, что эта вещица может оказаться у твоего брата. За этой вещью многие охотятся, в том числе и те, кому я эту вещь везла. Мне нужно ее вернуть, – посмотрела я мальчишке в лицо.
– Думаешь, его убили? – вновь спросил парнишка, с надеждой в глазах.
– Я не могу быть уверенной. Но ты сам сказал, что он уже был трупом, когда начался пожар, – коротко напомнила я, тщательно подбирая слова, чтобы паренька проняло. Кажется, он любил брата. Дорожил им – так точно. Может, мне это и пригодится.
– Но, кто? – полушепот спросил он.
– Это я и должна выяснить. Скажи, ты видел у него кольцо. Небольшое, женское, из белого золота, с таким, странным камнем красного цвета?
– Видел, – недолго подумав, кивнул мальчишка и шмыгнул носом. – То есть, его могли убить за какое-то кольцо?
– Оно очень ценное. Но от того и опасное. Тот, кто с ним свяжется, обычно долго не живет, – врала я без зазрения совести, продолжая стращать парнишку. – Подумай хорошенько, где и когда ты видел у него вещь в последний раз? Быть может, ты знаешь, когда и от кого оно ему досталось?
Парень поморщился, явно напрягая память.
– Я видел похожее кольцо у него дня три назад. Откуда достал, не говорил. Помню лишь то, что он с ним свататься хотел к своей любовнице. Они накануне сильно повздорили, и она пригрозила ему, что больше ему давать не будет. Чего не поделили – я тоже не знаю. Не спрашивал. Не знаю, подарил ли, но они, кажется, после этого только сильнее поругались, и больше я у него этого кольца не видел. Собственно, как и на Ланке.
– Знаешь, что за любовница? – быстро спросила я.
– Знаю. Из наших она. Дочка одного из дружбанов Курка. Тут же подавальщицей работает.
– Покажешь? – ухватилась я за идею.
– Да ты ее узнаешь! Она тут единственная белобрысая, – заговорил он, а после подался в сторону, намереваясь уйти, но я остановила:
– Еще, ты не видел брата, или кого-то из знакомых в компании из пяти нездешних оборотней. Из волчьих. Среди них должна была быть женщина.
– Неа, не знаю о таких, – пожал он плечами.
– А чем твой брат вообще занимался. Какие поручения Курка выполнял?
– Да, мелочевку разную. Прикрыть своих перед законниками, замести следы, или вовремя «отвернуться», – вздохнул пацан. – Ничего серьезного ему никто не доверял. Все же – стражник, хоть и продажный, но даже таких тут не жалуют.
– Ты помнишь, чем именно в последнее время он занимался?
Парень неуверенно пожал плечами:
– Трудно сказать. Обычно у него было от двух, до трех мелких поручений сразу. Вильт был не то, чтобы особо разговорчивым.
– И все же. Постарайся вспомнить что-нибудь необычное, – попросила я.
Парень вздохнул, и нехотя призадумался.
– Кажется, я слышал, как он интересовался, у кого можно раздобыть молока.
– Молока? – удивилась я.
– Да, точно, – уверенно кивнул мальчишка. – Причем, кажется, козьего. А еще я видел его с большой сумкой разного тряпья.
– Какого? – почувствовала я странную тревогу.
– Почем мне знать? – разозлился мальчишка. – Просто видел его с большой сумкой. Я заглянул, а там просто тряпки какие-то! На вопрос, куда ему столько, велел отвалить.
После я задала еще несколько вопросов, но ничего вразумительного или дельного для себя не узнала и отпустила мальчишку. Но прежде произнесла:
– Будет лучше, если ты не будешь рассказывать о нашем разговоре. Может оказаться, что твой брат обошел кого-то из серьезных граждан. Даже из твоего начальства. Тогда тебе головы не сносить.
Парень нахмурился, обдумывая мои слова, и ничего не ответил. Лишь в последний момент я заметила что-то мрачное, проскользнувшее в его взгляде.
– В последнее время Курк был недоволен им. Поговаривали, что хотели вообще отказаться от услуг Вильта. Брат всегда хотел успеть везде и сразу, за что не раз по башке получал… – внезапно произнес он, а после развернулся и ушел.
Я прошла в общий зал, проследив, как Щипала скрывается за углом, где его уже ждали дружки. После вздохнула, осмотрела большое, шумное и душное помещение. Постаралась не обращать внимания на смог, как делала всегда. Но в немытом, непроветриваемом помещении, заполненным оборотнями, которые едва ли знали значения слова «мыло», абстрагироваться было сложно.
Прошла к единственному свободному стулу за стойкой, но не успела занять место, как меня ощутимо оттолкнули, а ушлая оборотница не первой свежести и древней профессии с призрением и угрозой прошипела:
– Это мое место, человечишка. – Надвинулась она на меня внушительной грудью, в давно нестиранной и протертой блузке. – Пшла отсюда!
Вновь вздохнула, размышляя, что если разобью об ее немытую башку бутылку, наживу проблем. Серьезных. Но просто сдаться не могла и сейчас просчитывала варианты, как объяснить бабе, чтобы она свалила. Благо, на помощь мне неожиданно пришла высокая, светловолосая подавальщица, с суровым, но симпатичным лицом, несмотря на выразительный шрам, на ее щеке, который она пыталась замаскировать волосами, зачесывая их на одну сторону.
– Танка, ты бы прикрыла свою варежку, пока в нем член не оказался. Хочется поразевать рот, так иди работай, нечего мне тут клиентов отваживать. Тебе есть чем мне заплатить, кроме себя «бесценной»? Не уверена, что тут найдется хоть кто-то, кто отважится принять подобную оплату, а я – и подавно. Хочешь выпить – иди, сначала заработай! Бесплатно не наливаю!
– Лана, – внезапно сменила тон проститутка, посмотрев на подавальщицу едва ли ни с мольбой. – Слушай, ну войди ты в положение! Я только-только смену закончила, раздала все, что заработала. Если я сейчас не выпью – я сдохну! Я отдам, честно отдам!
– Всем долги раздаешь, кроме, разумеется, меня. Я – не Прак, и иметь тебя в углу за очередную стопку не стану. Сегодня его здесь, как видишь, уже нет, так что даже не показывайся мне на глаза, если только не хочешь вернуть долг. Деньгами!
