— Однако ни на что подобное я больше не соглашусь, поэтому не надейтесь на очередной свободный полет в грядущем триместре.
Я постаралась подавить улыбку, осознав, как уверенно Даллас подтвердил, в сущности, что он совершенно такой человек, каким я его представляла.
С того момента, как Даллас начал необычно занудную, начисто лишенную эмоций лекцию о Лэнгстоне Хьюзе, и до звонка с урока, казалось, еще прошла целая вечность. Еще одна вечность тянулась, пока все толпились вокруг него, благодаря за повышение оценок.
— Такой вот бред сивой кобылы, — проворчал Даллас, как только все вышли из класса и удалились за пределы слышимости. — Мне следовало бы послать здешнее руководство ко всем чертям.
А потом он поцеловал меня.
— Если б не ты, вряд ли я вернулся бы сюда. И вообще не представлял, как переживу этот урок, видя тебя и не имея возможности прикоснуться… Ты сейчас не свободна?
— Освобожусь только после алгебры.
— Тогда я вернусь в свой коттедж, — сказал Даллас с трогательной улыбкой, — и буду с нетерпением ждать, когда закончится твоя математика.
Я едва смогла сосредоточиться на объяснении мистером Лайлом обратных функций. Мой слух настроился лишь на ожидание звонка с урока.
Даллас не спросил, как мне удалось улизнуть (попетляв по кампусу и пробежав по роще к его задней двери), поэтому не узнал, как ловко я избавилась от Джорджины, которой не терпелось поговорить о том, что повышение оценок спасет всех, особенно Томми, ведь тот практически провалил первый триместр. Он молча затащил меня в дом и привел прямиком в спальню.
— На каникулах я думал только о тебе.
— А я с ума сходила, вернувшись в школу и обнаружив, что тебя здесь нет, — ответила я, поискав взглядом обещанный им подарок, пока он расстегивал мою блузку. — Почему ты ничего не сообщил мне?
— Наше кодовое имя, «мистер Уокер», не слишком надежно для сообщений в кампусе.
— Но раз ты приехал вчера вечером…
— Если б я приехал не так поздно, то, клянусь, бросил бы пару камушков в твое окно.
— Правда?
— Еле удержался, — признался Даллас с игривой ухмылкой.
Внезапно снаружи донесся громкий шум машины с явно неисправным глушителем.
Вместо того чтобы направиться к кровати, Даллас оттащил меня подальше от открытого дверного проема.
— Кого еще черт принес? — выругался он.
Кровь застыла в моих жилах. Этот чихающий шум стал еще громче, а потом окончательно затих. Похоже, кто-то припарковался на подъездной дорожке.
Даллас убрал с глаз долой мою куртку и блузку и показал на дверь в ванную комнату.
— Подожди там.
Он удалился в гостиную и вышел открыть входную дверь, а я стояла в крошечном закутке, прижавшись к холодному краю ванны, и от страха даже дрожать не могла.
В уме проносились кошмарные сценарии, быстро переходившие к моему неизбежно неопределенному будущему, включавшему в себя аттестат о среднем образовании и работу в сети фастфуда или, если повезет, общественный колледж и тупиковые перспективы.
— Сколько, по-твоему, это может занять времени? — спросил Даллас достаточно громко, чтобы я услышала.
— Немного, — ответил мужской голос.
Что, какому-то подсобному рабочему понадобилось сделать срочный ремонт? При мысли о том, что мне придется прятаться в ванной, пока Даллас будет где-то работать, я перепугалась, почувствовав себя в ловушке.
— Ладно, только захвачу куртку, — сказал он кому-то, входя в спальню. И, заглянув в ванную комнату, прошептал: — Не уходи. Я скоро вернусь.
Водитель, кем бы он ни был, завел машину и увез Далласа.
Я послушно ждала. Ждала, поглядывая на часы. И дождалась того момента, пока его «скорое возвращение» не стало означать, что при дальнейшем ожидании я пропущу следующий урок. Тогда, забрав свои вещи, я прокралась на кухню. Очевидно, моего подарка, если он вообще существует, мне сегодня не увидеть.
Я вглядывалась в окно над раковиной, проверяя, нет ли кого поблизости, когда вдруг зазвонил телефон Далласа.
Застыв на месте, я услышала четыре звонка, потом щелчок автоответчика, и запись, сделанная его успокаивающим прокуренным голосом, заполнил кухню:
Вы позвонили Далласу Уокеру. Я вам перезвоню.
Входящее сообщение рассеяло мое спокойствие:
Привет, Дал, — произнес женский голос с такой игривостью, что у меня по коже поползли мурашки. — Уже скучаю! Без тебя Талса опустела. Возвращайся скорей. Ладно?
Глава 32
Личный дневник Йена Коупленда, школа Гленлейк
11 января 1997 года, суббота
Вчера вечером наша команда играла в Форест-Хайтс, но я не поехал. Тренер продолжает говорить, что, несмотря на то что я не могу играть, я по-прежнему остаюсь членом команды. Но мне осточертело красоваться на скамейке в форменной куртке и галстуке. Он делает вид, что поскольку я выбран капитаном, то мы на пару представляем тренерский состав, но, в общем-то, это означает лишь то, что он покажет нужную ему игру до того, как объявит тайм-аут. А мы все равно проиграем. Какой, к черту, из Гриффа защитник? Ему лишь бы не ввязываться в опасную потасовку… В общем, мы дерьмово выглядим на поле.
Поэтому я сказал, что простудился и не хочу никому передать эту заразу. Когда я упомянул при Сильви, что не поеду с командой, она спросила:
— Но ведь Майк едет, верно?
Да, Майк собирался. Он и так теперь проводит со мной много времени.
— А когда команда вернется?
Сильви так посмотрела на меня, что я сразу понял, к чему она клонит. Сильви представляет собой странное сочетание какой-то робкой, но определенно милой наглости, и когда она так смотрит, мне невольно представляется, что в ней таится еще и дикая страсть.
И после того, как она незаметно пробралась в мою комнату, я понял, что не ошибся.
Зато ошибся с подарком, оставленным кем-то около моей двери. Я думал, что его принесла Сара Энн, которой не терпится сообщить всем, что мы с ней стали парочкой, хотя я и говорил ей, что не собираюсь афишировать наши встречи. Но когда я спросил их обеих о подарке, они обе разозлились.
Тут я, видимо, сплоховал.
Глава 33
Личный дневник Энди Блум, школа Гленлейк
12 января 1997 года, воскресенье
После пятницы я избегаю встреч с Далласом.
Мне не хочется больше ни видеться, ни разговаривать с ним; возможно, больше никогда не захочется. У меня слишком много вопросов, а ответов я просто боюсь.
